Сестры Ингерд - Ром Полина
Пауза была долгой и тягостной…
– Господь покарал меня за мою глупость: – шумно вздохнул граф. - Я поставил желания плоти выше собственного слова и долга… я не хочу, чтобы мои дети оплачивали этот грех. И я смиренно благодарю Господа, госпожа Нордман, что пусть и таким странным образом, но вы оказались в кругу моей родни.
Думаю, это было своеобразное извинение графа за ту историю с нарушенным сватовством. Я честно ответила ему:
-- Я тоже благодарю Господа за то, что он послал мне удачный брак и близость с такой женщиной, как ваша матушка. Она была женщиной редкой добродетели и ума. Я надеюсь, что мои племянники пойдут в нее. Малышка Аделина, как мне кажется уже сейчас, весьма рассудительная особа, – эти мои слова вызвали у графа слабую улыбку, и он тихо ответил:
-- Она совершенно восхитительная девочка, и я люблю ее. Рольф, ты разрешишь? Я буду благодарен вам, госпожа баронесса, если в личных беседах вы будете звать меня по имени.
Рольф молча кивнул и, положив сверху свою руку на кисть графа, крепко сжал ее.
***
Пообещав Иогану вернуться на пятидесятый день к поминкам, мы отправились домой. Недомогания начались у меня уже по дороге.
Почему-то вдруг мерная езда по гладкому накатанному пути стала вызывать тошноту и головокружение. Дважды меня просто вырвало, а противнее всего мне казался запах костра. Домой я вернулась совершенно обессиленная. И, глядя, как Сусанна хлопочет вокруг меня, Рольф спросил:
-- Олюшка, а ты не затяжелела, случайно?
Почему-то такая простая мысль совершенно не приходила мне в голову. Я торопливо поднялась в комнату и нашла свой календарик, где отмечала лунные дни. Получилось, что я забеременела плюс-минус пару дней от смерти госпожи Жанны. У беременных бывают свои заскоки, странные вкусовые предпочтения и не менее странные мысли. Возможно, именно эти факторы и сыграли свою роль. Глядя на входящего в дверь Рольфа, я сказала:
-- У нас будет девочка, и мы назовем ее Жанетта.
На лицо мужа было приятно посмотреть. Этакая смесь радости, недоверия и смущения, сдобренные капелькой любопытства.
-- Олюшка, а если у нас будет сын? – с интересом спросил он.
-- Не спорь! Я точно знаю, что это будет девочка.
К счастью, через пару недель мои тошнота и отвращение к дыму пропали, и эту беременность я носила, пожалуй, даже легче, чем первую. Прежде всего, отсутствовал страх перед неизвестностью. Кроме того, у меня был хороший аппетит, но не было страсти к обжорству. Я чувствовала себя крепкой и здоровой, а мысль о том, что скоро у меня появится крошечная дочь, умиляла почти до слез. Я начала разговаривать с малышкой почти сразу и с нетерпением ждала начала пятого месяца, мечтая почувствовать первые толчки.
***
К пятидесятому дню, в легкую сломив сопротивление мужа и отца, мы ехали в Партенбург всей семьей. Алекс, первый раз отправившийся в путешествие, подпрыгивал от нетерпения и вынес бесконечными вопросами мозги и мне, и Рольфу. Его интересовало все и сразу: сколько дней мы будем ехать и нельзя ли быстрее? Если Аделина и Хельмут его родственники, то почему они никогда не приезжали к нам? Неужели Партенбург больше, чем наш город? Позволит ли граф Паткуль сходить и посмотреть его лошадей? А дом графа больше нашего в два или в три раза? Во много раз – это сколько?
И я, и Рольф нежно любим сына, но иногда этот маленький монстр вызывает желание захлопнуть ему рот ладошкой. Я не испытывала никаких неудобств или быстрой уставаемости от своей беременности на таком раннем сроке, но все равно была бесконечно благодарна Анне де Мюрей, которая не просто вышла нас встречать, а сразу же поздоровавшись с Алексом, предложила ему посмотреть на новые игрушки и познакомиться со своими братом и сестрой.
Когда дверь за ними закрылась и наступила тишина, я в изнеможении рухнула на кровать, ощущая полное и абсолютное блаженство, и спросила Рольфа:
-- Как ты думаешь, нам действительно стоит рожать второго ребенка? Представляешь, если они начнут говорить вместе?
Муж со стоном плюхнулся рядом, блаженно потянулся, разминая мышцы, и с улыбкой ответил:
-- Я уже не уверен, что справимся, радость моя, но боюсь, что нам придется смиренно терпеть эти муки. Зато, я думаю, потом нам это зачтется, и мы сразу попадем в рай! _______________________________________ Добрый день, дорогие читатели) Хочу сообщить, что сегодня началась выкладка моей новой книги. "Невестка слепого барона" https://litnet.com/ru/book/nevestka-slepogo-barona-b472231 Заглядывайте. Буду рада видеть всех Вас)) Полина Ром
Глава 54
С утра отстояли молебен. Самым странным было то, что присутствовали и слуги, и все офицеры из войска графа, и даже горожане стояли в дверях храма. Однако графини Паткуль не было ни в храме, ни у фамильного склепа. Гостям было объявлено, что юная графиня слегла от нервного потрясения, и лекарь запретил ей вставать с кровати. Затем состоялся тот самый ритуальный завтрак, ради которого мы сюда и приехали.
Чтобы почтить память графини Паткуль, прибыли все ближайшие соседи, кто только смог. Поэтому времени на(для) нас у графа практически не было. Однако, как и в прошлый раз, он пригласил нас с Рольфом поужинать в его комнате:
-- К вечеру большая часть людей уедет, а оставшиеся получат ужин в комнаты. Я буду благодарен, если вы найдете для меня время.
До ужина мы успели с мужем съездить на рынок и кое-что прикупить. Я с удовольствием повозилась в детской с племянниками и сыном. Обратила внимание на то, как молчалива в этот раз была баронесса де Мюррей. Задав ей пару вопросов и получив очень краткие ответы, я решила, что она плохо себя чувствует, и отстала от женщины. Тем более, что в детской появилось новое лицо: в помощь баронессе была нанята еще одна дама, молодая и добродушная дворянка, госпожа Аннабелла.
Именно она, госпожа Аннабелла, водила сегодня детей гулять, и Алекс с восторгом рассказывал мне о том, какие огромные и красивые кони стоят в стойлах:
-- …он мама, черный-черный! Аж синий!
-- Это называется вороной, – солидно поправил разошедшегося Алекса маленький граф Хельмут.
-- А мне папа подарит белого пони! – слегка задирая нос, сообщила Аделина.
-- Мама, а когда у меня будет пони?! – Алекс нетерпеливо дергал меня за рукав и недовольно оглядывался на хвастающуюся Аделину.
До конфликта я эту беседу довести не дала. А сыну сообщила, что такие вопросы мы будем решать с папой вместе.
***
В этот раз лакей провел нас не в кабинет графа, а в малую столовую, где в обычные дни, когда не было гостей, собирались члены семьи. Это была довольно уютная комната с камином, облицованным нежно-розовым мрамором с черными прожилками, обшитая таким же розоватым деревом, с большим овальным ковром на полу.
Стол сервировали на четыре персоны, и эта четвертая персона сидела, не поднимая глаз от тарелки. В этот раз беседа протекала несколько натужно: нас с Рольфом, да и самого графа очень смущало молчание баронессы де Мюррей. Когда трапеза закончилась, и мужчины удалились в другую комнату, чтобы выпить перед сном какого-то вина, Анна, наконец-то, набравшись храбрости, глянула мне в глаза и подозрительно спросила:
