Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович
— И что они могут? — спросил Сварог. — Судя по тому, что вы рассказали, эта Агора что-то может…
— Она может очень многое, — сказали Канцлер с непроницаемым лицом. — Не имеет права только вносить какие-либо изменения в Эдикт об императорской фамилии и Эдикт Вольностей. А вот все остальное она может. Вносить изменения в любые законы, отправлять в отставку любого штатского или военного руководителя, включая меня. Как видите, сила нешуточная. В свое время, тысячу с лишним лет назад, Агора фактически сместила тогдашнего императора. О нет, он остался на троне, но стал декоративной фиброй, не способной прогнать и последнего метельщика в Келл Инире. Реальная власть до совершеннолетия наследника перешла к регенту, одному из принцев крови. Такое вот милое собрание, олицетворяющее собой демократию. Она не отдает прямых приказов, но дает рекомендации — но этим рекомендациям обязан следовать монарх.
— А если он не захочет? — спросил Сварог. — Если он в должной степени сатрап? Конгер Ужасный в свое время преспокойно разогнал с помощью гвардейской кавалерии уитенагемот — на что не имел никакого права, но за него была гвардия… Яна не так уж давно преспокойно распустила Палату Пэров и Тайный Совет. Да и я, признаться, в некоторых своих королевствах разогнал кое-какие архаические сборища. Права опять-таки не имел, но у меня были ратагайская конница, гланская гвардия, вообще вся гвардия и армия, да вдобавок, скажу без ложной скромностей, самая сильная и лучшая на Таларе тайная полиция. Во всех случаях обошлось прекрасно… Или я рассуждаю как-то не так?
— Да нет, — усмехнулся Канцлер. — Рассуждаете вполне логично и, сам того не зная, опираетесь на некоторые прецеденты… Ну, начнем с того, что Палата Пэров и Тайный Совет никак не относились к Традициям. За время существования Империи подобные высшие органы менялись семь раз, под разными названиями и в разных видах. Оттого-то Яна и не встретила ни малейшего сопротивления, только ворчание отставленных кандидатов на вакантные места, буде таковые освободятся. И вы совершенно правы насчет гвардии, армии и спецслужб. Если они преданы монарху, а монарх достаточно решителен, Агору со здоровым цинизмом можно распустить. Ей просто нечем будет защищаться. Если ее члены попытаются пустить в ход свои дружины, военные с ними разделаются легко. Мало того, это будет считаться «мятежом против короны» — с самыми печальными последствиями для мятежников. Императора, о котором я рассказывал, удалось отстранить от дел как раз исключительно благодаря тому, что против него были настроены и военные со спецслужбами. Есть обратный пример. Две с лишним тысячи лет назад император Каунтин Второй как раз пользовался полной поддержкой спецслужбистов и военных. Да и характером был крут. И со спокойной совестью разогнал Агору, а нескольких человек даже отдал под суд по обвинению в государственной измене.
— И как, осудили? — с любопытством спросил Сварог.
— Естественно. Попробовал бы Суд Коронной Скамьи не выполнить деликатно переданных через третьих лиц пожеланий Каунтина… Вот только примерно через полгода один маркиз заколол Каунтина кинжалом прямо на большом императорском балу… Одиночка, естественно. Подробностей и мотивов узнать не удалось: он в первый же день покончил с собой в камере, — хотя давным-давно существуют методы, позволяющие со стопроцентной гарантией предотвратить самоубийство заключенного… Вот такова история… Теоретически рассуждая, Яна в состоянии отбросить все «рекомендации» Агоры как ненужную ветошь. Мы с вами ей нужны в нынешнем нашем качестве. У меня сильны позиции в государственном аппарате, у военных, в спецслужбах. Вы крайне популярны у военных — и за Багряную Звезду, и за Токеранг, и за Три Королевства… да и за многое другое. Так что, опять-таки теоретически, не составит ни малейшего труда окружить Келл Инир гвардейскими корветами и боевыми аппаратами той же Серебряной Бригады, ввести во дворец парочку гвардейских рот, вежливо предложить членам Агоры разлететься по манорам и более в государственные дела не вмешиваться. Полностью отменить Агору нельзя — но есть юридические лазейки, позволяющие распустить данный состав или попросту не принять рекомендации к сведению. Вы сами — большой мастер использовать юридические лазейки, поэтому я воздержусь от подробностей. Но вот практически… — Он тяжко вздохнул. — Практически невозможно в этом случае предугадать последствия. Особенно если учесть, что до сих пор не найдены отравители отца Яны… и убийцы ее матери — лично я не сомневаюсь, что это было именно убийство, а не несчастный случай на охоте. До сих пор не выявлены все деятели «Черной благодати» и «Черной радуги» из числа ларов — а они, несомненно, среди членов Агоры окажутся. Словом, последствия непредсказуемы. Ожидать можно всего. И не только в отношении нас с вами, но и… По присущему мне оптимизму, — он скупо, вымученно улыбнулся, — я ожидаю всего. Чего угодно…
— А как вообще эти рекомендации принимаются? Большинством голосов или как-то иначе — скажем, нужно иметь две трети, три четверти? Еще как-то?
— Простым большинством голосов, — с той же улыбкой сказал Канцлер. — Пусть даже с перевесом в один-единственный голос. Демократия, понимаете ли. Некоторые гарантии от монархического произвола, самодурства и деспотии.
Сварог кратко выразил свое мнение о демократии посредством драгунских словечек.
— Согласен с вами, — кивнул Канцлер. — Вот только все эти словеса не меняют положения дел и не снимают угрозы…
— Яна знает?
— Естественно. Уж такие-то вещи ей следует докладывать в первую очередь.
— Черт побери, почему же она мне ни словечка не сказала? — сердито выдохнул Сварог. — В конце концов, я по своему положению обязан знать такие вещи…
Канцлер улыбнулся — с такой вот улыбочкой он обычно преподносил Сварогу разные сюрпризы — большей частью серьезные и неприятные.
— Хороший вопрос, лорд Сварог, — сказал он. — Очень интересный вопрос. Быть может, вы не будете ждать объяснений, а сами немного напряжете служебную интуицию? Вводные таковы: собрания Сотен, на которых были выбраны делегаты, прошли десять дней назад. Делегаты избраны, Агора полностью сформирована. Уведомление об этом еще не поступило во все соответствующие инстанции, но этого и не требуется делать немедленно, на это отводится три дня. По некоторым данным, Агора намерена собраться через неделю — она имеет право сама назначать срок, лишь бы прошли сутки с момента подачи уведомления. Ну, включаете, простите за просторечие, соображаловку? Даю еще один ключик: соответствующие службы моего Кабинета и Кабинета императрицы сразу после формирования Агоры, то есть десять дней назад, представили обширные, всеобъемлющие доклады… Итак?
А что тут было долго думать! Все лежало на поверхности, нет никакой необходимости ломать голову… Сварог прямо-таки рявкнул:
— Значит, моя Сотня, эти… и эти… просто-напросто провела собрание в тайне от меня! — помолчал и добавил гораздо тише, понурившись: — Если в обоих Кабинетах подготовлены доклады, а я такого не получил… Объяснение тут одно: начальник второго управления играет против меня. Он определенно с ними. И слишком многое от меня скрыл — не только доклад готовить не стал, но и утаил, я теперь уверен, информацию о кое-каких разговорах, уже не сводящихся к пустой болтовне и унылой бессильной ругани в мой адрес…
— Именно так и обстояло, — кивнул Канцлер. — Что подтверждается некоторыми агентурными данными. До меня в свое время дошло окольными путями, что вы в частном разговоре крайне неодобрительно отозвались о моем обыкновении запускать агентов во все подряд государственные учреждения, в том числе и в восьмой департамент. О, я не в обиде, нормальные внутриведомственные трения… Я о другом. Вы и сейчас недовольны тем, что мои люди работали и в восьмом департаменте как таковом, и в его внутренней контрразведке?
«Мне его никогда не переиграть, — подумал Сварог. — Никогда в жизни.
Да и нужно ли?»
— Нет, — сказал он, глядя в стол. — Теперь — нет… Скорее уж нужно вас поблагодарить. Эти скоты в восьмом департаменте меня провели, как мальчишку…
