Нелюбезный Шут (СИ) - Зикевская Елена

— Джастер, — я встала, уперев руки в бока и не намереваясь сдаваться без боя.

Шут с удивлением смотрел на меня.

— Кто тебе её зачаровал?!

— Сам, а что? — он пожал плечами, как будто это умел делать каждый портной. — Что-то не так? Э, Янига, ты что?

— Зачаруй мне платье! И рубашку! И туфли! — я бухнулась рядом с ним на колени и уцепилась за руку, отчего он едва не уронил чашку с лекарством. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Удивление сменилось на понимающую и горькую усмешку. Джастер опустил взгляд, отставил чашку и аккуратно отцепил мои пальцы от своей руки.

— Не могу, извини. Действительно не могу.

Мне оставалось только хмуро кивнуть в ответ, давя в душе горькую обиду. Всего-то и хотела маленькое чудо, могущее сильно облегчить мне жизнь…

— Это тёмная магия, — Джастер заговорил тихо и глухо, перебив мои печальные мысли. — Восстановление предмета за счёт сил хозяина. Я не хочу этого для тебя. Такое платье не стоит твоей жизни.

— А твоя рубаха стоит? — шелковистая ткань обрела зловещий оттенок.

Тёмная магия…  Бррр! Кто же ты такой, Джастер?

— Когда я это делал, моя жизнь не стоила ничего, — он смотрел себе под ноги. Пшеничные пряди скрывали лицо, но голос оставался глухим.

Вот как…  Значит, зачаровал одежду, когда решил стать наёмником…

— А теперь? — я всё же осторожно коснулась его плеча. — Разве ничего не изменилось? Ведь ты же вернулся.

Шут коснулся пальцам рукояти Живого меча.

— Он потерял двух хозяев. И сказал, что пойдёт со мной. Я…  Это было неправильно.

Я закусила губу от внезапной горечи.

Вот так тебе, ведьма. Этот змей ему важнее тебя. А ты переживай себе, спасай от водяниц, заботься о раненом…

Ему — плевать.

— Выходит…  Выходит, я для тебя совсем ничего не значу, так?

Вместо ответа Шут обхватил колени и уткнулся в них лбом. Поняв, что молчание затягивается, я встала, сглатывая слёзы обиды.

— Я не знаю, о чём ты думаешь, Джастер. Не знаю, кто ты такой, кем ты был и откуда пришёл. Но я знаю, что для меня твоя жизнь — не пустое место. Даже если ты сам с этим не согласен.

Гордо уйти, оставив последнее слово за собой, не получилось. Точнее, я успела отвернуться, когда услышала холодное и спокойное:

— Я думаю, что ты слишком много знаешь обо мне, ведьма. Поэтому защищайся. Или умри.

Не веря услышанному, я оглянулась.

Джастер, грозный, страшный, стоял с Живым мечом в руке и с хищной звериной усмешкой-оскалом и собирался меня убить.

Нет…

Не может быть.

Не верю.

— Джастер…  — я попятилась, торопливо протирая глаза руками: не померещилось ли из-за слёз? — Т-ты шутишь, д-да?! Я тебя чем-то обидела? И-изви…

— Я всегда даю шанс, ведьма. Но. Только один. — Оскал исчез за твёрдо сжатыми губами. Серые глаза под сурово сведенными бровями горели тёмным огнём, и шутками совсем не пахло. — Считаю до трёх. Два.

Путаясь в юбке, я рванула к своему мечу, так и лежавшему возле шатра. Сама не поняла, как выдернула клинок из ножен, едва успев обернуться на возникшую тень и вскинуть меч для защиты.

— Три, — безжалостный убийца обрушил удар прямо на подставленный меч. Живой клинок соскользнул по клинку простому, почти воткнувшись в землю, и я, воспользовавшись моментом, постаралась отскочить как можно дальше от явно сошедшего с ума воина и встать на ноги. Каким чудом удалось не выронить собственный меч, я не думала.

— Увернулась, да? — мрачно ухмыльнулся светловолосый наёмник. — Но это ненадолго, ведьма.

— Да что с тобой происходит?! — попыталась я достучаться до его разума. — Что на тебя нашло?! Ты на меня обиделся?!

— Ты слишком много знаешь и много болтаешь. Этого достаточно. — Шут холодно пожал плечами и кинулся в атаку.

Дальнейшее превратилось в настоящий кошмар. Я едва успевала отбиваться от Живого меча, возникающего то справа, то слева, то обрушивающегося сверху, или коварно выныривающего снизу.

Конечно, это не могло продолжаться долго. Даже в горячке боя я понимала, что Джастер давно мог убить меня. Хотя его движения были заметно медленнее, чем обычно, однако не настолько рана его ослабила, чтобы не справиться с таким противником, как я.

Но Шут с каким-то непонятным упрямством продолжал атаковать, пока за моей спиной не оказалось дерево, а в горло не упёрлось острие Живого меча.

— Вот и всё, Янига, — Джастер скривил губы в презрительной усмешке, а в серых глазах горел мрачный огонь. — Ты по-прежнему ценишь мою жизнь? Или твоя тебе дороже? Не хочешь попросить о пощаде, ведьма? Вдруг я передумаю?

Что?! Да он надо мной издевается?! Игрушку себе нашёл?! Ну уж нет! Хватит с меня его шуточек!

— Да чтоб ты провалился! — не на шутку взьярилась я и резким взмахом меча отбила клинок от своего горла. — Лучше бы тебя водяницы сожрали, скотина неблагодарная!

Следующий удар, точнее пинок, я нанесла ногой, метя между ног или хотя бы по коленке, но попала, куда попала…

В воздух.

— Какой подлый приём, — легко увернувшийся Джастер криво усмехнулся. — Хотя чего ещё ждать от ведьмы? Удары исподтишка — твой конёк, да, Янига? То зелье подмешать, то кинжалом в бок ткнуть, то пнуть, куда не просили. Проклинать разве что ещё не пробовала. Ну, раз ты так хочешь, давай поиграем.

Он демонстративно убрал руку с Живым мечом за спину и, глумливо ухмыляясь, отвесил издевательский поклон, игнорируя мою злость.

Я крепко сжала рукоять меча. До безумия захотелось стереть эту мерзкую ухмылку с его лица, заставить взять все оскорбления обратно и просить прощения на коленях. После всего, что я пережила! Что для него сделала!.. Я к нему всей душой! А он!.. Он…  в ответ такое!!!

— Подлец! Мерзавец! Ненавижу!!! Чтоб ты сдох!

— Какая ты горячая, оказывается, — усмехнулся Джастер. — В постели бы так. А то пока тебя расшевелишь, семь потов сойдёт…

Да как он смеет, скотина!..

Не-на-ви-жу!

Убью. Я. Его. Убью! Своими руками эту мразь уничтожу!

— Ладно, так и быть, — Шут пренебрежительно не замечал мою ярость. — Если зацепишь меня — пожалею, не убью. Нападай, что ли, ведьма, — последнее слово почти сплюнул пренебрежительно.

Я зарычала от гнева и ринулась в атаку.

От моих первых ударов воин легко уклонился, продолжая гадко ухмыляться и едко зубоскалить, чем разозлил окончательно. Я забыла об усталости, о том, что не умею сражаться, что передо мной очень опытный убийца. Я забыла обо всём, кроме одного: бить так, чтобы противник не встал.

Выживет — его счастье! Сам напросился!

Когда он перестал ухмыляться и посерьёзнел — я не заметила. Всю душу я вкладывала в одно-единственное желание: раз и навсегда поставить этого наглого грубияна на место.

И когда мой меч встретился с Живым, это не только не остудило меня, но и придало уверенности в себе.

— Может, хватит, Янига? — бледный Джастер с какой-то усталой болью смотрел поверх скрестившихся у его груди клинков. На рубахе я заметила много мелких окровавленных разрезов.

Хватит?! После всех его гадостей и шуточек?! Он что, опять издевается?!

— Защищайся! — гневно прорычала я, отскочив назад. — Ты сам напросился!

Потемневшие от пота волосы Шута прилипли к лицу и шее, ещё больше подчёркивая болезненную бледность. В серых глазах не было ничего, кроме обречённости.

— Хорошо. Может, теперь тебе и хватит сил…  — он устало вздохнул и опустил Живой меч.

Ну уж нет! На жалость он меня больше не возьмёт!

— Нападай, ведьма.

Я зарычала и ударила, ни мгновения не сомневаясь, что он уклонится или отразит мой меч.

Но Шут не сделал ничего.

Стальное лезвие легко рассекло чёрную ткань на груди, проскрежетало по ключице, царапая кость, и скользнуло вниз, оставляя за собой глубокий кровавый след разрубленной раны.

Вся моя ярость схлынула, как и не было.

Поражённая, я разжала пальцы, и клинок упал в истоптанную траву, рядом с полыхающим от гнева Живым мечом. Я даже не заметила, когда Шут успел выпустить оружие.