Дьявольские шутки - Демаро Лизз

Не обращая внимания на взрывы, на огонь, на дым, застилающий глаза, они продолжали вести свой разговор без слов.

«Ты ни на что не способен!» — Габриэль сделал шаг назад.

«Ты так боишься открытого боя, что можешь только убегать?» — спрашивал Рагиро взглядом, сделав ещё один выпад. Их рапиры соединились, лязг оружия резанул по ушам, и Габриэль снова увернулся.

«Убегал из нас двоих только ты» — отвечал Габриэль. Он обернулся вокруг себя и блокировал удар Рагиро своей рапирой, по-прежнему держа за спиной одну руку в насмешку, что сможет одержать победу, не дерясь в полную силу.

«Лучше бежать от боли, чем склониться перед тем, кто тебя не ценит» — Рагиро быстро ударил, и на шее Габриэля выступила тонкая полоска крови. Она сразу же затянулась, но этого было достаточно, чтобы пошатнуть его непробиваемую уверенность в собственной победе.

Габриэль неподдельно удивился, коснулся рукой того места, где только что выступала кровь, и растеряно посмотрел на свои пальцы, потом — на Рагиро. Диалог завершился, и последнее слово впервые осталось за Рагиро. Рапира все ещё была наставлена на шею Палача, оба замерли, смотря друг другу в глаза. Габриэль внезапно взмахнул крыльями, и они обрели чёрный цвет. Голубые глаза сузились, стали ещё злее, чем были, и Рагиро понял, что издевки и игры закончились с первой пролитой кровью.

Крылья увеличились и медленно расползались во все стороны, теряя форму и образуя размытые пятна. Рагиро знал, что это за сила, и очень хорошо был с ней знаком. Тёмная энергия, чёрная магия, сила Шести Путей, подвластная лишь немногим и дарующая то, о чём многие даже мечтать не могли. Рагиро много лет назад перестал бояться этой силы и смог её подчинить. Позади него чёрная энергия приобрела форму шести тёмных полупрозрачных человеческих рук. Эти руки могли утащить в Ад по велению и желанию Рагиро.

— Значит, действительно хочешь боя? Без игр, без шуток? Тебе что, не хватило того, что сделали с тобой Палачи в прошлую нашу встречу? — голос Габриэля заледенел. Если бы лед мог говорить, он говорил бы голосом Габриэля Грэдиса. — Не знал, что ты любишь боль, — продолжил Габриэль, не услышав ответа.

Руки за спиной Рагиро сделались острее, чётче, две из них обволокли его руки и рапиру, а на их месте образовались две новые. Рук оставалось шесть.

— Оказывается, даже ты можешь быть опасным, мой дорогой Рагиро, — говорил Габриэль, чувствуя, как поменялось настроение их битвы и его собственное. — Теперь я понимаю, почему он выбрал тебя.

Рагиро не стал уточнять, что именно понял Габриэль, и сразу атаковал: так же, как и до этого. Он выбил оружие из рук Палача. Времени отреагировать у Габриэля не осталось, рапира выпала из рук и отлетела в сторону. Её сжёг чёрный огонь Шести путей, и восстановить её было уже невозможно. Габриэль усмехнулся, но Рагиро уловил в этой усмешке нотки волнения — никто до этого не выбивал оружие из рук Палача дважды за одну битву, и тем более никто до этого не уничтожал его без права на восстановление.

Одна из теней Габриэля рывком ухватила Рагиро за запястье, потянула на себя. Рагиро быстро вырвался, отскакивая к правому борту, хотел ударить Габриэля лезвием по плечу, но тот исчез и появился в нескольких метрах от Рагиро.

— Убегаешь? — спросил Рагиро, прежде чем напасть снова. На этот раз быстрее, резче, чтобы Палач не успел снова исчезнуть и сбежать.

— Ни в коем случае, — тут же ответил Габриэль. Чёрная щупальца из-за его спины резко проткнула плечо Рагиро и испарилась.

Рагиро быстро рвано выдохнул и сделал шаг назад.

«Гекату» заволокло туманом так, что люди с других кораблей вряд ли видели корабль. Райнер Финн все ещё сражался с Палачом и явно одерживал победу, пусть и был ранен. Рагиро заметил рыжую шевелюру и понял, что вместе с Райнером сражалась Джеральдина. Туман был плотный и белый-белый, а тени за спинами Рагиро и Габриэля — чёрными-чёрными. А потом сила Габриля вновь приобрела белый цвет — слишком яркий и ядовитый. Даже в тумане он выделялся острыми краями и блеском.

— Почему именно белый? — спросил Рагиро и сжал плечо. Рана заживала медленнее чем обычно.

— Потому что белый — самый чистый цвет, — незамедлительно отчеканил Габриэль.

И только после этого началась настоящая бойня. Оба сорвались с цепи, больше не думая, не разговаривая, а лишь действуя так, как велели инстинкты и подавляемые желания уничтожить друг друга.

Чёрный сцепился с белым. Туман, окружающий Рагиро и Габриэля, превратился в щит, сквозь который невозможно было пройти посторонним. Они бросались друг на друга, управляя тенями позади, и чёрные ленты-щупальца беспрекословно слушались каждого безмолвного приказа, сплетались воедино, поглощая друг друга и уничтожая до крохотных песчинок.

Никто из них толком не понимал, что происходило в те секунды неистовой поднявшейся бури. Море вокруг почернело, и волны — только в том месте, где стояла «Геката» — поднимались вверх при каждом ударе. Рагиро не выпускал из рук рапиру. Ранить Габриэля в такой суматохе казалось проще и сложнее одновременно. Проще — потому что он защищался не только от лезвия, но и от самой могущественной силы во вселенной. Сложнее — потому что они оказались на равных условиях. Несколько порезов Рагиро все же нанес, но остаться самому невредимому у него не получилось. Тени Габриэля обожгли не только плечо — грудь, нога и бедро тоже были повреждены, но Рагиро упорно продолжал наступать.

Удары сыпались один за другим без остановки, без продыху. Ни Рагиро, ни Габриэль уже не могли уследить за тем, что делали: чёрные полупрозрачные щупальца уничтожали ярко-белые острые ленты. Ярко-белые острые ленты сжигали чёрные полупрозрачные щупальца. Никто не мог выиграть, никто не мог проиграть.

Плотный туман на мгновение расступился, и через образовавшуюся дыру прошёл Райнер Финн. Рагиро и Габриэль замерли рядом друг с другом, оба вымотанные до предела. Окровавленные, израненные, но не собирающиеся останавливаться ни на мгновение, не имеющие причин и желания останавливаться и жаждущие лишь смерти друг друга. Райнер выглядел немногим лучше: лицо у него было в крови, но в чьей — понять невозможно. Из рук выходили тонкие чёрно-синие нити, которые вот-вот норовили исчезнуть.

— Ты ещё не уделал этого подонка? — тяжело дыша, спросил Райнер у Рагиро и покачал головой.

Джеральдина махнула рукой Райнеру и соскочила с «Гекаты» на берег Маледиктуса, решив, что дальше они могли справиться и без её помощи.

Габриэль прищурился и присмотрелся к другой полуразрушенной части корабля: Палач был мёртв от руки Райнера Финна. Габриэль оказался в меньшинстве и уже достаточно уставшим, чтобы сражаться против двух сильных, пусть и не менее уставших противников.

— Как видишь, — рвано выдохнул Рагиро, и вновь ринулся на Габриэля.

Шесть чёрных рук ухватили Палача за шею, плечи, руки и ноги и тянули в сторону Рагиро, но Габриэль упорно сопротивлялся. Белые ленты собрались у него за спиной и обратились крыльями, которыми он взмахнул несколько раз подряд: это позволило избавиться от энергии, посланной Рагиро, и притормозить неизбежное. Габриэль не знал, что это неизбежное всё равно наступит рано или поздно. Не знал и не хотел знать, потому что привык выходить победителем из любой битвы и привык, что перед ним все вставали на колени. Но в тот момент, оглядываясь вокруг, он понимал, что вставать на колени перед ним некому. Кроме Рагиро Савьера и Райнера Финна.

Райнер недолго наблюдал за вновь начавшейся заварушкой — боем он назвать это не смог, потому что и Рагиро, и Габриэль держались из последних сил — и решительно направился прямо к ним. С головы до ног его окутала собственная магия, которую Райнер непрерывным потоком направил на Габриэля, целясь в сердце.

Подходить совсем близко он не стал, решив позволить Рагиро нанести последний удар, но его магические нити быстро пробирались к Палачу. Они невидимыми призраками ухватили его за щиколотки, но Габриэль смог выпутаться, отскочить в сторону. Крылья он использовал в качестве щита. Атаки удвоились: теперь на него нападали с двух сторон, и защищаться становилось сложнее, нападать — тоже, но Габриэль все же со всего размаху отправил в Рагиро и Райнера по две длинные тонкие белые стрелы, которые растворились, не долетев до целей.