Николай Чугунов - Слово на удачу

Второе зеркало тащили уже втроем — оно оказалось слегка вогнутым, и Лене стоило большого труда не засмеяться в голос, наблюдая за собственной вытянутой рожей.

Площадку для "машины времени" оборудовали на балкончике — там, как уверяла Иелла, безопаснее всего. Лена, услышав это заявление, помрачнела — находиться внутри экспериментального агрегата предстояло ей, и то, что чародейка, случись что, выживет, не особо радовало девушку.

Зеркала поставили друг напротив друга — так, что в большем из них образовался бесконечный коридор, уходивший в золотистую тьму.

— Пока накройте одно зеркало простыней, — Иелла, заглянув в бездну, тут же попятилась обратно. — А то мало ли что…

Отобедав, а, заодно и отужинав, вся компания засела за расчеты. Иелла, быстро убедившись, что от Лены толку в этом нет, даже несмотря на "почти законченный" институт, возложила на девушку обязанности прислуги "за все".

— Вектор какой?

— Гамма минорис, — Иелла чиркнула карандашом по истрепанному листку бумаги. — Я считаю, что канал надо пробивать в прошлое.

— Чем тебе не нравится идея о множественности миров?

— Нет никаких следов резонанса, хотя бы.

— Для него структуры должны быть действительно подобны.

— Да ты посмотри на нее! — Иелла ткнула карандашом в сторону Лены. — Чем, скажи на милость, она отличается от нас?

Марк замялся.

— Возможны внутренние различия…

— Мы не будем ее препарировать для твоего интереса.

— Только попробуйте, — буркнула Лена.

— Вот именно. Не отвлекайся. У нас еще уйма расчетов.

Время экспериментов пришло через неделю. Троенци, появившись на пару минут, тут же одобрил идею эксперимента, а ночью появился добрый десяток вампиров, намертво приколотивших бронзовые зеркала к граниту. Теперь, по их словам, оборудование не могла сдвинуть даже песчаная буря.

Лена, сонная и, потому немного злая, озадачила вампиров списком из десятка "совершенно необходимых вещей", пунктом первым в котором была обычная бумага. Листочки, захваченные Иеллой из Института, уже были исписаны вдоль и поперек, и Лене совсем не хотелось пасть жертвой описки.

— Как ты их не боишься? — поинтересовалась магичка на следующее утро. — Они же… того…

— А тебе разве не интересно? — спросила девушка, напуская на себя совершенно невинный вид. — Это ж совершенно неизученная раса, со своими загадками и секретами.

Иелла застыла на полуслове, вперив в девушку невидящий взгляд.

— А ведь верно, — медленно сказала она, наконец выйдя из ступора. — Это уникальный шанс обрести новые знания, и вообще… Марк! Я иду гулять.

Иелла отсутствовала двое суток. Под вечер первого дня, когда Лена уже лезла на стенку от неизвестности, появился Тумонен. Он заверил девушку — места безопаснее Милберга нет нигде, пригласив составить ему компанию. Лена, подумав, решила отказаться — тишина в комнатах по соседству давно перестала ей нравиться, и девушка решила: уж лучше добровольное затворничество, чем масса неприятных сюрпризов в итоге.

Впрочем, неприятные сюрпризы последовали уже в эту ночь.

Девушка проснулась от едва слышного шелеста — такое она слышала лишь раз, в детстве. Она боялась темноты, и мать оставляла на ночь включенной лампу над кроватью — ее тусклый зеленый свет отменно убаюкивал, и девочка отлично высыпалась.

В тот день стояла невероятная жара — по словам климатологов, непоправимая в ближайшую неделю. Мороженое в ларьках исчезало почти мгновенно, как и браслеты-холодильники. Злые языки поговаривали, что всему виной сговор метеорологов с Амулетной ассоциацией — у той на складах, по слухам, скопилось невероятное количество товара с истекающим сроком хранения, так что невиданная жара пришлась весьма кстати.

Лену разбудил едва слышный шелест и постукивание — вокруг лампы кружился мотылек, который казался невероятно огромным в тусклом зеленом свете. Девочка, усевшись на постели, как завороженная смотрела на крылатое чудо, смотрела долго — пока не зашла мать. Она выгнала бабочку на посвежевшую после заката улицу и еще добрый час сидела с дочкой, рассказывая ей старые сказки.

Сейчас шелест был таким же, но вместо бабочки у почти потухшей магосветки висело серебристое облако, в котором смутно угадывались до боли знакомые черты.

— Артем?

"Я чую опасность. Берегись!"

Лена непонимающе оглянулась. Лицо парня презрительно скривилось, он подлетел поближе к входу в келью, и лишь тогда девушка увидела черную, не толще волоса, змейку. Той, похоже, не понравился призрак — змейка встала на дыбы, издав едва слышное шипение, от которого у Лены засвербило в ушах.

— Что за дрянь?

"Берегись", — Артем поднялся чуть повыше. — "Это скверная штука".

Девушка тоже отошла подальше и оглянулась. Келья, такая чистая и аккуратная, с вырезанной из камня лежанкой, сейчас вызывала отвращение — в ней не осталось ничего, что можно было бы использовать как оружие. Даже булыжника.

Змейка, словно почуяв страх жертвы, снова устремилась вперед. Лена могла поклясться: из-за двери слышался с трудом сдерживаемый смех. Похоже, еще одна шутка в самом разгаре.

"Я сейчас", — облако, изменив цвет на угольно-черный, растворилось в густых тенях, оставив девушку совершенно одну.

— Эй! — возмущенно крикнула Лена, но через секунду ей стало не до этого. Змейка оказалась невероятно быстрой, так что девушке приходилось чуть ли не скакать по стенам, чтобы избежать более близкого знакомства.

Впоследствии чародеи утверждали: они просто перепили на ночь компоту, а в коридоре оказались потому, что им было страшно идти в туалет поодиночке. Троенци, демонстративно зажимая нос, кивал на жуткую грязь в коридоре: мол, да, я вижу, но глаза его смеялись.

Лена же вспоминала: ровно через двадцать ударов сердца из коридора раздался утробный рык, и потянуло нестерпимым холодом. Змейка, едва слышно зашипев напоследок, рассыпалась искрящейся пылью, и девушка упала на кровать, пытаясь унять бешено стучащее сердце.

Через минуту в комнату вплыл Артем. Он буквально лучился от удовольствия.

"В таком бытии есть свои плюсы. Особенно, когда тебя за шкирку не тягают".

— Кто тягает?

"Артефакт какой-то. Мы его в руинах нашли."

— А куда ты тело дел?

"Потерял", — облако на глазах изменило цвет с серебристого на сизый. "Впрочем, оно еще живо. Я чувствую".

— Боюсь, что ненадолго, — Лена попыталась представить, сколько протянет полутруп без должного ухода, даже оказавшись в тепле и под крышей.