Марко Леонетти - Клыки Асуры

Прошло несколько мучительно долгих минут, потом поле сражения затопил безбрежный океан хаоса, смешав воедино тела, мысли, брань, лязг оружия — и смерть.

… Миррейа сидела у ложа раненого Вьяллара. Сын Родвара постоянно требовал выглянуть наружу и посмотреть, как идет бой. Волшебница с бледным лицом отодвигала полог ставки и вновь возвращалась к лидеру наемников.

— Все в порядке, Вьяллар. Твои воины одолевают врага.

— Тогда почему не слышно победных криков?

— Потому что… до победы еще далеко. Противников много, и твои бойцы не скоро сразят их всех.

В последний раз, когда девушка выглядывала наружу, она видела, как мертвецы подобрались к самой ставке лидера наемников. И лишь благодаря вмешательству невидимых высших сил, да героизму Ингурда и окружавших его бойцов, северяне отбросили рвущуюся вперед нежить.

— Я должен им помочь, — сказал Вьяллар, делая попытку подняться со своего ложа. — Я должен быть с ними…

— О, нет, они справятся сами. Воины дерутся смело и яростно. Не завидую их врагам. Просто… им нужно немного больше времени.

— О, Кром, если б не эта рана! — простонал сын вождя канахов.

Миррейа прикрыла лицо ладонями. Жить им оставалось недолго.

… Тарланд впервые в жизни поверг своего врага. Но то был не живой человек, а гниющий труп, поднятый из могилы темными чарами и рвущийся в атаку. Потом он зарубил еще одного мертвеца и еще одного, понимая, что отнимать жизнь у того, кто ее не имеет не в пример легче, чем у обычного человека, — и бойцовские качества тут были ни при чем. Сзади на спину магу набросился кто-то из нежити, опрокидывая колдуна, но внезапно чья-то сильная рука сняла со спины юноши тело отвратительного трупа. Тарланд обернулся.

Хьюки.

Бывший предводитель ванахйм ской шайки слабо улыбнулся.

— Не зевай, чародей.

— За мной долг, — волшебник выжал вымученную улыбку.

— Еще успеешь вернуть.

И дальше — снова в пылающее пламя схватки.

Карракх размахивал увесистой дубиной, сбивая мертвецов наземь. На магические хитрости уже не было времени, и Заклинатель Драконов сражался как обычный боец. Получалось это у него совсем неплохо.

Ингурду пришлось туго. Неупокоенные слуги чернокнижника едва не покалечили его. Трижды ржавые мечи пробовали на прочность его кольчугу, а последний раз копье мертвеца едва не вонзилось в его левый глаз. Неизвестно какие боги спасли Снежного. Но это только разжигало в нем ярость. Ванир бился как берсерк, орудуя двумя тяжелыми топорами и сбивая с плеч покойников безмозглые головы.

Тарн сразил пятнадцатого мертвеца. Еще пять, и он достигнет положенных двух десятков, которые он непременно должен захватить с собой.

Сын Гарпии подумал о Конане и его спутниках — добрались ли они до темной обители Нидхеггсона или же их настигла беда. Живы ли они или отдали свои души мрачной хозяйке Хель?

Чудесное оружие подвело Регана в последнем бою. Волшебный молот сломался, и асиру пришлось подхватить длинное копье, чтобы отбросить назад подступившую нежить. Сколько еще сумеет он уложить врагов, прежде чем отправится в бездонный мрак?

Авар взглянул на бурлящую Гьёлль, полную светящейся крови, которая озаряла багровым светом огромное подземелье Нижнего Мира и, не обернувшись, стал подниматься по трапу из костей на мрачный корабль.

Шемиты последовали на борт Нагльфара вслед за своим предводителем. Издалека уже неслось дыхание, новой жизни. Это пробуждался он, Хёггсен Богоубийца…

Где-то там, за Пределом, неведомые прислужники богов колотили с новой силой в Барабан Рока, наблюдая за тем, как волны нежити медленно смывают тающий отряд Родвара. Наемники дрались с ожесточением, но, во имя звезд, посылающих свет на землю, не могут же они вечно противостоять превосходящему противнику! Сколько ещё, — может быть, четверть квадранса, может и колокол, — и островок их лагеря, наконец, захлестнут яростные волны мертвецов. Над неживой долиной прокатился низкий звук поющего рога, так что дрогнула земля. Это, наконец, подошли стоундварвы. В поток мертвых тел вклинились ряды приземистых тел, рассекая напополам валящую от Гаррада толпу слуг Нидхеггсона.

Ингурд расхохотался, потрясая в воздухе окровавленным топором.

— Еще поживем, братья! Клянусь подолом Атали, мы отправим всех мертвецов в топку к Тагалу!

И вновь хаос безумного боя.

… Кипевшая кровь Гьелль бросала темно-красные отсветы на борта зловещего корабля. Нагльфар медленно отчаливал от Последней Пристани. Натянулся парус из человеческой кожи, выгнувшийся от поганого дыхания Нижнего Мира…

Алый туман вился у берегов, принимая самые чудовищные формы, о которых только может подсказать человеческое воображение. Груды голых костей и разодранных в лоскуты тел высились повсюду, прорезаясь даже сквозь полотно Гьелль неровными рифами. Пространство заполнял низкий рокот, отдаленно напоминающий гнусавую песнь.

Нидхеггсон стоял на корме корабля, сложив на груди руки и внимательно вглядываясь вдаль, где кровавая дымка прятала ложе пробуждающегося северного бога. Топор Модгуд, Алый Стилет лежали около него на палубе, обвязанные Цепью Рокка. Рядом покоились тускло поблескивающие Клыки Асуры и Черный Венец Сета.

Видоизменившиеся шемиты, теперь похожие на страшных демонов с огромными кожистыми крыльями, стояли у самого паруса судна, властно поглядывая по сторонам.

Нагльфар отплыл от берега и начал путешествие по кровавым волнам Гьелль.

На борту корабля новые гости! Вот на палубу взбирается варвар-киммериец, и в руках он сжимает огромный двуручный меч. Слева от него с саблей в правой руке замирает женщина-воин. На ее лице виден большой шрам через всю щеку. Справа от варвара грозно улыбается асир, поигрывая тяжелой обоюдоострой секирой. Дерзкие смертные, спустившиеся в царство скорби, готовятся к бою!

Колдун даже не поворачивается к ним лицом. На защиту своего господина встают шемиты-убийцы. Ассасины вытаскивают свои длинные кинжалы и бросаются на воинов. Яростно скрежещет сталь клинков. Наконец, один из темнокожих падает за борт Нагльфара и исчезает в бурлящем красном потоке. Трое воинов набрасываются на второго убийцу и отправляют его вслед за своим товарищем. Потом северяне медленно двигаются к колдуну.

Киммериец протягивает руку к артефактам, и только тогда маг словно пробуждается от дремы. Нидхеггсон медленно поворачивается к нарушителям священных дум. Глаза Авара до сих пор застилает дымка грез, он стоит уже в будущем, там, где жалким смертным нет места. Но разве живые до сих пор не покинули его корабль?