Мария Капшина - Идущая

— Ужас! — выдохнула Реана. — Наш линялый помидор что, ни разу в своем клоповнике не убирался? — это она о трактирщике.

— Да нормально всё. Чё так мрачно на все смотреть? — меланхолично спросил Ликт у тёмно-серых потолочных балок, со скрипом раскачиваясь на табуретке.

— А то, что у меня глаза открыты, — сказала Реана, с корнем вырывая древнюю паутину из щели между стеной и спинкой кровати. — Мне сложно испытывать симпатию к миру, где половина улиц провоняла гнилью, а вторая, извиняюсь, — сортиром.

Ликт почесал лопатку и пожал плечами.

— Так и свихнуться к Вайгэ недолго, если на одну только грязь смотреть. Здоровый человек всегда найдет, за что поклониться Вечным…

— Вот наш гостеприимный хозяин и кланяется сутками, а паутину смести не бывает. Какое тут на фиг здоровье?.. Кыш с табуретки, я к потолку перехожу!

— И что, вечно ворчать на всех, как пёс лишайный? — поинтересовался Ликт.

— Не обязательно, — великодушно разрешила Реана. — Но стоящий человек никогда не бывает всем доволен. Кто всем доволен, тот ни к чему не стремится. И это не человек, а бревно! Раир, а ты что молчишь? — спросила она, подбирая веник.

— Я думаю, и Ликт тоже прав. Мало толку жаловаться, ничего не делая.

— Совершенно верно, — кивнула Реана. — Полы помоешь?

— Так ведь я не жалуюсь, — уточнил Раир.

— Настоящий герой должен быть могуч, вонюч и волосат, — задумчиво процитировала компьютерную игру девушка. Ликт покатился со смеху, герой хранил гордое молчание и ехидно скалился. — Подберите ноги на кровать… — она махнула на парней веником. — Господи, да не в обуви же!

Убрав обувь ко входной двери, Реана продолжила, в задумчивости помахивая веником, как веером:

— Вот станешь, Раир, императором, поменяешь в этом мире всё на фиг. Республику, пожалуй, тут рано, ну хоть парламентскую монархию…

После этой реплики трое убили добрых полчаса, пока Реана пыталась растолковать, что такое "республика", "парламентская", "демократия", "гражданские свободы", а заодно "канализация" и "водопровод" (постройкой которых Реана планировала попутно решить проблему безработицы).

— Ты в самом деле считаешь, что все это возможно воплотить в жизнь? — спросил Раир, когда разобрал, наконец, что к чему.

— А почему нет? — возмутилась Реана. — Чем плохо с выборной властью без короля?

— Без короля? — недоверчиво спросил Ликт. — Совсем?

— Ну да, — недоуменно подтвердила Реана. — А что?

— В городах Занги власть выборная, — заметил Раир. — Потому что в городе старейших горожан вместе с мастерами ремесленных и купеческих гильдий наберётся всего несколько сотен, и все солидные люди на виду. Потому и выбирать возможно. А как выбирать целой стране? К тому же, вообрази: умирает король. Как ты убедишь всех наследников, что трон не должен занять никто?

— Я не знаю никого из этих наследников, — сердито сказала Реана. — Потому и ответа на твой вопрос не знаю. Но…

— Тогда спрошу иначе, — кивнул Раир. — Меня ты как убедишь оставить Лаолий без короля?

— Пхм… — сказала Реана. — Но если вернуться в теорию, решает ведь не наследник! Если народ его не поддержит, чёрта с два он удержится на престоле, каким бы гением ни был.

— Хорошо, чисто теоретически: твою идею народ точно не поддержит, ручаюсь Хофо.

— Почему? Разве могут люди не стремиться к свободе?..

— Cвобода — это не более, чем громкое слово, — поморщился Раир.

— Да хоть и просто слово, — перебил его Ликт. — Свобода — это право выбрать себе сюзерена. Ну и каким боком сюда идея о королевстве без короля?

— Не поняла… — Реана помотала головой. — Что же это за свобода тогда?..

— Ну как… Пока я был в Даз-нок-Рааде, я был полузависимым. Потому что не мог выбирать, остаться или уйти. А когда ушёл, то стал свободный.

— И всё равно не поняла. Где тут выбор сюзерена?

— Как это "где"? Я ж выбрал прибиться к вам. Ты мне жизнь спасла, а Раир, он… Ну, он — Лаолиец. Если что случается, вы мне поможете. Ну, и я вам, по мере сил…

— Да, но это потому, что мы друзья! — Реана повернулась за поддержкой к Раиру, но тот лишь неопределенно пожал плечами. — Черт возьми, люди, но свобода — это же не брожение от одного хозяина к другому, это… Это когда человек за себя отвечает сам!…И что тут смешного, Ликт?!

— Да не, я ничего… — отмахнулся он, пытаясь вернуть табуретку в равновесие. — Только такая свобода хороша для тебя, для Раира вот, а я что? Долго я проживу, сам за себя? Так уж нас Вечные создали: мы, люди, сбиваемся вместе, чтоб выжить. И сильный защищает слабых, а слабые за то подчиняются сильному. И не крысятся на сильного, если он им сам иной раз подзатыльник отвесит. А иначе не может быть. Поодиночке нас перебьют, как клопов.

— А ты научись быть сильнее!

— Вот уж спасибо! — рассмеялся Ликт. — Ну как я, клянусь зубами моей бабки, могу научиться чему-то этакому? Я ж не благородный. Уж лучше я буду вас двоих держаться.

Реана потерла лоб и вздохнула. Ей показалось, что Раир смотрел на неё с насмешливым сочувствием.

— А если вернуться к политике, — продолжил он, — то королевство без короля загрызут соседи. Даже если и допустить, что такое смогло устояться. Пустой трон — это идеальная приманка. А то государство, на которое беспрестанно нападают, рано или поздно падет. И клянусь плащом Белой, скорее рано, чем поздно.

— Ладно, я поняла, — вздохнула Реана. — Пирамиду не развалить, сшибая верхушку. Так что, Раир, притащи, пожалуйста, ведро воды, а ты, Ликт, пойди раздобудь какую-нибудь тряпку не вонючую. Уборку все же надо закончить.

Чему и был посвящен остаток дня. Назавтра парни обнаружили, что бзик чистоплотности у Реаны не прошел, а скорее наоборот. То есть, от генеральной уборки она перешла к следующему логическому этапу: стирке и купанию. Никакие возражения не принимались принципиально, и недовольным не оставалось ничего, кроме как смириться.

В связи с тем, что сменной одежды ни у кого не имелось (если не считать брюк и блузки Реаны, валявшихся на дне её сумки), девушка отправила Ликта за покупками, и тот вернулся с тремя одинаковыми полотняными рубашками длиной до колен, в которых трое тихо, как благовоспитанные призраки, бродили потом по двум комнатам, сохли и вяло перешучивались.

А назавтра был Порог Полуночи, один из пяти главных праздников, посвященный Кеилу и реке [река в данном случае — одна из стихий], хранящим время и меняющим мир. По сути, праздник приходился на следующую ночь, а не день, хотя начался он с самого утра. Когда трое вышли на улицу и неспешно побрели к площади, до кульминации праздника была ещё уйма времени. Что не мешало веселиться толпам гуляк, многие из которых загодя спешили довести себя до нужной кондиции, чтобы полночь, сам Порог, встретить уже на автопилоте. Трое просто бродили по ярмарке размером с город, глазея по сторонам и вспоминая то и дело, что денег у них, мягко говоря, не густо. Хотя настроения это никому особо не портило.