Галина Ли - Своя дорога

Наш добрый король в своих поступках походит на трясину, заросшую тонким слоем болотных растений — кажется что ступаешь на зеленую лужайку, а на самом деле готовишься отправиться к праотцам.

Теперь на всех площадях Наорга прочтут, а потом прибьют к столбу копии указа, украшенного витиеватым оттиском подписи Фирита.

Интересно, много ли найдется желающих поохотиться?

А ответ с волшебника я потребовал за короткую приписку, сделанную все тем же ровным почерком.

Агаи, по вашему следу пустили вервольфов, берегитесь каждую секунду.

Ну, чтоб мне сдохнуть — рука секретаря!

И давно ты за мной шпионишь? — поинтересовался я, так и не дождавшись объяснения сирин.

Вопрос прозвучал спокойно, хотя больше всего мне хотелось в этот момент от души накостылять моему «другу» по шее.

— С первого дня твоей службы Фириту, — признался Агаи, потупив взор, словно ему было стыдно или страшно смотреть на меня.

С одежды мага тонкими струями стекала вода, отросшие волосы мокрыми сосульками прилипли ко лбу, делая юношу еще более жалким и несчастным.

И что за неразумное создание? Как же нашего идеалиста подбили на столь неблагородное дело, как донос? Не иначе — речами про великий подвиг во благо спасения мира: на меньшее аптекарь бы не согласился.

Неизвестный мудрец оказался прав — прямой человек, как и прямое дерево, встречается редко. Вот только не очень приятно узнать, что тебе лгал тот, кого ты считал за друга.

— Дюс, ты прости, что раньше не сказал, просто тогда я не знал, могу ли тебе доверять, и сильно боялся, а потом как-то выскочило из головы.

— Что выскочило? Что ты королевскому прихвостню сведения обо мне таскал? — злость прорвалась в слова.

— Он не прихвостень! — вскинулся волшебник, — Он мой соплеменник. Только благодаря нему девочку уцелела во дворце!

Вот это да… Тощий Викки умеет летать! Не нравится мне, что среди сирин встречаются подобные господа. А может народная мудрость, в которую я никогда не верил, на этот раз права? На счет черепов и окровавленных клыков.

Я снова посмотрел на мага: предстояло решить, что дальше делать — продолжить путь всем вместе, словно ничего и не было, или ссадить сирин на берег, или… самому сойти, на хрен.

Агаи, уловив мое настроение, тихо вымолвил, — Дюс, не бросай нас, пожалуйста. Я один не дойду.

А то я не знаю.

Смотреть на сирин было невозможно, казалось он ждет смертного приговора, все больше сутулясь и горбясь.

— Зачем твоему народу шпионы в Наорге, раз ваше государство дальше некуда?

— У нас почти во всех странах есть свои глаза и уши, — неохотно признался Агаи, и сразу попробовал убедить меня в правоте своего народа, — Ты пойми, нас, сирин, слишком мало, чтобы позволить себе пребывание в счастливом неведение. Как видишь, тактика себя оправдала — Морра жива и едет домой.

Ладно плетет… Вот только в его слова не верится.

К чему держать своих людей за много верст от дома, если опасаешься только одного — как бы на тебя не напали? Какое дело нашему корольку до государства Юндвари, если между ними непроходимая для войска пустошь, много-много верст Диких земель и пара вполне цивилизованных держав? Не вижу смысла.

Странный народ. На тысячелетия вперед запуганный.

Но каков проныра Вики?! Это надо же, столько лет обманывать Фирита и всю рать королевских магов! И как они не вычислили такой лакомый кусочек под носом? Ведь наш король только в одном случае мог оставить в покое сирин — если бы тот добровольно каждые сто лет по фаланге себе отрезал! Да и то, спорное утверждение, куда легче сразу весь остов получить, чем по куску выпрашивать. Ладно, вернемся к нашему приятелю…

— Агаи, а Викки колдун? — спросил словно невзначай.

— Как и все сирин, не больше не меньше, — пожал плечами волшебник, сменив в одно мгновение испуг на веру в благополучный исход разговора.

— И что, он колдует?

— Ннаверное, — неуверенно ответил волшебник и уставился на меня с любопытством, — А почему тебя это так интересует?

Теперь пришла моя очередь пожимать плечами, — Он столько лет волшебствует под носом у множества магов, и никто его не обнаружил, а ты поколдовал лишь один раз и тебя тут же раскусили. Не знаешь, почему?

Волшебник зябко поежился, — Не знаю. Наверное, его учили заметать следы, а меня нет. Отец всегда был чересчур осторожен и считал, что у меня больше шансов выжить, если я буду как все. Он ведь не шпионил, а просто жил среди людей.

Мудрый господин, вот только за сыном недоглядел.

— А как в соглядатаи попал? — спросил я сирин.

— У нас в доме иногда собирались соплеменники и говорили… на разные темы, — покорно ответил сирин.

Понятно, дальше и слушать не стоит. История домашних бунтарей всегда одинакова: пока взрослые занимались словоблудием, мальчишка ловил каждое слово, мечтая о возвращении величия, и грезил подвигами. Страдал, слушая наветы сверстников и не имея возможности доказать правоту. А потом подрос и стал с юношеской горячностью встревать в разговор. И в один прекрасный день или вечер старый приятель отца предложил ему послужить во благо угнетенного народа сирин. А этот молодой лопух, со своей проклятой наивностью и идеалами, конечно, тут же уши развесил и согласился.

И что теперь с ним, спрашивается, делать? Ведь не бросать же их, на самом деле! Вон и девочка замерла испуганным зверьком, слушая нашу перепалку, только глаза полны набежавших слез.

И почему я чувствую ответственность за эту малышку? Словно я ее настоящий отец. А теперь, после смерти Таниты, очевидно еще и мать… твою…

А пошло бы оно все в одно место!

— Еще раз соврешь — пеняй на себя, — пообещал я сирин и стал пробиваться к рулю — менять Доро.

Наш проводник, со времени появления гонца не произнес ни слова, видно сразу развесил уши, надеясь узнать о нас побольше.

Однако у руля парня обнаружить удалось не сразу, пришлось подойти вплотную, прежде чем я увидел учинарку: юноша лежал на дне лодки, сжавшись в комок и прикрывшись перевернутой корзиной, которую мы использовали для пойманной рыбы.

— Доро! — позвал я его, — Ты чего под ногами валяешься?

Туземец стащил корзину, испуганно покрутил головой и спросил, — Он улетать?

— Давно уже, — успокоил мальчишку и поинтересовался, — Почему боишься?

— Доро не бояться! — тут же выпрямился учинарку, — Доро отдыхать!

Я подавил усмешку и серьезно сказал, — Раз ты устал, пора меняться.

А потом крикнул, обращаясь к волшебнику, — Агаи! Если снова уползешь в дом, завтра точно сойду на берег! Хватит без дела валяться, садись рыбу ловить!