Елизавета Абаринова-Кожухова - Искусство наступать на швабру

— Жаль, — сказал кок. — Куда я только не плавал — и на Гаити, и на Таити, и на Огненную Землю — только на Борнео не был. Ну ладно, до завтра. — Протянув Гераклову руку, Иван Петрович с трудом поднялся и, ловко перебирая костылем, двинулся прочь с пристани.

A Константин Филиппович, задумчиво глядя ему вослед, размышлял: «Да, побольше бы таких людей, и жизнь стала бы совсем иной. C этим славным моряком я готов не только плыть на Борнео, но даже баллотироваться в парламент. Мы бы с ним такую фракцию сколотили!.. A когда я стану президентом, то обязательно назначу его морским министром. Плевать, что морей у нас нет, если не считать Кислого. Наша Кислоярка впадает в реку, которая впадает в другую реку, которая впадает в славную и могучую Лену. Так что мы еще помочим лапти в море Лаптевых!».

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ЗАПАХ СОКРОВИЩ

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ — ПОНЕДЕЛЬНИК

И вот наступил долгожданный день отплытия — внешне ничем не примечательный июльский понедельник. Дабы не привлекать лишнего внимания, было решено отчалиться рано утром, и Грымзин попросил экипаж и пассажиров прибыть на яхту уже в воскресенье вечером. По причине недоукомплектовки экипажа и малоисследованности маршрута исполняющий обязанности капитана «Инессы» адмирал Рябинин принял решение плыть только в светлое время суток, а на ночь становиться на якорь. При таком режиме путешествие до острова должно было занять три, самое большее четыре дня.

Ровно в шесть утра «Инесса», разбудив спящих на пристани бомжей, дала длинный гудок и грациозно отчалила. Адмирал стоял на капитанском мостике и отдавал приказы. Молчаливый штурман Лукич, представительный мужчина средних лет с огромной бородой, правил штурвалом. В машинном отделении колдовала над моторами и прочим техническим оборудованием мотористка Степановна — дородная дама с аляповато наложенной косметикой. Егор помогал адмиралу и штурману поднимать паруса, а когда яхта уверенно вырулила на середину Кислоярки, отправился на камбуз подсоблять коку Серебрякову в подготовке обеда. Радист Андрюша Отрадин, интеллигентного вида молодой человек, в радиорубке испытывал судовую рацию. Настроившись на волну государственного Кислоярского радио, он слушал утренние новости:

«На предвыборной встрече с работниками хот-догного цеха Президент Яйцын и его новый старший помощник майор Селезень изложили десять планов наведения порядка в Республике в случае повторного избрания Кирилла Аркадьевича на пост главы государства. Ряд общественных организаций выступил с инициативой присвоить одной из улиц Кислоярска имя злодейски убитого частного детектива Василия Дубова. Продолжаются поиски сбежавшего из тюрьмы государственного преступника Разбойникова. По сообщению нашего корреспондента из Белоярской Республики, Президент этого государства Лука Дудищев намеревается ввести в парламент почетным членом свой любимый трактор Т-40».

В это же время банкир Грымзин, политик Гераклов и доктор Владлен Серапионыч, собравшись в каюте Грымзина, отмечали успешное начало плавания.

Выпив две рюмки пепси-колы, банкир разоткровенничался:

— Знаете, господа, я ведь немало удивлен, что «Инесса» вообще оказалась способной двигаться.

— И даже не под Ильичем, — довершил фразу Серапионыч. Он, в отличие от Грымзина, пил не пепси-колу, а чай. Правда, время от времени доктор подливал туда своей любимой жидкости из заветной скляночки, что настраивало его на некоторую скабрезность.

Гераклов, который до отплытия успел сбегать в киоск, вслух изучал свежую прессу:

— Все-таки, господа, отчалить без дружеского напутствия нам не удалось. Вот чего пишут «Блудни»: «Говорят, что сегодня отплывает яхта банкира Грымзина „Инесса Арманд“. Куда и зачем — не так уж важно. Ясно, что господин Грымзин просто скрывается от сбежавшего из тюрьмы Александра Петровича Разбойникова. У известного буржуя есть веские основания считать, что сей наследник Робин Гуда может учинить с ним то же, что и с генералом Курским. Ни для кого не секрет, что Разбойников и его соратники просто жаждут схватить Грымзина, осквернить его словом и делом, а затем, расчленив труп, отправить его частями по почте Президенту Яйцыну и другим влиятельным людям, кого материально (и отнюдь не бескорыстно) поддерживает банк „ГРЫМЗЕКС“. Ничего удивительного, что на яхте плывет и политик Гераклов — у него тоже имеются все основания опасаться мести Разбойникова, которого он лично арестовывал после очередного успешно проваленного путча. Ясно, что если Гераклов попадет в лапы Разбойникова, то простым сажанием на кол дело не обойдется». Угадайте, кто автор?

— Ибикусов! — хором воскликнули Грымзин и Серапионыч.

— И вы еще собирались его брать в плавание! — добавил банкир. Доктор, отпив из чашки, заметил:

— Ну что ж, каждый реализует свои подсознательные фантазии по-своему. Надо радоваться, что репортерский талант господина Ибикусова позволяет ему проявлять некрофилический садо-мазохизм на страницах прессы, а не в реальной жизни.

Гераклов развернул «Панораму»:

— A вот это уже более существенно для нас: «В районах, прилегающих к среднему течению Кислоярки, активизировалась бандитская деятельность дудкинских сепаратистов. Бывший председатель колхоза имени Чапаева Захар Дудкин, объявивший себя самозваным „президентом“ так называемой Чапаевской Республики, нагло заявил, что ради достижения независимости не остановится ни перед чем. Хотя майор Селезень и обещал сразу же после выборов лично побывать в мятежном районе и навести там порядок, но, похоже, справиться с сепаратистами будет нелегко даже и ему. Инесса Харламушкина.» — Гераклов сложил газету. — Да, ну и вляпались мы, однако. Ведь про «фактор Дудкина» никто и не подумал…

— Ничего страшного, нас-то они не тронут, — беззаботно откликнулся Грымзин.

— Почему вы так считаете? — глянул на него доктор. — Говорят, что дудкинцы весьма охочи до чужого добра.

Грымзин, выпивший третью рюмку пепси-колы, сделался откровенен, кажется, явно больше, чем положено банкиру:

— Дудкин через мой банк отмывает награбленное, так что, господа, мы можем себя чувствовать в полной безопасности.

Гераклов открыл было рот, чтобы высказать банкиру все, что думает о его темных делишках с мятежным председателем колхоза, но удержался. Он подлил себе «Сангрии» и развернул очередную газету.

Радист Андрей Владиславович Отрадин отключил рацию и вышел из радиорубки. Едва он скрылся в конце коридора, как из запертой кладовки, где хранился старый такелаж, высунулась какая-то мрачная личность. Убедившись, что путь свободен, личность проскользнула в рубку.