Марина Казанцева - Путь в Селембрис

Из сумки выпал огрызок карандаша.

Так странно было сидеть в этом нереальном мире с прозаическим учебником математики на коленях и карандашом в руке. Лён вспомнил, как писал свою поэму и тихо засмеялся. Позабытая в беготне меж двух миров страсть к комическому стихотворчеству овладела им. И он начал рисовать на полях. Нарисовал забавного ёжика. Тот размахивал крохотной сабелькой. Потом подумал и пририсовал волка, словно ёжик едет верхом.

Смех в Сидмуре раздаётся.

Рыцарь молодой несётся!

Держась лапкою за холку,

Мчится ёж верхом на волке.

В лапке сабельку держит,

Громким голосом пищит:

— Ну, Лембистор! Ну, злодей!

Попадись ты мне скорей!

Паф услышал подозрительный звук сзади и вскочил. Это пищала добыча. Волк подлетел и хотел схватить колючую тварь зубами, пока она не свернулась. Но, вдруг отпрянул.

— Паф! Это же я, Лён! — пищал ёжик.

ГЛАВА 33. Дракон Лембистор

Сначала Пафнутий пытался нести приятеля в кастрюле. Ничего не выходило — уж больно неудобно держать в зубах маленькую металлическую дужку. Потом волк посадил ёжика к себе на холку. Но, тот вскоре свалился от тряски. Тогда нашёлся единственный выход. Упрятать красавца в сумку и повесить её на шею. Кастрюлю с превеликим сожалением пришлось оставить на земле.

"Кто его знает? — думал ёжик, бултыхаясь в сумке. — Может, это к лучшему?"

Интересно как получается. Вот написал он стишок про ёжика в ведре, который несла бомжа. И угодил к Дёрке в болото с колючками на спине. Потом написал про дракона. И вот, пожалуйста, дракон на подиуме. И царевна подоспела. Про что он ещё писал?

Ежик не утерпел, высунулся из сумки и поделился с волком своими соображениями.

— Лён, ты забыл, что в Сидмуре селебрийская магия не работает. — напомнил тот.

— Да при чём тут магия? Я разве маг? Так пара заклинаний. Я же просто стишки написал. И нарисовал картинку.

Волк остановился и почесался задней лапой.

— Кто его знает. Я во всё готов поверить, лишь бы колдуна преодолеть. Ну, хорошо, доставай учебник и рисуй себя в человеческом виде.

— А зачем? — пропищал ёжик. — Я в таком виде и проникну в замок. Ты только отвлеки Лембистора.

— Клёво! — восхитился волк и помчался огромными прыжками.

Волколаки кормились с рук чёрного. Но, это был совсем не тот, что раньше. Сам демон теперь не вышел. Зато вместо него с моста сошли сразу несколько чёрных людей. Они-то и бросали шарики в размножившуюся армию упырей. Стоял дикий ор, зверюги дрались. Паф со страхом приближался к ним с краю. Он не собирался просить подачку. Ему нужно только незаметно высадить Лёна поближе к мосту.

Один жаборожий, отбиваясь от прочих, отбежал в сторону за откатившимся шариком. Тот покатился к ногам Пафа.

— Не тронь! — зарычал упырь. — Моё!

— Да я не трогаю! — отскочил в сторону волк.

— Нет, ты трогал! — разозлился урод. — А что это у тебя в сумке? Ну-ка покажи, а то позову стражников!

— Хочешь в нос? — спросил ёжик, высовываясь из сумки, и выставил свою иглу.

— Лён?! — упырь осел на задние лапы.

— Долбер?! — обомлел волк.

Долбер разводил кутерьму, бестолково тычась у ног чёрного прислужника, с рёвом бросаясь во все стороны и ничего не получая. Тем временем Паф высадил ёжика почти на мосту. И тот покатился шариком прямиком к воротам. Упасть в лимб он не боялся — у моста были бортики. Так и закатился в чёрный проём. Далее, пользуясь темнотой, забился в какую-то дыру и замер с бешено колотящимся сердечком.

Но долго не просидел. Ежиное любопытство одолело. Сначала он тревожно принюхивался. Потом, когда всё черные прислужники протопали мимо, Лён выбрался и засеменил по холодным полам.

"Значит, все-же какая-то магия действует в этом месте." — размышлял он.

Поднялся на задние лапки и огляделся, поводя усатым носиком из стороны в сторону.

"Где они тут жуков держат?" — озабоченно думал ёжик.

— Каких жуков, Лён?! Ты обалдел?! — сказал он себе.

"Вот встречу я её и скажу: привет, Наташа! А она мне: привет, ёжик!"

— Мама дорогая! — огорчился ёжик.

Он снова встал на задние лапки и потянулся вверх, старась что-нибудь разглядеть. Сверху на него с любопытством смотрела большая чёрная ворона. Она сидела в клетке, сквозь прутья которой могла высунуть голову.

— Крака?! — обрадовался он.

— Нет. — ответила ворона. — Меня зовут иначе.

— Это ты, Гесперия? — заподозрил Лён.

— Что за фантазии? — недовольно отозвалась птица. — Я ворон.

— А меня зовут Лён. — простодушно представился ёжик. — А вас?

— Детали необязательны. — заверил его ворон. — К тому же, что за необходимость? Всё равно я взаперти и компанию вам составить не могу.

— А это видал? — задорно похвастался иголкой ёжик.

— Очень убедительно. — ответил ворон и отвернулся.

Лён обернулся, ища, на что бы встать и дотянуться до прутьев клетки. Все помещения в этом замке, что до сих пор ему попадались, не слишком велики и совсем скудно обставлены. Так и в этом стоял только высокий трёхногий табурет.

— А зачем табуретка?

Ворон опять выглянул.

— Что за вопрос? — ответила птица. — Чтобы сидеть.

Словно в подтверждение этих слов, раздались шаги. Лён поспешно закатился в угол, в темноту.

Из двери потянуло невыносимым холодом. Вползли клубы ледяного тумана. Туман рассеялся и посреди комнаты возникла тёмная фигура. Лембистор уселся на стул.

— Прореки мне, ворон. — глухим голосом сказал он. — Какой предмет проникнет сквозь мою защиту? Ты предвещал мне.

Ворон молчал.

— Не хочешь говорить, вещун? — демон сипло засмеялся. — Но что ты скажешь, когда воды лимба потекут долинами Сидмура в любезный тебе мир Селембрис? Один ли мир отправил я в небытиё таким путём?

— Ты знаешь, моё видение нечётко. — проронила птица.

— Говори. — клокочущим голосом ответил тот. — Ложь убъёт тебя, я это знаю.

— Простой бытовой предмет, который не был в своём деле никогда.

— Дальше.

— Бесполезный для искусницы, никогда не водил он за собой вощёной свиты.

— Дальше! — крикнул демон.

— Он от рождения слепой. Металлическое веко на единственном глазу его.

Лембистор вскочил.

— Опять одни увёртки! — крикнул он гулким голосом. — Я брошу тебя в лимб!

Ворон засмеялся.

— Три раза, демон. Три раза сказал я правду. Больше ты не можешь требовать от меня. Являйся завтра и спрашивай. А, если надоест, брось меня в лимб.

Лембистор скрылся, швырнув стул на пол.