Юлия Васильева - Урожай собрать не просто

– В-ваша с-светлость, т-такие во-вопросы с-с-следует вносить в п-повестку заранее, чтобы члены со-собрания успели их обдумать.

– Предлагаю провести голосование сейчас, а в случае, если большинство «воздержится», оставить решение данного вопроса до следующего собрания.

Я подавила в себе желание зааплодировать. Оказывается, из «Гордюши» вполне может выйти толк, если его почаще бросать в такие ситуации.

К моему уху с соседнего ряда наклонился господин Жерон:

– Чувствуется ваша школа. Но почему же вы не сели рядом, чтобы иметь возможность пинать его под столом в нужный момент?

Мне пришлось обернуться к партнеру фабриканта с притворной сердитостью:

– Я ежегодно совершенствую методы обучения, – хотелось расспросить его, откуда столько догадливости у человека, отсутствовавшего в нашей округе больше месяца, но собрание продолжалось и отвлекаться было совсем не время.

– Ваша светлость, не хотите же вы, чтобы я собственноручно выносил этот, кхм, вопрос на рассмотрение? – мэр справился со своим голосом, но не смог убрать из него раздражение и вернуть на лицо улыбку.

– Сэр Бэзил, позвольте, я вам помогу, – со своего места встал отец Алисии и мягко вынул молоточек из рук предводителя общественного собрания. Этого простого движения хватило, чтобы у мэра подкосились ноги и он плюхнулся на свое место с такой обреченностью в глазах, что мне даже на миг стало его жалко. – Итак, господа, кто за то, чтобы снять с сэра Бэзила обязанности мэра Кладезя?

Руки подняли Лас, лорд Гордий, старик-катонец и сам сэр Гвидон. Отец Оврамий удивленно хлопал васильковыми глазами, еще не до конца осознавая, что такая неожиданная смена власти произошла в том числе и потому, что он бездумно проголосовал за катонцев в начале заседания. Мэр (теперь уже бывший) закрыл лицо руками, сэр Роббер бессознательно отодвинулся от него.

– Принято четырьмя голосами из семи! – молоточек стукнул о стол. Не давая залу поднять шум, отец Алисии торопливо перешел к следующему вопросу. – Кто за то, чтобы назначить на должность мэра присутствующую здесь леди Раду?

Снова те же четыре руки поднялись вверх, но на этот раз к ним неуверенно присоединился отец Оврамий, затем сэр Роббер, искоса зыркнувший на бывшего мэра. И наконец, что самое удивительное – сам сэр Бэзил! Да уж, наживать себе такого врага, как леди Рада, не хотел ни один здравомыслящий человек из знакомых с ней, а уж тем более мечтающий породниться.

– Единогласно! – снова стук молотка.

Вот теперь уже ничто не могло предотвратить разразившейся в зале бури: кто-то аплодировал стоя, кто-то выкрикивал проклятья. Молоток стучал впустую, горожане не давали собранию даже завершить заседание в соответствии принятыми обычаями. Я же внимательно смотрела на леди Раду: мать лорда Гордия тоже была одним из слабых звеньев в моем плане. Если она откажется от должности, то общий результат интриги получится не так уж блестящ, сколько ни полируй. Пожилая дама сидела в еще большем ошеломлении, чем в начале заседания. Я бы на ее месте тоже не могла поверить, что «Гордюша» не только сам вынес подобные предложения, но и добился их утверждения. А между тем, назначение ее на должность мэра было необходимо мне по двум причинам. Во-первых, занимаясь делами Кладезя и его округи, леди Рада окажется уже неспособна уделять своему сыну столько навязчивого внимания, и, как следствие, приставать ко мне. Во-вторых, введение в состав собрания представителя от катонцев надо было как-то уравновесить сильной фигурой мэра, который бы не уступал им в хитроумии и расчетливости. Из всех возможных кандидатур мать лорда Гордия казалась мне самым подходящим вариантом. Она уж точно будет держать всех в кулаке. Без самодурства, конечно, не обойтись – но у каждого свои недостатки.

«Ну что ж, похоже, тут все в порядке», – решила я, когда увидела, как леди Рада растроганно и нежно гладит руки сына, глядя на него сияющими, влюбленными глазами. Можно считать операцию по удалению помехи в лице сэра Бэзила проведенной успешно. Убираю скальпель. Все ассистенты свободны. Продезинфицируйте помещение.

– Леди Николетта, чувствую, что должен вас поздравить! – на выходе из здания общественных собраний господин Жерон протянул мне руку, и я с чувством полного удовлетворения ее пожала. – Редко приходится видеть такую достойную расправу над врагами. Вы, конечно же, захотите сами рассказать об этом Клаусу? Не прогуляетесь со мной до фабрики?

Мне не оставалось ничего другого, как согласиться, тем более что через толпу выходящих из здания ко мне уже пробирался переполненный восторгом лорд Гордий. Его светлость в силу своей наивности вполне могли решить, что весь спектакль был разыгран только ради него одного, а я сейчас слишком довольна собой, чтобы приступать к нелегким объяснениям.

Господин Жерон шел медленно, периодически хватаясь за поясницу и жалуясь на то, что безопаснее идти от Земска пешком, чем путешествовать в продуваемой всеми ветрами карете. Настроение было приподнятым, погода отличной, так что скорость нашего передвижения меня нисколько не раздражала и, поддавшись внезапному порыву, по дороге я насобирала целый букет полевых цветов.

Фабриканта не оказалось в конторе, и господин Жерон, пообещав поискать его на фабрике, оставил меня в одиночестве созерцать из окна суетящийся внизу двор. Даже Зельда не скрасила мое ожидание: с тех пор как господин Клаус вернулся, собака не отходила от него ни на шаг. Я ей немного завидовала – совсем чуть-чуть.

– Он уехал в город по делам, – разочаровал меня вернувшийся партнер фабриканта. – Но леди Филиппа настоятельно приглашает вас пообедать с нами.

Ну вот. Я расстроено опустила букет полевых цветов в пустую вазу на подоконнике и без особого энтузиазма последовала за господином Жероном.

Но оказалось, что сильно расстраиваться не стоило. Тем же вечером фабрикант появился во дворе нашего дома. Я как раз пыталась найти, куда мальчишки прошлой осенью спрятали мой велосипед. А найдя его и выкатив на свет, не знала то ли радоваться, что цепь смазали на зиму, то ли искать, кому оторвать уши за то, что сделали это так обильно. В общем, очень некстати испорченное платье сильно притупило радость от нежданной встречи и придало ей некоторую неловкость.

– Добрый вечер, леди Николетта. Я слышал, вы хотели меня сегодня видеть, – господин Клаус вытащил заведенную за спину руку и протянул мне небольшой букет садовых ромашек. От удивления я его приняла и только потом спросила:

– Что это?

– Вы думали, я не обращу внимания на вазу в своем кабинете? По-моему, общепринято, что цветы дарит мужчина, а не наоборот. Вы, как всегда, ставите меня в неловкое положение.