Наталья Медянская - Ночь упавшей звезды

-- Жалко... -- я разочарованно вздохнула. Хотя, и не особо верила в удачу. Дольмен посреди тюремной камеры -- это как-то уж слишком. -- Тогда поспим, что ли? Все равно ничего толкового в голову не приходит...

Я прилегла с краешку на нары, повернулась на бок, сунула под щеку ладонь. Странный день... то засыпаю, то просыпаюсь. Может, духота виновна, может, рана... да и не спала всю ночь.

-- Ага, поспим... -- донеслось до меня сквозь сон. -- Мгла! Ты куда?!

И чего кричит? Странно... Сама же поспать согласилась.

Глава 17.

Твиллег

В лазарете стояла сонная, звенящая полуденная тишина. Солнечные зайчики переливались в распахнутых от жары окнах, играли на выстроившихся рядком склянках Звингарда, мягко щекотали лицо спящей поверх заправленной белоснежным льном постели зеленоволосой девочки. Темулли поморщи-лась во сне, всхлипнула, завозилась, закрываясь локотком. Жалобно пробормотала: "Мама..." и, вздрогнув, проснулась. Резко села, помотав головой, и, сонно моргая, огляделась. Большая комната была пуста, очевидно, лекарь отбыл на помощь беженцам, которых, как недавно просветил подругу Люб, определили в пустующую деревеньку в нескольких милях от замка. Поселение это в свое время было оставлено форангами под напором буйно разраставшегося элвилинского Леса, и будущему старосте его, похоже, предстояла куча работы по возрождению деревни и укреплению морального духа ее новых жителей.

Темулли на мгновение стало неловко -- вот ведь как, она, сама того не желая, заснула, а Звингард пожалел, не стал будить ее и тащить с собой. А может, просто не успел? Или... -- девочка внезапно охнула, стукнула себя ладошкой по лбу и летавкой порскнула с кровати. Схватила валявшуюся на скамье холщовую сумочку на длинном ремне, смела в нее со стола несколько приготовленных ле-карем бутылочек и с топотом выскочила в коридор.

Путь до покоев мевретта Мадре она преодолела почти со скоростью все той же летавки и, вле-тев в спальню, недоуменно замерла на пороге. В помещении никого не было, огонь в камине давно по-гас, а в воздухе стоял странный, сладковатый запах -- будто кто-то неумелый готовил сахарную карамель, явно переборщив с ванилью, а потом еще умудрился все это прижечь.

Те-мулли углядела растекшуюся по мраморному полу янтарную лужицу, двумя пальцами подняла валявшийся рядом пустой флакончик и сморщилась. Вблизи запах оказался еще резче и противнее. Она отшвырнула липкую бутылочку, вытерла руки о штанины и, еще раз оглядевшись, внезапно оробела. Подпрыгнув несколько раз, убедилась, что высоченная мевреттская кровать пуста. На всякий случай заглянула под нее, осторожно приподнимая рукой небрежно свисающие шитые золотом покрывала, чихнула, испуганно всматриваясь в тень, и облегченно вздохнула. Никаких ужасов под кроватью не оказалось, и девочка, пройдя через кабинет, выглянула в коридор.

Где-то совсем рядом заскрипела приоткрытая сквозняком дверь, и Тему на цыпочках пошла на звук. Войдя в библиотеку, остановилась и, тихо ойкнув, зажала ладошкой рот. В дальнем конце зала, на полу возле распахнутого настежь книжного шкафа лежал, свернувшись калачиком, мевретт Мадре. Рядом с ним сидел огромный дымчатый кот. Он громко мурлыкал, перебирая передними лапами по локтю Одрина, и выразительно глядел на девочку золотистыми глазищами на умной морде. Темулли, как завороженная, пошла к шкафам, по дороге споткнулась о валявшийся на полу здоровенный фолиант, переплетенный темной кожей, а когда снова подняла глаза -- котище исчез, словно просто растворился в воздухе. Зеленоволосая тихо присела возле неподвижного мевретта и подрагивающей рукой коснулась замотанного бинтами затылка.

-- Наверное, вам нужно сменить повязку, -- Темка положила на пол сумку с лекарствами, отчаянно надеясь, что Мадре отзовется. Одрин вздрогнул, подняв голову и, встретившись взглядом с испуганными девчоночьими глазами, медленно сел, ухватившись одной рукой за скрипнувшую дверцу шкафа.

-- Ты... что здесь делаешь?

-- Вас уложить? -- спросила Тему, и такая недетская тоска вдруг промелькнула в глубине ее серых глаз, что мевретту стало не по себе. Он вдруг как-то сразу понял, что девочка чувствует себя очень одинокой, а все эти глупые выходки с воровством лука и распитием меда скрывают пустоту, которую она носит внутри.

-- Нет, не нужно... -- Мадре облокотился спиной о стену и откинул назад голову, закрыв глаза. -- Там слишком пусто... И еще... это чудовище может заявиться... -- он болезненно поморщился, вспоминая пронзительный голос Исы. -- А что Сианн, уехал? Не видала?

-- Уехал... кажется... Вместе с другом...

Зеленоволосая подвинулась поближе и робко прижалась к Мадре.

-- Что с тобой? -- мевретт, удивленно скосившись, обнял девочку рукой.

-- Ничего... просто... Я спала, а мама... она мне приснилась... -- сбивчиво пробормотала Темулли и крепко зажмурилась, словно ожидая, что Одрин снова начнет ее отчитывать.

-- Погоди, -- мевретт обеспокоено оглядел сжавшуюся в комочек Тему и тихо спросил: -- Ты что, действительно меня боишься?

-- Угу, -- кивнула девочка, все так же крепко зажмурившись. -- И за вас тоже боюсь.

-- За меня? -- Мадре удивленно поднял брови. -- Так, давай по порядку. Для начала... расскажи, чего именно ты боишься... может, не все так страшно, как кажется?

Он замолчал, задыхаясь, точно не говорил, а бежал.

Девочка нахмурилась:

-- Нет! Мне не кажется! Все точно очень страшно и противно.

Если бы не сидела, она бы топнула ногой.

-- Темулли, я мевретт, помнишь? Если все так серьезно, тем более рассказывай. Я ведь помочь тебе хочу, -- Мадре с удивлением отметил про себя, что голова его прояснилась; боль, хотя и не ушла, но ощутимо притихла, да и головокружение почти совсем пропало. Он почему-то вспомнил упругие лапы кота, его тихое урчание, и машинально протянул свободную руку, чтобы коснуться мягкой шерсти. Кота рядом не оказалось, и мевретт, мимоходом удивившись, снова обратился к девочке:

-- Ну, так как?

В библиотеку осторожно просунулась вихрастая голова Люба, поморгала и сморщила конопатый нос. Потом рыженький просочился в дверь целиком и нерешительно замер, топчась на одном месте, шумно пыхтя и глядя жалобными глазами в сторону подружки. Не дождавшись от нее ответа, мальчик вздохнул и чинно опустился на розовый диванчик у входа.

Тему недовольно зыркнула в сторону Люба и демонстративно уткнулась носом в грудь Мадре:

-- Нет, нет, -- трагическим шепотом произнесла она. -- Просто... мне немного одиноко. Не обращайте внимания. Мне никто не поможет...

Одрин слегка нахмурился -- слова девочки показались ему смутно знакомыми, -- а потом насилу удержался, чтобы не фыркнуть. Темулли дословно цитировала мадам Розамунду -- героиню "Яшмовой орхидеи Мерриана", не так давно принявшей героическую смерть в камине библиотеки. Созданном, похоже, как раз для таких случаев.