Евгения Бойко - Драконья кровь

— Риндевей! — Кричал он, срывая голос. — Риндевей где ты! Слышишь! Слышишь ли ты меня!

Почти в самом центре стремительно замерзающего участка реки, он увидел взметнувшееся красное пламя.

— Риндевей!

Тело девушки, облаченное в легкую одежду, поглощал прозрачный лед. Эльф бросился на колени, начал разбивать лед, превращая руки в кровь.

— Риндевей! — Шептал он, — не замерзай, не покидай меня Риндевей. Я люблю тебя…. Всегда любил…. Окрой глаза, Риндевей.

Девушка открыла глаза, и улыбнулся неестественно алыми губами, на которых замерзала кровь.

Властелин наклонился, чтобы поцеловать холодные как дыханье бездны губы, согреть их бушующим в груди пламенем.

— Я еще вернусь, — прошептала девушка и улыбнулась, устремив невидящий взгляд в стремительно светлеющие небеса — бесконечно синие, без единого облака.

— Нет!

Лед поглотил тело и подвластный зиме островок начал погружать в воду.

Эльф продолжал сидеть, опустив голову, и пряди белых волос закрыли его лицо. Потом их подняло прохладное течение древних вод Озера.

— Уходи… — Сказала зеленовласая русалка, — …ищи ее душу.

Я коснулась щеки своего любимого, светлого пламени волос. Губы еще хранили тепло его губ, а душа уже летела в чертоги Вирия. Мы еще встретимся, не сегодня и не через век. Ты будешь искать меня, а я буду ускользать от тебя. Но однажды мы снова будем вместе.

Помнишь, когда-то ТЫ ушел от меня, и я сидела на коленях перед твоей могилой, и шептала приходящие свыше слова:

Когда звонят колокола,

И плача умирает вечер,

В мерцанье звезд тебя замечу,

И назову своей судьбой.

Крылом взмахну, ловя потоки,

Разбитым сердцем на востоке,

Где разгорается заря,

А в мире больше нет тебя…

Теперь ты подожди меня. И я вернусь. Только ты меня жди… и верь, что встреча состоится.

Богиня Света парила над Арахантом, довольно улыбаясь. Все получилось как нельзя лучше. Выполнены все обязательства и соблюдены условности. Что еще надо для счастья? Никто не обвинит ее в невыполнении обещаний. Тем более что хорошая репутация ей еще понадобиться. Придется отдать один должок. И ой как непросто будет это сделать, чтобы не нарушить правил. Впрочем, что ей Богини какие-то жалкие правила? Теперь, когда она вне Лабиринта?

Глава 9

В раю нет любви, ни смеха мечты,

Ни пламя огня, ни блеска звезды,

Есть только покой, и невидящий взор,

Бескрайних полей касается вскользь.

Баллада о Героях

Живые думают что "на том свете" жить лучше.

Жить…

Назвать это существование «жизнью» невозможно.

Это одновременно и уменьшение и преувеличение. Здесь нет привычного хода вещей, и царит безвременье. Нет ни боли, ни ненависти, ни любви.

Ничего нет кроме покоя — безоговорочного и безграничного.

Ты помнишь все свои жизни, знаешь ответы на все вопросы и можешь практически все. Но ничего не хочешь. Проблемы живущих кажутся пустяками: ничтожными, неопасными…. И только голоса тех, кто плачет и тоскует по тебе, разрушают уединение. Это и раздражает и радует одновременно.

Радует — значит, ты нужен там, за чертой. Раздражает — вернуться туда невозможно. И остается только неосознанная тоска, печаль паутиной опутывающая душу.

Четче всего слышны голоса матери и сестры, слабее — друзей. Остальные воспринимаются как неразборчивый шум. Можно слегка напрячься и различить слова, но ты этого не делаешь. Зачем?

Таков рай. Беспокойству и терзаниям нет в нем места.

Ты паришь среди облаков, наслаждаясь каждым мигом фальшивого счастья.

У смертных проходят года, столетия, вечности…. А здесь пролетает единый миг.

Даже не пролетает, а бесконечно тянется. И в этом миге ты увязаешь как муха в капле меда. Но если муха пытается выбраться, расправить крылья и улететь, то ты не предпринимаешь таких попыток.

Вырываться бесполезно, а лететь некуда.

— Рина…

О, а этот голос я раньше не слышала. Здесь не слышала. Хотя он определенно мне знаком.

С огромным трудом, оторвавшись от созерцания сказочно красивого заката, я повернулась к говорившей. Лучи скользили по идеально красивому лицу, золотили волосы и искрами вспыхивали на дне бездонных синих глаз подобно светлячкам в темную ночь.

Богиня Света. Что она здесь делает?

— Зачем тревожишь ты покой усопших? Зачем ломаешь хрупкий их покой?

— В данный момент я тревожу только твой, — отмахнулась Богиня.

От нее веяло переменами и жизнью.

Притягательный и одновременно нежеланный ветер. Он дразнит, даруя надежду на то, чего не получить — жизнь. Жизнь, полную эмоций и ощущений: страха, боли, любви, наслаждения…

— Зачем?

— Что значит зачем! — Ахнула та, — По тебе там люди и нелюди убиваются, на чудо надеются, а ты… ты, ты же едрен дракон Хранительница! И там, среди живых тебя ждет второй хранитель. Если ты срочно не вернешься, он провалит возложенную на него миссию.

— Какую миссию? Хранитель нужен лишь раз в пять-шесть веков, когда Вселенная подкидывает очередной смертельный подарок. В остальное время мы бесполезны. Они бесполезны.

— Ну, ты и зануда. — Вздохнула богиня. — Что, мне теперь придется устроить конец света, что бы ты соизволила вернуться? Давай, поднимай свой мертвый зад и пошли со мной. Я что, зря три дня безостановочно уговаривала драконов отпустить тебя?

— Зачем тебе это?

— Затем что ты вывела меня из Лабиринта, и пришло время отдать долг. И вернуть миру нормального Хранителя.

— Меня не интересует мир. Его спешка не дарит радости…

— Да, драконы по сравнению с тобой — лапочки. Так подруга, сейчас я заставлю тебя саму выслушивать причитания и завывания. Особенно твоего суженого-ряженого. Или ты его и так слышишь?

— Разве ты не знаешь?

— Извини, как-то не приходилось быть мертвой.

Я равнодушно пожала плечами. Ягоды белого винограда красиво просвечивались лучами солнца.

— Пошли. — Богиня взяла меня за руку и силой заставила подняться. На плечи свинцовым одеялом опустилась усталость.

Зачем идти в суетный мир, когда есть Вирий?

— Я доведу тебя до края сада, но переступить границу ты должна сама. И сама должна пройти лабиринт Забвения, из которого вывела меня. Если пройдешь — вернешься в свою жизнь, в свое тело, а нет — навеки станешь одной из теней.

— Не пойду.

— Боишься?

— Мертвые не ведают страха.

— Тогда идем. Единицам дают подобный шанс, грех не использовать его.

— Я использовала право подарка, когда спасла от смерти сестру.