Элеонор Бирке - Школа мечтателей
Миссис Смолг выбежала из комнаты, а Харм лишь услышал, как оборвался стук каблуков на мраморном полу. Он выглянул из комнаты — Магдалена не было. Харм обернулся и посмотрел на Генри. Отец Элфи не останавливался ни на секунду. Вдруг Харма проняло — крылья, и он отпрыгнул вперед, а затем неуверенно посмотрел себе через плечо. Крылья исчезли и даже рубаха оказалось целехонькой. Что такое?
Генри работал без остановки и Харм, забыв о странностях, которые с ним случились, наблюдал за мистером Смолгом. Крылья потом, все остальное — не важно!
Харм твердил:
— Дыши Элфи, дыши! — слезы рвались из глаз, но Харм шептал, — дыши, дыши, дыши, — и она задышала.
Генри стоял на коленях около Элфи. Он протер ладонью взмокший от напряжения лоб и поднялся, сделал шаг назад и, оступившись, упал. Он сел и обхватил голову ладонями:
— Мы… мы — беспечные! Что же мы наделали?..
Харм подошел к Элфи. Она дышала, красные глазные яблоки исчезли под веками — она закрыла глаза. Харм сжал руки, он боялся дотронуться до Элфи, но ему так хотелось обнять ее. Казалось, что он может помочь. Но как?
Впрочем, мистер Генри быстро взял себя в руки. Он вернулся к дочери, аккуратно взял Элфи и положил на постель. На лице малышки Смолг плясали эмоции, она будто спала и видела сны. Тревожные, безрадостные. Генри попытался разбудить ее, но ничего не вышло. Он потряс ее за плечи, а потом резко хлопнул в ладони у ее уха, но она не отреагировала. Через минуту она вздрогнула, еще и еще раз. Ее лицо напряглось, казалось, что ей больно. Но в чувства она все еще не приходила.
— Что? Как такое вышло? Как вы допустили? Печальная мечта! — В комнату ворвалась пожилая женщина, следом появилась Магдалена. Харм узнал старушку.
— Виола, помоги! Что-то не так! Она не приходит в себя, — молил Генри, а Магдалена уже присела рядом с Элфи. Она гладила малышку по голове и едва не плакала. Она закусила губу и смотрела на дрожащее тело своей дочери. Теперь Элфи была бледна, и дыхание заставляло ее легкие вздрагивать. Каждый выдох был коротким и поверхностным, было очевидно, что она не может выпустить из груди воздух. Глаза метались под веками, наверное, ей виделся кошмар. А пальцы сжимали воздух, словно она держала в руках что-то невидимое. Но Виола не позволила впасть в панику, хотя Магдалену была на грани отчаяния:
— Не отвлекайтесь! Вы нужны мне в здравом уме! — Она глянула на Харма. — Харм Дриммерн выйди отсюда! Быстро!
Харм смотрел на Элфи и не двигался.
— Харм! Быстро! Выходи! Мы теряем время! — кричала Виола.
Но Харм был шокирован, он замер, и вопросы фонтаном бились в его голове. Эта женщина. Разве ее зовут Виола? Откуда она тут появилась? Я летал? Куда я попал? Что это за дом без воздуха? Что делает этот стул? Я волшебник? Я как мисс Брегантина? И Смолги такие? Куда делись крылья? Откуда взялась маска для подводного плавания? Почему она исчезла? Элфи! Что с ней? Она выживет?! Она дышит! Она будет жить?!
Генри подошел к Харму и, взяв его за плечи, сказал:
— Малыш, послушай меня. — Харм посмотрел на мистера Смолга. — Ты — молодец! Ты — крылатый воин! Настоящий боец! Все будет хорошо, а теперь иди! Скорее! Так надо! — и Харм выбежал прочь.
Две женщины стали по обе стороны кровати, а Генри выпрямился напротив изголовья. Лишь на мгновение у Виолы проскользнула мысль: «Как Магдалена узнала, где искать? Она застала меня в первом же месте куда отправилась. Хотя я могла быть где угодно. Похоже, благом стало мое недомогание. Во всем блуждают чудные моменты». Но она откинула рассуждения для более подходящего времени.
Виола капнула содержимое миниатюрного флакона себе на руки и растерла ладони ароматным маслянистым соком. Она была сосредоточена. Все мысли, все мечты родителей предстояло собрать воедино на одну единственную цель — жизнь их дочери! Действовать предстояло быстро! Обычный способ — естественной мечты — не успеет сработать. Ведь даже без снадобья из далекого мира ее предков она видела — жизнь в маленькой девочке, вздрагивающей на кровати, стремительно гаснет. Медлить нельзя! Возможно у них всего час, а может и много меньше. Виола посмотрела на Смолгов и выставила руки вперед, прищурилась, размяла пальцы и скомандовала:
— Начинайте!
Генри приложил руку к лицу и стал выстраивать схему в мыслях. Магдалена скинула туфли и словно балерина закружилась на месте. Смолги лишь направляли мысли на Виолу, а навык, который сейчас она собиралась использовать, был ведом только ей. Опасность, угрожающая Элфи, была слишком очевидна. И поэтому Виоле пришлось использовать последние запасы сока кантробе. Бесценного сокровища! Однако сейчас не время сожалеть об этом. Надо спасать ребенка!
Испарения сока, окружающие руки при их движении, позволяли увидеть мечты, их переплетения, взаимодействия и изменить их направление. Правда, используя кое-какие приемы.
С его помощью можно увидеть потоки мыслей, что входят в человека и выходят из него, как нечто материальное. Именно сок показывал энергию мечты как нить из световых потоков, разных тонов, цвета и интенсивности. Как выглядит сама мечта — никто не знает. Сок действует как преобразователь, вроде приемника, превращающего радиоволны разных частот в звук. Волну же, как и мечту, привычным способом наблюдать невозможно.
Однако все было не так просто. Требовалось сначала сплести свою мечту определённым способом — создать проводник для дальнейшей работы. Но силы одного мечтателя могло не хватить для воздействия на потоки, входящие в человека. Поэтому требовались помощники. И чем больше, тем проще перенаправить потоки, с которыми предстояло поработать. Однако это создавало иные трудности. Сама процедура вплетения помощников в свою мечту могла занять много времени. А сок испарялся быстро. Здесь нужен был баланс. Хотя сейчас выбора особенного не было. Смолги и Виола — это все мечтатели, что были поблизости. А пара капель кантробе — последний запас Виолы.
— Так держать, не отпускаем! — руководила она.
Виола невидимыми нитями плела известный только ей узор. Ей требовалось выстроить мечты во благо, перенаправить неверные, заблудившиеся потоки. Вытащить Элфи из водоворота чьей-то скорби…
Виола провела по вытканному полотну ладонями и стала говорить. — Слабое, случайное… Так это уже что-то… Отец… — осторожно ухватив нечто видимое только ей, она выделывала круговые движения, переплетая нити друг с другом. Быстро и ловко что-то хватала и добавляла в основное плетение, еще и еще раз. Потом вновь провела по полотну-проводнику, — Мать… — повторила все то же самое, что и с нитями Генри. — На время замолчала, но вскоре продолжила, — Еще две явные… Это малыш Дриммерн. — Супруги Смолги продолжали делать то, что от них требовалось. Давать Виоле мощь своих мыслей. Питать ритуал. — Харм влияет, но неуверенно. Нить пушится, не выстроилась в четкую систему… От нее мало проку. Но вот эта! Она почти такая же сильная, как и моя. Кто же это? Так сильно, так целеустремленно. Кто-то убивает ее. Эта нить буквально впилась в Элфи! Она искомая и уверенная. Она не поддается мне! — Виола почувствовала, как слабнет сила ее помощников и крикнула, — а ну, хватит! Не отвлекаться! — Сделать с этой загадочной нитью она ничего не могла, потому решила разобраться, найти хозяина пугающей мечты. У Виолы заплясали образы перед глазами: воспитанники-мечтатели, учителя с Изнанки и на этой стороне, она отбрасывала прочь каждый из них. Ничто не стыковалось с цветом и узором хозяина влияющей на жизнь Элфи мечты. Обряд затянулся, и Виола не смогла продолжить, весь сок кантробе испарился с ладоней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});