Андрей Астахов - Крестоносец: Железная Земля

- Обычно Совет домов проводится на одном из ледоров, - рассказывала Элика, - но в этот раз выбрали Гельдавур. Все дело в том, что нынешний Совет очень необычный - на него прибыли главы всех домов. Такого не случалось уже много десятилетий.

- Как думаешь, почему это случилось?

- Не знаю. Может, все дело в проявившейся крови Зералина.

- В Брианни?

Элика кивнула. Лицо ее было хмурым, я понял, что она не хочет объяснять мне очевидное. Ну и ладно.

Площадь перед башней с трех сторон окружали ряды длинных деревянных скамей, на которых уже сидели виари - мужчины, женщины и даже дети, каждый клан особняком. На нас тут же устремились десятки внимательных и любопытных взглядов: видимо, наше появление было для этих людей неожиданностью. Вдоль фасада башни были установлены увитые гирляндами и шелковыми разноцветными лентами шесты с гонфалонами и значками кланов, и налетавший порывами утренний ветер развевал и трепал их, однако многие из этих штандартов выцвели, их шелк вытерся и пестрел аккуратно зашитыми дырами - зрелище величественное и печальное одновременно.

- Это древние стяги, они сохранились еще с Сухопутной Эры, и виари берегут их, как память о былом величии. Штандарт с вереском дома Лайтор ты уже знаешь, - просвещала меня Элика. - Крылатый конь - это герб дома Фейн. У дома О`Кромай на стяге изображена арка со звездами. На знамени дома Ларадас чаша. Солнце на синем - это стяг дома Амитас. А вон штандарт дома Туасса ад-Руайн - алый дракон на золоте. Цветы кувшинки и плеть дикого винограда символы дома О` Дор, именно этот род некогда правил Железной Землей. А вон тот стяг видишь? На нем корабль и серебряный полумесяц - это герб дома Марвента, которому принадлежал остров Порсобадо и прочие Марвентские острова. Ныне только название архипелага напоминает о могущественном народе, населявшем его!

Под шестами были установлены одинаковые резные кресла из рыбьей кости с высокими спинками, увенчанными ажурными коронами; Элика пояснила, что это места для дуайенов кланов и мистиков. Длинные скамьи справа от кресел предназначались для старейшин, небольшая скамья слева для нас. Во всяком случае, герольд повел нас именно к ней.

- А это для кого место? - спросил я Элику, показав глазами на еще одно кресло, установленное за местами для старейшин.

- Не знаю, - ответила эльфка. - Может быть...

Магичку прервал мощный мелодичный звук множества рогов и медных труб, раздавшийся с вершины башни, накрывший, казалось, весь остров и наполнивший все мое тело нервной дрожью. У меня появилось чувство, что я вот-вот увижу и услышу что-то невероятное. На мгновение наступила тишина, а затем прогремел дружный клич сотен собравшихся, приветствовавших глав домов, выходивших из башни.

Дуайены и мистики, облаченные в парадные одежды, - лиловые, черные и белые с золотом, - неспешно и чинно занимали свои места. Одного из глав я узнал: это был капитан Брискар - впрочем, эльф сделал вид, что мы незнакомы. Одновременно на скамьях расселись старейшины. Последней из башни вышла Эзиле, поддерживаемая под руки девушками-провожатыми: завидев ее, все собрание опустилось на колени и склонило головы. Элика тоже опустилась на колени и я, не зная, как себя вести, решил последовать ее примеру: так же поступили Домаш, Джарем и Ганель. Старейшую из виари подвели к предназначенному для нее месту, помогли сесть. Я заметил, что невидящие широко раскрытые глаза Эзиле обращены в нашу сторону, и мне показалось, что духовная мать виари знает о нашем присутствии.

- Вы можете сесть, - сказал мне герольд. - Не говорите и не вставайте со своего места, если вас об этом не попросят.

Я кивнул, сел на скамью, запахнув плащ, чтобы защититься от холодного ветра. Мои спутники последовали моему примеру. Элика что-то сказала мне, но я не ответил - все мои мысли были о Домино. Я не увидел ее среди глав домов, я не разглядел ее в толпе. К охватившему меня волнению добавилось нехорошее предчувствие. И это предчувствие оправдалось.

Собрание расступилось, пропуская на площадь перед башней еще одного участника. Высокий, надменный, сопровождаемый двумя вооруженными охранниками-виари, один из которых нес красный штандарт с молнией, а второй - значок дома Туасса ад-Руайн. Неизвестный гость был в черных одеждах и широкополой шляпе с высокой тульей, с тяжелым жезлом, увенчанным темно-зеленым кристаллом. Он остановился перед главами Совета и поприветствовал их, коснувшись рукой полей шляпы.

- Исан`д`Кур, высокочтимый посланник магистров Суль, Совет домов приветствует тебя! - обратился к нему Варин. - Прошу, займи предназначенное тебе место.

Сулиец прошел мимо нас, и я перехватил его взгляд - внимательный и изучающий, будто посол грозных заклинателей мертвых хотел хорошенько запомнить меня и моих товарищей. После этого он уселся на предложенное ему почетное место, и я счел разумным больше не смотреть в его сторону - до поры, до времени. Меня захватила новая мысль: интересно, а был ли этот сулиец в числе тех, кто наблюдал за моим боем с Митрой? А если был, то узнал ли меня?

Вторично над собранием прозвучала песня рогов, и начался молебен в честь древних богов и предков, который совершали мистики домов. Произносимые нараспев под аккомпанемент больших барабанов и колокольчиков фразы на байле были мне непонятны, но Элика, до конца решившая сыграть при мне роль переводчика, объясняла мне суть церемонии.

- Молебен состоит из трех действий, - пояснила она. - Первое действие - это хвалебная песнь о нашем минувшем величии. Мистики вспоминают времена династий Аруэ и Мирас, когда власть виари распространялась на все земли от Западного океана до Запустья и Дальних Степей, и не было во всем мире народа могущественнее и счастливее. Мистики вспоминают правление семнадцати королей Аруэ и двадцати двух королей Мирас и называют их образцовыми правителями, равными которым не было в мире. Они перечисляют названия двухсот двадцати пяти городов виари, каждый из которых был прекрасен и неповторим.

Первое действие продолжалось не менее часа: затем мистики при помощи служек набросили пурпурные плащи с капюшонами. К ним присоединился хор из двух десятков девушек и несколько музыкантов с трубами и рожками.

Новая песнь, которую мистики пели уже не вместе, а по очереди, рассказывала о событиях Нашествия и последних временах Аэрдвиарна. Печальной и торжественной была эта песня. Я не понимал слов, но мог почувствовать всю боль и печаль Морского народа, лишившегося своей славы, своего наследия, своей родины. Все напряжение и ужас долгой и безнадежной борьбы с чудовищным злом, наводнившим виарийские королевства. Все отчаяние тех, кто шел в последнюю битву, в которой нельзя было победить. И когда последний из мистиков закончил свое повествование, девушки запели печальную Песнь Амайре - Плач о погибели Аэрдвиарна.