Мария Куприянова - Власть последнего Хранителя

Вторая комната была самой просторной. Вдоль обеих стен от прохода протянулись железные клетки всевозможных размеров. В маленьких копошились мыши, жабы и какие-то насекомые. В клетках побольше находились мелкие и крупные звери, птицы и рептилии. В самых больших, в человеческий рост, клетках помещались люди, эльфы, гномы и другие волшебные существа. Все они были в полубезумном состоянии и едва реагировали на внешний мир. Эта коллекция была гордостью Фаридара, и он постоянно пополнял ее. Своих узников он часто называл «ингредиентами», ибо использовал их в своих жутких экспериментах.

В третьем отсеке подземного убежища Фаридар проводил основную часть своего времени. Здесь стоял его рабочий стол, на котором лежали в строгом порядке бумаги, рукописи и книги, которыми он пользовался в данный момент. Посреди комнаты возвышалась площадка с прикрепленными к ней с четырех сторон цепями, а рядом в полу был вмонтирован крепкий решетчатый люк с массивным замком. Туда колдун сбрасывал, так сказать, результаты своих неудавшихся экспериментов – тех, которых жалко было уничтожать сразу, ибо они могли пригодиться в будущем.

Фаридар, не обращая внимания на заметавшихся при его появлении животных, проследовал прямо в свою лабораторию. По пути он толкнул ногой высунувшееся из железного люка щупальце темно-пурпурного цвета с острыми когтями и наступил на ухватившуюся за решетку мохнатую лапу, владелец которой тонко взвизгнул, убрал ее обратно и послал несколько ругательств в адрес обидчика. Однако колдун пребывал в слишком большой задумчивости, чтобы хоть как-то реагировать на оскорбления.

Он сел в свое любимое кресло-качалку и уставился на сложенные перед собой руки. Обладатель мохнатой лапы, осмелев оттого, что никакого наказания за его выходку не последовало, снова высунул ее наружу и грязно выругался. Фаридар, очнувшись от своих дум, шикнул на наглое существо. С его губ слетели ледяные кристаллики. Все вокруг моментально покрылось инеем, включая торчащую из люка лохматую конечность забияки. Тот завизжал тонким голосом, отдирая лапу от заледеневших прутьев, к которым она тут же примерзла. Существо не прекращало попыток отцепиться от решетки до тех пор, пока его лапа не покрылась трещинами и не разлетелась на мельчайшие частицы. Из глубин колодца донеслись громкие всхлипывания, а Фаридар хлопнул кулаком по столу.

– Проклятье, – процедил он, – испортил такой интересный экземпляр, а все из-за этого мальчишки!

Темный маг был зол и поэтому не смог сдержать внутреннюю энергию и сделал свое дыхание слишком морозным. Но злился он на самого себя, из-за того что не проследил за работой уваргов, не потребовал доказательств смерти Даниэля. Виной всему его излишняя самоуверенность. Вот и сегодня во время их сражения в телах гворров он подпустил его слишком близко, абсолютно исключив тот факт, что мальчишка сможет каким-нибудь образом навредить ему. И теперь он навсегда останется слепым на один глаз, с обезображенной половиной лица, и будет вынужден всегда скрывать его под маской. Но дело было вовсе не в его теперешнем уродстве, ведь внешность никогда не имела для колдуна особого значения. Маска должна была скрыть шрамы, ибо они свидетельствовали о том, что он, несмотря на свое могущество, все же уязвим, что больше всего выводило Фаридара из себя. К тому же впервые за последние десять лет дела пошли не так, как он задумал, а темный маг очень не любил сюрпризы.

– Я должен избавиться от Даниэля. – Колдун так сильно сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. – И это будет очень просто. Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

Он откинулся на спинку кресла-качалки и закрыл глаза. Чтобы осуществить задуманное, ему требовалось много силы, а лучшим восстановлением здоровья являлся крепкий сон.

Глава 25

– Мам, а когда Кайл проснется?

– Не знаю, дорогой. Это зависит от того, сколько времени он провел в чужом теле.

– Он спит уже почти сутки.

– Значит, так надо.

Кто-то вздохнул, и снова воцарилось молчание.

Тишина действовала умиротворяюще. Открывать глаза и уж тем более что-то говорить совсем не хотелось. Мысли с трудом ворочались в голове Николая. Он совершенно не понимал, где находится, кто возле него шепчется и иногда дотрагивается до его рук и лица. Выныривать из теплых объятий сна не было никакого желания, и он с радостью снова отправился в царство Морфея.

Коля вновь шел среди перламутровых деревьев, под ногами зеленела шелковая трава, воздух благоухал ароматами цветов и нагретой солнцем травы. Шериамская роща была невредима, как будто тут и не свирепствовал никакой ураган. Николай уже знал дорогу к старому дереву и ничуть не удивился, увидев сидящего на троне Айлина.

– Здравствуй, Кайл! – Эльф приветливо улыбнулся.

– Где я?

– Разве ты не знаешь?

– Это место похоже на Шериам, но ведь Фаридар стер его с лица земли.

– Тем не менее это та самая роща, где мы с тобой встречались в прошлый раз.

– Как такое возможно?

– Есть места, которые нельзя просто так уничтожить.

– Значит, Шериам уцелел? – с надеждой спросил Коля.

– И всегда будет жить… – молвил Айлин, – в твоем сердце.

– Так это всего лишь сон? – разочарованно протянул он.

– Как знать, – загадочно улыбнулся эльф. – Иногда реальность становится сном, а сон – явью.

– Сказал бы хоть раз прямо, а то все одни загадки, – вздохнул Коля.

Айлин рассмеялся:

– Ох уж эта молодежь, вам всегда требуются объяснения. Хорошо, попробую. Существует некая граница, отделяющая сны от реальности. И для каждого человека она своя. У людей с трезвым, рациональным умом она очень четкая. Для них сон – это всего лишь необходимость телесного отдыха. У тех же, кто предпочитает жить мечтами, спать наяву, уделять минимум внимания реальным проблемам, эта граница размытая. А для некоторых ее вовсе не существует. Для того чтобы окунуться в свои грезы, им необязательно засыпать физически. Таким людям гораздо проще попасть сюда, на границу сна и реальности, состоящую из воспоминаний, мечтаний и несбывшихся желаний. Иногда здесь можно увидеть свое и чужое будущее. Чаще всего, посетив это место, человек говорит, что у него было видение. Он и не спал, в то же время и не бодрствовал.

– Интересно, значит, ты и этот лес – всего лишь мое воспоминание?

– И да, и нет. Шериама больше не существует, но он живет и будет жить в твоем сердце, пока ты его помнишь. А я же могу прийти только туда, где ты меня впервые увидел. Я, ты, это место – все связано между собой. Я знал, что встречу тебя здесь, на границе, застрявшим между сном и явью.