Алексей Пехов - Жнецы ветра

– Ты странный человек, Серый. Никак не могу тебя понять. И Лаэн тоже не смог. Но я рад знакомству с вами.

Я дернул бровью от этого признания и, пользуясь моментом, тут же попросил:

– Мне нужен наконечник для новой стрелы.

– Чтобы ты опять его посеял? – проворчал Целитель, но полез в поясную сумку и дал мне костяную пластинку. – Надеюсь, в следующий раз не промажешь.

– Твоя вера в мои способности согреет меня этой холодной ночью, – пробормотал я.

– Пусть греет, – важно кивнул он и, перевязав свою часть хвороста, взвалил ее на плечи и поплелся к лагерю.

Я долго смотрел ему вслед, а затем занялся собственной вязанкой.

Все дни походили друг на друга. Мы вставали с рассветом и отправлялись в дорогу, ежась от холода. Иногда из-за тяжелой тропы приходилось сворачивать к горам, где буковые леса сменялись еловыми, а затем вновь возвращаться, огибая труднопроходимые участки.

Осенний лес, в большинстве своем везде одинаковый, а оттого еще более унылый, казалось, пил наши силы. Даже вечный оптимист Юми несколько скис.

Единственное, что хорошо, – пускай и холодало, но зато дождей больше не было. Это обнадеживало. Вымокнуть в такой колотун никому из нас не хотелось.

По вечерам все жались к костру. Ходящая с сомнением наблюдала, как Тиф пытается натаскивать Шена. Это продолжалось до тех пор, пока Целитель не ошибся в плетении, и блазг лишь чудом не лишился головы. С тех пор мы выгоняли парочку магов подальше от стоянки. Пусть занимаются там, где могут убить только друг друга.

Впрочем, довольно часто к ним присоединялась Рона. Ни Проклятая, ни Целитель не возражали против ее присутствия.

Я пытался понять причины, почему Ходящая терпит постоянные вспышки темной «искры» рядом с собой, но ответа не находил. Рона завороженно смотрела, как на руках Убийцы Сориты расцветают черные цветы или как ворон поднимается в небеса и рассыпается градом стальных перьев, поражающих ни в чем не повинные деревья. Это было сродни наблюдению за сдисской коброй. Ядовитой, смертельно опасной, но такой завораживающей.

Порой после подобных наблюдений девушка подолгу молчала, и у нее на лбу собирались суровые морщинки. Я как-то попытался узнать, что ее тяготит, но она лишь печально улыбнулась и покачала головой. Я не стал настаивать. Если захочет – сама расскажет.

Очень часто, когда Убийца Сориты, раздраженная упрямством или бестолковостью малыша, отказывалась с ним заниматься, Шен и Рона отходили в сторону и подолгу разговаривали друг с другом. Они много времени проводили вместе, порой отправляясь далеко вперед или же, наоборот, отставая от нашего отряда. Поначалу я нервничал, опасаясь, что они заблудятся, затем, поняв, что Ходящие неплохо ориентируются, перестал обращать внимание на их частые отлучки.

В один из вечеров, побродив вдоль берега речушки с ледниковой водой, я набрал множество мелких гладких камушков. Они заменили нам фишки в игре «Блазги и кочки». Доску мы чертили прямо на земле, расчистив для этого от листьев небольшой квадрат, и хитрая игра скрашивала наши вечера. Постоянными победителями стали Гбабак и Тиф. Лишь изредка мы с Шеном умудрялись вырвать у них победу.

К концу недели горы изменились. Лес поредел, мелких речушек стало меньше, они уже были не такими быстрыми, как прежде. Все указывало на то, что совсем скоро мы выйдем за пределы Слепого кряжа.

Я плохо знал эту местность, и приходилось лишь надеяться, что рано или поздно мы выберемся на тракт.

На восьмой день мы наткнулись на маленькую охотничью хижину. Дверь была заколочена, однако недолго думая мы отодрали доски. К нашему общему огорчению, никакой утвари внутри не нашлось. Котелок по-прежнему оставался недостижимой роскошью. Зато мы приобрели крышу над головой, пускай и всего на одну ночь.

Спать здесь оказалось сущим наслаждением. Впервые за множество недель меня не мучили сны.

Я проснулся первым, когда абрикосовый рассвет едва-едва позолотил облака. Чуть не наступив на свернувшегося клубком Юми, выбрался на холодный воздух. Спустя несколько минок следом за мной крадучись вышла Рона.

Несмотря на ее возражения, я отдал ей свою куртку и начал разжигать костер.

– Ты плакала? – спросил я, заметив ее красные глаза.

– Мы все рабы своих снов.

– Кира все еще приходит? – осторожно спросил я, протягивая маленькому огоньку тоненькие веточки.

– Да. Несмотря на то что я убила ее, она не отпускает. Как и Проказа.

Ответить мне на это было нечего. Я не знал, что посоветовать.

– Скажи. Зачем ты тогда побежала в Долину?

Она очень долго молчала.

– Тебе этого не понять. Не обижайся, пожалуйста. Есть несколько причин. Я назову лишь одну – школа была для меня самым важным в жизни. Когда я увидела, что шпили разрушены и горят, потеряла голову. Страшно испугалась и ни о чем не думала. Знаю, очень глупо с моей стороны. Я поняла это, только когда налетела на Белого. Извините, что вам пришлось во все это влезть.

– Мы все равно влезли бы. С тобой или без тебя.

– В тот день я впервые была рада, что одна из Проклятых на нашей стороне.

– Она исключительно на своей стороне, – не согласился я.

– Ее «искра» сейчас не сильнее наших, хотя Убийца Сориты и делает вид, что все иначе. Тиф устала так же, как и мы.

– Это тебя удивляет?

– Немного, – призналась девушка. – Нам рассказывали о них, нас пугали ими. Из года в год. Тиа ал'Ланкарра, Дочь Ночи, Скачущая на Урагане, Убийца Сориты. В детстве, когда я еще была на первой ступени, эти имена заставляли меня в ужасе застывать. Проклятые. Отступники, едва не уничтожившие Башню и магию. Существа ночи. Создания Бездны. А тут… обычный человек. Просто с огромным Даром и бесценным опытом. Она ест, спит, злится, смеется, устает.

– Совсем не похожа на богиню, – рассмеялся я.

– Вот так, собака! – выбравшись на ступеньки, поздоровался Юми.

– И тебе доброго утра, – поприветствовала его девушка, грея руки над разгоревшимся костром. – Как спалось?

– Вот так, собака! – Лисья рожица была донельзя довольной.

– Нисколько в этом не сомневалась, – серьезно ответила Рона.

– Поднимай остальных. Скоро в дорогу.

Вейя утверждающе поднял уши, в третий раз сказал о собаке и скрылся в хижине. Девушка тихо рассмеялась, и ее глаза наконец-то стали веселыми.

– Не все Ходящие такие, – невольно улыбнулся я.

– Какие? – нахмурилась она, не понимая, куда я клоню.

– Похожие на нормальных людей.

– А много ли ты видел носителей Дара?

– Достаточно. В том числе и Мать. И она мне резко не понравилась. Ты не такая, как Цейра Асани или те, другие, с кем мне приходилось сталкиваться. В тебе нет ни капли спеси. Ты удивительно дружелюбна, несмотря на то что владеешь «искрой». Не знаю, какой ты была раньше, но мне кажется, что Дар тебя нисколько не изменил.