Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гауграф

– Оно.

– Тогда не надо, – сказал сэр Герцлер. – Лучше останусь немытым. А вода еще есть во фляге.

Я буркнул:

– А свежей и холоденькой не жаждется?.. Сэр Герцлер, оставьте суеверия. Подряд две неожиданности не бывает.

Сэр Герцлер сказал со вздохом:

– У нас не две, а больше, если считать и тех странных рыб, которых Бобик снял с дерева. Но об этом озере в самом деле идет дурная слава.

– Так кто-то погиб? – спросил я.

– Никто…

– Тогда вперед, – велел я.

Озеро окружено кольцом холмов, спуск очень неудобен, потому и нет на берегу поселка, ни рыбацкого, ни какого еще. А если поставить дом на вершине, то любая баба лучше утопится, чем будет с тюком белья спускаться и подниматься по круче. К тому же здесь, судя по виду, глубоко от самого берега.

Я уже пожалел, что так опрометчиво решил ждать прибытия отряда здесь, как вдруг сэр Герцлер охнул, конь под ним испуганно ржанул. Сэр Ульрих тихонько ругнулся.

– Я это чувствовал!

Глава 16

В середине озера появилось светлое пятнышко, стало ярче, сквозь толщу воды вверх ударил свет, призрачный, словно лунный, и зеленоватый, как морская вода. Сэр Герцлер охнул, из глубин начало подниматься острие меча, блистающего, словно не пролежало в воде тысячи лет.

Стальное лезвие поднималось все выше, Ульрих прошептал:

– Двуручник?

– Для одной, – возразил Герцлер и добавил: – Но крепкой руки.

– Такой огромный…

– В старину люди были крупнее, – сказал Ульрих с видом знатока, умело пересказывающего старые сплетни.

Показалась крестовидная рукоять и сразу же сжимающие ее пальцы. Так же медленно поднималась и сама рука. В тревожном молчании мы смотрели на женщину, что вырастала из воды, словно ее поднимают невидимые руки. Прекрасная, очень молодая, хотя я всеми фибрами понимал, что не может быть молодой, в дивно сверкающей одежде, будто из серебра, она не двигалась, держа меч в гордо вскинутой руке, только чуть повела головой, отыскивая нас взглядом.

Ветер красиво развевал ей волосы, конечно же, дуя в лицо и относя длинные золотые волосы за спину. Женщина казалась олицетворением матери-родины, призывающей отважных сыновей на защиту. Почудилась даже грозная и торжественная музыка, далекий топот подкованных коней и приглушенный лязг металла.

Во лбу у нее кроваво-красный камень в середине желтого кольца, охватывающего голову, одежда из крупноячеистой кольчуги, красиво открывающей белые плечи безукоризненной формы и верхнюю часть полной пышной груди, очень аппетитной и зовущей защищать, не отдавать врагу.

Взгляд ее изумительно синих глаз пробежал по нам, задержался на с любопытством уставившемся на нее Бобике, скользнул к Зайчику и несколько мгновений обследовал его, лишь потом величественно поднялся к его всаднику.

Я старался смотреть в ответ гордо и тупо-надменно, как надлежит лорду.

– Ты наконец-то пришел, – произнесла она ясным голосом. – Я давно тебя ждала.

– Польщен, – пробормотал я настороженно.

– Этот меч твой, – продолжала она звучным красивым и строгим голосом, словно со мной говорила сама земля, которую я должен защищать уже потому, что я самец и даже мужчина. – Ты с ним совершишь великие дела.

Я спросил с сомнением:

– С мечом?

– Это необыкновенный меч, – возразила она.

Я поинтересовался:

– Им можно забивать гвозди?

– С ним можно завоевать весь мир, – сказала она строго.

– Завоевать, – повторил я с тоской. – Покорить, захватить, овладеть, подмять, приобрести… и чтоб никто не смел ни пикнуть, ни вякнуть, ни слова сказать поперек моему нраву. Эх… словом, милая Несси, забери его на дно. И больше никому не предлагай.

Сэр Герцлер охнул.

– Ваша светлость… почему? Об этом мече столько легенд, столько песен, баллад… Все мечтают, ночами грезят!

Я сказал высокомерно:

– Паладин – воин Господа. Нельзя, чтобы во мне воина стало больше, чем… чем… ну, не скажу, чтобы уж совсем святого духа, но все-таки человек должен чем-то отличаться от кровожадного дикаря! А эти все мечи суют, не дают пройти!.. В каждом озере сидят всякие мечедаватели. Хотя бы один дал хороший молот… да не боевой, а чтоб ковать сохи… или их не куют? Тогда сами сохи и плуги.

Сэр Ульрих посмотрел на обескураженного сэра Герцлера и пробормотал:

– Но мы все-таки рыцари… Наш долг – защищать. А защищают мечом, а не молотом кузнеца…

– Было бы что защищать, – горько ответил я, – а то защищают друг от друга взаимно сожженные села и города! Строить надо, строить. Развиваться, улучшаться, что значит – идти к Богу. Но идти трудно, когда из каждого озера услужливо так это подают прямо в руки волшебные мечи. А еще какой придорожный камень ни отверни – найдешь меч-кладенец!.. Сэр Ульрих, я тот еще битый жук, за которого двух небитых дают, да и тех не берут. Я знаю, когда драться необходимо, а когда лучше бы обойтись без драки. По возможности.

– Когда?

– Вообще-то всегда, – ответил я твердо. – Всегда лучше обходиться без нее, проклятой. Но я также знаю, что теория не всегда сходится с практикой. Идем по земле, а не по облакам, так что как же без драки? Потому драться надо так, чтобы полностью гасить повторение драки. Новую возможность драки. Это звучит книжно, но… вы меня поняли.

Сэр Ульрих поежился и пробормотал глухим голосом:

– Да-да, сэр Ричард, поняли…

– Что-то голос у вас странный, – сказал я заботливо. – Не простудились?

– Нет-нет, – сказал он поспешно, – спасибо за редкую в наше время заботу. Просто… гм… не у многих из нас достаточно вашей… паладинности. В смысле, никак не могу заставить себя добивать противников. Даже врагов! Хотя и понимаю, подлечат раны и снова нападут.

Я посетовал скорбно:

– Мало в вас веры в Господа нашего. И в правоту нашего пути. За правое дело руби смело! Потомки все равно скажут, мол, все дело в экономике. Как бы мы ни поступили. Так что действуйте без колебаний.

Озерная фея долго слушала нас, ничего не поняла, совсем обалдела и в красивом сиянии задумчиво погрузилась в воду. Свет померк, мир стал серым, хотя небо все такое же голубое, трава зеленая и бабочки разноцветные.

Сэр Герцлер вздохнул. Я покосился в его сторону, он взглянул со смущением.

– Сэр Ричард, надо было взять…

– Почему?

– Может отдать другому, – сказал он, отводя взгляд в сторону. – А то вдруг да кому-то отдаст! Она ж для того и представлена, чтобы предлагать мечи. А в нашем мире всегда найдутся охотники заполучить волшебное оружие.

Я ощутил укол тревоги.

– Да, – сказал я вынужденно, – вы правы, сэр Герцлер. Однако… любой дар обязывает. Я в свое время насобирал всякого, скажу честно. Сейчас даже рад, что один гад скрутил меня в бараний рог и все это добро уничтожил. Я даже «мама» не успел пикнуть. Ладно, вы правы, сэр Ульрих, место здесь больно неудобное.