Александр Мазин - Разбуженный дракон

Он посмотрел на Женщину Гнона. Та сидела на подушках, большие руки ее покоились на сдвинутых коленях, спина выпрямлена, голова – слегка откинута назад.

Надменное темное лицо с высокими скулами, сильным подбородком, изящно вырезанными ноздрями. Линия переносицы начинается прямо от густых, крыльями расходящихся бровей… Не человек, а изваяние. И еще эта диадема надо лбом, тяжелые веки, прикрывающие чудесную синеву глаз, как ставень прикрывает вырезанный окном кусок густого северного неба…

«Какая древняя кровь…» – подумал Эрд.

А Ронзангтондамени, поймав его взгляд и почти угадав мысли, ответила взором столь глубоким, что трепет охватил бесстрашного потомка Асхенны. Всей силой своего собственного древнего рода ощутил Эрд еще большую силу, спящую силу, уходящую в бессмертную древность Мира. И удивился тому, что, видя Ронзангтондамени едва ли не ежедневно в течение почти полного года, только сейчас рассмотрел ее по-настоящему.

– Брат! – раздался рядом звонкий голос Санти.

С трудом отведя взгляд, светлорожденный повернулся к юноше.

– Я предлагаю оставить все до приезда Биорка! Скажи мне, хорошо ли устроены раненые? – спросил Санти.

– С ними – Ратсай! Рех собрал всех лекарей, что нашлись поблизости. Те, кто еще не умер, будут жить! У нас, милостью богов и госпожи Гнона, довольно чудесной смолы! Помощь оказана всем, не только нашим солдатам!

– Разумеется,– сказал юноша.– Жаль, что пролилось столько крови!

– Война! – пожал плечами светлорожденный.– Будь с нами Биорк, погибших было бы меньше. Но не будь у нас столько волшебной смолы, и толпа ушедших в Нижний Мир утроилась бы – в здешних краях совсем нет хороших лекарей. В Империи большинству из тех, кто здесь считается лекарем, не доверили бы и больную овцу! – И заметив тень, легшую на лицо Санти: – Не тревожься, брат! С урнгурской смолой любой станет отличным лекарем!

– Я устала,– проговорили Женщина Гнона и провела рукой по лицу.

Иллан с Эрдом тут же поднялись.

– Пойду взгляну, как дела у лекарей! – сказал Иллан.

– Увидимся вечером! – Эрд поклонился, и оба вышли из комнаты.

– Жаль, что мы теряем время! – сказал Санти.– Нил…

– Милый! – Ронзангтондамени устало улыбнулась.– Хранителя Жизни потому называют так, что отнять у него доверенную ему жизнь невозможно!

– Но ведь ты можешь его открыть?

– Не всегда, хотя меня-то он знает!

– Да? А скажи: как он узнал тебя?

– Я побывала внутри.

– И?

– Я… Не хочу об этом говорить, не обижайся, мой Санти!

– Твое право,– пожал плечами юноша.

– Может, в другой раз! Я и вправду очень устала!

– Прости, Ангнани! Отдыхай!

Санти поцеловал ее в щеку и вышел.

Иллан двигался вдоль длинного ряда лежанок. Это была третья комната, которую он посетил. Здесь, в отличие от остальных помещений, в спертом воздухе плавали розовые волшебные светлячки. Кто-то из раненых, наделенный мелким чародейским даром, развлекался.

«Лучше бы вонь убрал»,– подумал Иллан.

Толстый важный лекарь расхаживал между лежанками.

Иллан обменялся парой слов со стражем соххоггоев, которому из-за раны в живот не дали сонного отвара. Днем раньше северянин собственноручно проткнул этот живот. Стражник не держал зла: война есть война! Раненый знал, что не умрет, и боль его пока не мучила. Когда применяют урнгурскую смолу, первые несколько дней рана не болит. Иллан похлопал его по руке, двинулся дальше… И вдруг остановился как вкопанный! Бодрая улыбка слетела с его лица: на лежанке, с туго забинтованной головой, сомкнув бледные с синими прожилками веки, плотно сжав тонкие губы, лежала соххоггоя!

Не будь она женщиной, Иллан, может, и не признал бы в ней соххоггою. Среди раненых были и побледнее, чем она. Но тонкая шея, грудь, приподнимающая простыню, маленькое личико… Между двумя своими соседями, рослыми широкими конгаями, она была как тростник – между стволами кедров.

Воин поманил к себе лекаря.

– Что с ней? – спросил бывший страж, указав на спящую.

– Небольшая рана на голове! – вполголоса сообщил лекарь.– Не опасная. Но – шок. И потеря крови. Через сутки она проснется, голодная и здоровая!

– Ее можно перевозить?

– Да. Ей не повредит.

– Я пришлю за ней. Надо сменить повязку?

– Дня через три можно будет просто снять. Рана затянется.

Иллан откинул простыню, нахмурился:

– Где ее одежда?

– Не ведаю, достойный! Мне ее передали голой!

– Не дай тебе боги солгать! – покачал головой Иллан.– Когда я видел ее в бою, на ней была не только одежда, но и отличные доспехи! Тот, кто снял их, пожалеет о сделанном!

– Не я, мой господин! – с достоинством произнес лекарь.

– Ладно. Одежду я пришлю! – сказал Иллан и отправился в следующее помещение.

– Исполняющие Волю совещаются! Никого не велено пускать! – Воин-десятник преградил дорогу Турну.

– Воля Великого Ангана! – рявкнул бур-чаданну.

Видя, что десятник не собирается уступать, Турн бесцеремонно оттолкнул его, мощным толчком распахнул двери и остановился на пороге, широколицый, приземистый, твердо стоящий на коротких кривоватых ногах.

Трое Исполняющих Волю обернулись и уставились на стража Великого Ангана: Керанраон – гневно; Унар – презрительно. Лишь лицо Луасая выразило внимание.

– Воля Великого Ангана! – прорычал бур-чаданну и подбоченился.

Свой круглый шлем с лохматым султаном он держал в левой руке, а правую положил на рукоять дага.

– Говори,– сказал Луасай, выдержав подобающую паузу.

– Великий Анган желает вас видеть! – надменно произнес Турн.– Не медлите!

И вышел вон.

Трое правителей переглянулись. Никогда прежде воля Великого Ангана не высказывалась так категорично. Он мог презирать Исполняющих Волю, но все же понимал их место в управлении страной. Он был Великим Анганом и не желал править «ничтожными». Он желал лишь, чтоб они удовлетворяли его прихоти.

– Пожалуй, у него есть основания для недовольства! – проворчал Унар.– Мы потеряли треть наших солдат и пустили чужеземцев в Сады.

– Но мы отстояли Дворец! – воскликнул Керанраон.

– Вряд ли красноглазый посмеет нас наказать! – вполголоса произнес Луасай.– Но если посмеет – защитить нас некому! Оставшимся солдатам и часа не продержаться против стражей! Кстати, вы заметили: он нанял новых?

– Заметили! – угрюмо отвечал Керанраон.– Вы, если желаете,– идите! А я подожду вас здесь! – заявил он. И добавил со значением: – Если дождусь.

Луасай и Унар, сопровождаемые шестью воинами, покинули отведенную Исполняющим Волю часть Дворца. Через внутренний двор, бывший одновременно купальней и тренировочной площадкой стражей Великого Ангана, они прошли к одному из входов в главную часть Дворца. Здесь Исполняющих Волю встретил оставленный Турном проводник. Мера эта была необходимой: Великий Анган часто менял собственные покои. Такова традиция.