Уильям Кинг - World Of Warcraft. Иллидан

Майев произнесла заклятие, которое готовила все месяцы в неволе. На полу перед Стражем блеснула зачарованная ловушка, и она отступила. Иллидан клюнул на уловку и бросился вперед. Ловушка тут же сработала: Предателя опутали магические оковы и стали выкачивать из него силы. Когда Иллидан сообразил, в чем дело, его лицо исказилось от ярости.

Союзники Акамы немедля обрушили на него и сталь, и магию. На этот раз удары достигли цели. Иллидан еще пробовал защищаться, отражать заклятия, но ярость его заметно угасла. Он пошатнулся и угодил в очередную западню Майев. Азеротцы же не отставали.

Майев неотрывно следила за врагом. Она – как и он – знала, что это их последняя встреча. Один из них не покинет Вершину живым. Майев вспомнила Аниндру, Сария и всех остальных, кто не выжил в походе. Вспомнила собственное заключение – в темнице ее жажда свершить суд над Предателем лишь обострилась. Сама жизнь готовила ее к этому моменту.

Клинки Майев и Иллидана мелькали так быстро, что глаз не мог уследить за ними. Звенела сталь, сверкали вспышки отраженных заклятий. Майев отбивала все магические атаки. Каждый ее удар приближал победу. Даже Иллидан понял, что проигрывает – Песнь Теней прочла это по его лицу.

На Предателя обрушилась новая волна заклятий. Майев хотела уже просить союзников Акамы перестать: она рвалась победить врага один на один, насладиться триумфом единолично, но было уже поздно. Ей оставалось только убедиться, что правосудие свершилось.

Конец настал внезапно. Сверкнула сталь и брошенные чары – и клинок Майев поразил цель. Прошел меж ребер, в сердце, которое еще билось, заключенное в клетку измененных плоти и костей.

Иллидан еще попробовал ударить в ответ и даже скривился в надменной усмешке. Казалось, Предатель вот-вот извергнет заклятие, но тут он понял, что случилось, и, объятый болью, рухнул на колени.

Иллидан поднял голову и недоуменно посмотрел ей в глаза – Майев холодно взирала на него сверху вниз. Как хищник, который, после долгой охоты, все же настиг добычу. Во взгляде ее читались удовлетворение, безумие и нечто еще. Она убила Иллидана, не сознавая, что творит.

– Свершилось, – сказала Песнь Теней. – Ты побежден.

Сжигаемый болью в груди, Иллидан понял: Майев, права, его время наконец вышло. Пропали годы обучения, борьбы и плена. Чародей взглянул на победительницу с мимолетным сочувствием. Она не понимала, что конец пришел и ей самой.

– Ты победила… Майев, – с трудом проговорил поверженный. – Но охотница… без охоты – ничто. Ты… ничто… без меня.

Когда Предателя окутывала тьма, на миг он увидел печать наару – ту, которой его отметили; она сверкнула золотым и погасла. Тьма наступила окончательно.

Стоя над телом Иллидана и не снимая шлема, Майев улыбалась. Прищурившись, осмотрела труп – убедилась, что враг и правда повержен.

Песнь Теней и сама не знала, чего ждет: восторга? Удовольствия от долгожданной победы? Ничего этого она не испытывала.

Мертвый Предатель лежал на полу кучей потрепанной и израненной плоти: могущество, сила – ничего не осталось. Вот и еще один монстр насытил кровью клинок Стража. Глядя на Иллидана, она подумала: «И этого я добивалась долгие тысячелетия?» Награда не стоила прожитых лет и потерянных жизней.

Майев вспомнила последние слова Иллидана. Может, это были чары? Прощальное проклятие свергнутого владыки Запределья? Но ведь защитные чары, окружающие ее, не пострадали, Майев не заметила в них бреши. Если Иллидан и проклял ее, то сделал это так тонко и незаметно, как еще не удавалось ни одному колдуну в истории.

Нет, в его словах не было магии, одна лишь правда. Майев посвятила охоте на Предателя почти всю жизнь, и вот эта жизнь утратила смысл. Эльфийка ощущала пустоту.

– Он прав, – тихо проговорила она. – Я ничего не чувствую. Я – ничто.

Песнь Теней взглянула на союзников Акамы. Может, это их вина? Они украли у нее победу: пришли, сражались… Чувствуя подступающее безумие, Майев чуть было не напала на них.

– Прощайте, защитники, – сказала она, смирив гнев. На Акаму, покидая Храмовую Вершину, эльфийка едва ли взглянула.

Акама смотрел, как Майев уходит. Сломленный отвлекал подкрепления Предателя достаточно долго, чтобы дать союзникам время сразить Иллидана. И они сразили его – Предатель пал от руки могущественного ночного эльфа. Пеплоуст и рад был бы поблагодарить Майев, но лишь порадовался ее уходу. Песнь Теней вспыльчива и жестока, кто знает, что она сделала бы с Акамой: у нее имелись все причины ненавидеть его.

Акама взглянул на тело бывшего господина: тот как будто сделался меньше. Сломленный поднял его с пола и обнаружил, что Иллидан еще и стал легче – легче ребенка, словно вес ушел из него вместе с духом. Осталась еще загадка: куда подевались охотники на демонов? Почему не вмешались в драку? Иллидан открыл портал… если они ушли через проход, то куда? Может, и правда, в Аргус? Акама поспешил прогнать эти мысли – хватит ему забот. Еще нужно встретить последствия победы.

Храмовая Вершина напоминала поле битвы демонов: камень расплавился и потек, местами виднелись тени – там, где их быть не могло. Храм предстояло очистить, отстроить святилища, провести поминальные обряды по павшим. Да, работы много, но племя Акамы справится. Они снова стали единым целым, а вместе им все по плечу.

– Свет вновь озарит эти мрачные своды… клянусь!

И, развернувшись, Акама покинул место, в котором пал владыка Запределья.

Вандель открыл глаза, но в себя прийти не мог долго. На руке остался шрам после удара Майев. Раны затянулись, однако силы еще не восстановились. Пробитый череп болел.

На Тренировочной Площадке бойцы Алдоров и Провидцев пели победные песни, передавая по кругу фляги и хлопая друг друга по спинам. Прежняя вражда между ними забылась.

Среди солдат сновали пеплоусты. В Сломленных ощущалась заново обретенная уверенность: они не просто вяло слонялись по двору, но были заняты делом. Смотрели кругом как хозяева, вернувшие себе наследие.

Вандель пошевелил руками и ногами. Отполз в тень, растворился в ней.

– Предатель мертв! – победно прокричал эльф крови, и ответом ему были радостные возгласы. А ведь еще недавно здесь сгоняли свои могучие стада драконов орки, и расхаживали присягнувшие на верность Иллидану демоны.

Неужели это была правда? Вандель огляделся. Судя по следам бойни, да. Как же тогда быть с угрозой Пылающего Легиона? Теперь, когда пал единственный полководец, осознававший подлинную ее суть? И куда делись товарищи Ванделя?

Он напряг все чувства, пытаясь отыскать хоть одного охотника на демонов. Они все исчезли, будто их и не было. Может, погибли? Может, великая война Иллидана закончилась, так и не начавшись?