Михаил Михеев - Чёрный маг

После этого он даже замолчал на некоторое время - все правильно, в его голове происходила переоценка ценностей. Три дня тому назад он встретил путешественника, новичка в этих местах, единственными достоинствами которого была огромная сила и отменная реакция. Теперь перед ним сидел воин (естественно, я не стал объяснять ему, как именно положил такую кучу народу), маг и, вдобавок, доверенное лицо хозяина всех этих мест. Похоже, он разрывался между достоинством и рефлексом, требующим встать навытяжку перед человеком, стоящим несколькими ступенями выше его на социальной лестнице.

Чтобы вывести его из ступора, я попросил его рассказать, что происходило за время моего отсутствия. Сработало - Платон, как и многие трактирщики, был мужиком словоохотливым, и на меня тут же был вывален ворох абсолютно ненужных сведений о жене, которая ухитрилась перевернуть бочонок с пивом, и о кошке, которая не только ворует сметану, но и, сволочь, повадилась в нее гадить. После этих слов я в сомнениях посмотрел на стоящую на столе плошку со сметаной, но Платон, увидев мой взгляд, немедленно меня успокоил, сказав, что дорогим (с учетом того, сколько я платил, и вправду дорогим) гостям подает только самое лучшее, а нахальное животное уже получило тяжелым сапогом пониже хвоста и вылетело со двора. Жалко котяру, конечно, но сама заслужила.

Кстати, девочка, которую я отправил сюда, добралась вполне успешно. Да и сложно было бы предположить обратное - тут и ехать-то всего ничего. Что интересно, я поймал себя на мысли, что совершенно забыл, как ее зовут - память отказалась выдавать эту малозначимую информацию. Не то чтобы это было чем-то страшным, но - неприятно, сам не знаю, почему. Хорошо хоть, в разговоре у Платона ее имя прозвучало - Лиара… М-да… А ведь у той служанки, что ко мне в замке приходила, я имя не то что не запомнил - даже не узнал, и это было воспринято совершенно нормально, в том числе, и ей самой. Нет, все-таки здесь совершенно другие понятия о многом, и вживаться в местные реалии мне придется, похоже, не особенно просто.

Кстати, когда Платон хотел Лиару позвать, я его остановил, сказав, что пускай спит. Он был удивлен несказанно - как же, благородный гость настолько устал, что не хочет, чтоб ему женщина постель согрела? Во всяком случае, именно так он эту ситуацию озвучил. Ор-ригинально… Это уже на какую-то педофилию смахивает и, похоже, он всерьез считает, что девочка, которой я помог, кстати, не очень и сильно, должна принадлежать мне во всех смыслах. У них что здесь, такие нормы жизни? В общем, настроение мое сразу упало на пару градусов, и, чтобы не испортить его еще сильнее, я демонстративно зевнул и попросил показать комнату, в которой можно отдохнуть. Платон кивнул и сказал, что я могу остановиться в той же комнате, что и раньше. Ну, тем проще. Поблагодарив его за гостеприимство, я отправился спать - несмотря на свою нынешнюю силу, дорога меня и вправду сильно вымотала.

Увы, выспаться мне не удалось. Лишь только я заснул, мне приснился тот же сон, который я видел в первую мою ночь в этом мире. Ну, почти тот же.

Водопад, только не успокаивающий, как обычно, а темный, холодный. И голос, который, такое впечатление, выворачивал мозг наизнанку.

- Ты отнес Зерно?

- Какое зерно?

- То, которое получил от меня здесь.

- Отнес, отнес. К тебе и отнес. Забыл? - я издевательски усмехнулся.

- Что?… - голос осекся.

- Что слышал, козел. Еще раз явишься - ноги вырву. Зерно твое я отнес к водопаду Хаоса, и оказалось оно поддельным. Соответственно, и ты подделка, ничтожество. Пшел вон.

- Ты пожалеешь, - прожурчал голос и исчез. В ту же секунду я проснулся от дикой головной боли, которую смог заглушить лишь своим фирменным "коктейлем" - таблетка цитрамона, запивается быстрорастворимым аспирином. Не знаю, кому как, а мне помогает почти всегда, только минут двадцать потом голова пустая и гулкая, как колокол. Однако сон ушел, и следующие два часа я то бродил по комнате, то залезал под одеяло и безуспешно пытался уснуть… В общем, отключился я достаточно поздно, и, соответственно, поздно проснулся, не отдохнувший и злой.

Хорошо, что здесь был второй выход, и можно было пройти во двор, не попадая в зал. На часах было уже девять, наверняка кто-нибудь там уже был, а фланировать перед людьми в одних труселях я считал ниже собственного достоинства. Благодаря этому, вышел я, ни с кем не столкнувшись, во дворе давешний мальчишка окатил меня холодной водой, и это малость подняло мне и самочувствие, и настроение. В результате, когда я снова вышел из комнаты, то от первоначального состояния осталось разве что "голодный". А голод лечить несложно - было бы чем.

В зале было практически пусто, лишь Платон меланхолично протирал бокалы за стойкой. На сей раз, обслуживанием клиента занялся не он лично. Коротко свистнув, да так, что мальчишки в нашем дворе, да и, пожалуй, в деревне, где я отдыхал в детстве, повесились бы от зависти, он позвал помощницу - ту самую девушку, которую я помнил еще по прошлому своему визиту. Улыбнувшись и, как бы невзначай, задев меня крутым бедром (очень аппетитным, кстати), она с профессиональной сноровкой накрыла на стол. Правда, разносолов, очевидно, в связи с утренним временем, не наблюдалось, но и хит всех времен и народов - яичница с салом - пошел на ура.

Закончив трапезничать, я движением головы позвал Платона. Тот подошел сразу - понял, видать, что нужен срочно.

- Чего изволите?

- Пошли, кладовку откроешь - мне надо кое-что оттуда взять.

- Минутку, ваша милость, только ключи возьму.

Минутки не получилось. Едва отошел Платон, как по лестнице процокали каблучки, и знакомый голос произнес:

- Господин… Здравствуйте, господин.

Я повернулся. Ну, вот и… Лиара. Да, именно так ее зовут. А я, признаться, с утра и позабыл о ней, занятый совсем другими мыслями. Ну что же, пребывание здесь явно пошло ей на пользу, во всяком случае, она не выглядела больше оборвышем, в котором я и женщину-то опознал, скорее, интуитивно. Платье, правда, было великовато - наверное, что-то из запасов хозяйской дочери, на скорую руку ушитое, но все равно лучше, чем то рубище, в котором я видел ее три дня назад. К тому же, оно отчасти скрывало ее худобу. Ну и лицо, соответственно, вымыто, а то в прошлый раз на нем грязи было больше, чем на Мерлин Монро косметики. Коротко остриженные черные волосы убраны под платок. В общем, другой человек совсем, даже смотреть приятно. А еще, она совершенно не знала, как себя со мной вести, это чувствовалось почти физически.

- И тебе привет, мелкая. Спускайся, падай, - я хлопнул рукой по скамейке рядом с собой.

Похоже, привычный для меня оборот оказался для девушки непонятен, пришлось пояснить, переведя, так сказать, с русского современного на нормальный. Поняла, спустилась, села, правда, не рядом, а напротив. И смотрела на меня с опаской. Девушка, которая убирала со стола, презрительно фыркнула, но не сказала ни слова - судя по всему, она была достаточно умна, чтобы не вмешиваться в разговор, когда не просят. Респект и уважуха Платону - вышколил персонал на совесть. Или, если это все же его дочь, то правильно воспитал.