Макс Фрай - Наваждения

– И это неплохо, – уважительно кивнул я. А потом запоздало удивился: – Это надо же, смерть, оказывается, любит справедливость! Вот уж не подумал бы!

– Полагаю, у тебя с ней другие отношения, – пожал плечами Анчифа. – Предпочитаю даже не задумываться, какие именно.

– Насколько я знаю, она за мной охотится, – вздохнул я. Покосился на помрачневшую физиономию Анчифы и поспешно добавил: – Ничего страшного, у меня полным-полно знакомых колдунов, которые дают мне бесплатные консультации, а иногда даже самолично охраняют мою драгоценную тушку, поскольку им ужасно не хочется скидываться на мои похороны. Так что выкручиваюсь понемногу. Хочешь еще кофе?

– Не откажусь, – с явным облегчением кивнул он. – А как насчет пива для моей команды? Ребята очень на тебя рассчитывают.

– Правильно делают. Будет им пиво. А теперь предлагаю сменить тему беседы и поговорить о чем-нибудь по-настоящему страшном. Например, как мы будем объясняться с Кофой. Я вот подумал, может быть, мы вообще ничего ему не скажем? Пусть считает, что просто задремал после завтрака.

– Ты забыл, сэр Макс, он же умеет читать мысли! – возразил Анчифа.

– Да, действительно. Ну, значит, мы не напрасно весь вечер говорим о смерти! – рассмеялся я. – Очень актуальная тема, тебе так не кажется?

Анчифа заулыбался до ушей. Наш тематический вечер, посвященный вопросам жизни и смерти, можно было считать закрытым. Передать не могу, как меня это радовало.

Еще три дня мы с Анчифой посвятили составлению фантастических прогнозов своего ближайшего будущего. Торжественный момент пробуждения сэра Кофы Йоха неумолимо приближался.

Как и следовало ожидать, он проснулся ровно через пять суток после того, как заснул. Маленькие служители его «полевой кухни» честно выполнили мое задание.

Не могу сказать, что это было самое спокойное утро в моей жизни. Я подскочил чуть ли не на рассвете и нервно бродил по палубе, пытаясь сформулировать какое-нибудь логичное объяснение своего дикого поступка. Вообще-то я мог сослаться на Джуффина, но шеф был не в восторге от этой идеи. Ему гораздо больше нравилось думать, что я выкручусь самостоятельно, не прибегая к его авторитету. Боюсь, он сам не хотел связываться с Кофой. Могу его понять.

– Хватит мучиться, Макс, – сэр Кофа неслышно подошел ко мне сзади и положил руку на плечо, испугав меня чуть не до полусмерти. – Ты все время перегибаешь палку. Мне не требуются твои объяснения, и так все ясно. Кстати, я не так уж плохо провел эти несколько дней. Мне снились сны, а это дорогого стоит!

– А что, обычно они вам не снятся? – изумился я.

– Не снятся. Признаться, я уже давно успел смириться с этим грустным фактом, а тут такой подарок!

– Здорово! – обрадовался я. – Я-то думал, вы из меня душу вытрясете…

– Неужели я так похож на идиота? – сварливо спросил Кофа. – На кой мне твоя душа? Между прочим, я с самого начала был уверен, что дело закончится какой-нибудь мелкой пакостью в таком роде.

– С самого начала – это с какого момента? Когда Анчифа увидел ташерский фафун?

– С того самого чудесного момента, когда этот безумный Кеттариец, наш с тобой начальник, разбудил меня на рассвете первого дня года, чтобы сообщить, что мне предстоит деловая поездка на Уандук. Мало того что в твоем обществе, что само по себе муґка для всякого разумного человека, так еще и на этой грешной краденой шикке, под предводительством сэра Анчифы… Ладно уж, проехали. Скажи только честно, тебе понравилось быть пиратом?

– Так, серединка на половинку, – признался я. – Кажется, мы с вами здорово разбогатели, но сам процесс показался мне довольно скучным и утомительным. Дело кончилось тем, что я решил почитать газету, можете себе представить!

– Я так и думал, – невозмутимо кивнул Кофа. – А твое «здорово разбогатели» – что это значит в переводе на «пощупать»?

– Мы с вами стали обладателями восьми шкатулок с ташерскими специями – забыл, как они называются! Букики или бубики…

– Может быть, букиви? – заинтересовался Кофа.

– Да, точно. И я собираюсь честно разделить наше богатство пополам. Наш капитан утверждает, что это очень круто.

– Да, ничего себе, – присвистнул Кофа. – За свою жизнь я сменил немало занятий, но до сих пор мое бодрствование никогда не оплачивалось столь щедро, как эти несколько дней сладкого сна. Что ж, с тобой вполне можно иметь дело, мальчик!

Вечером того же дня сэр Кофа долго и со вкусом ворчал на Анчифу, за бутылочкой какой-то ташерской дряни из запасов ограбленного нами купца.

Эти двое опять умудрились выжить меня из собственной каюты. Слушать их пререкания и продолжать наслаждаться жизнью оказалось совершенно невозможным делом. Так что остаток вечера и часть ночи мне пришлось провести на палубе, извлекая из-под собственного лоохи бесконечные чашки кофе и развлекаясь Безмолвной беседой с Меламори, благо у нее как раз случилось подходящее настроение, чтобы прочитать мне подробную лекцию о жизни, философии и самобытной культуре арварохских буривухов. В последнее время ей удалось стать крупным специалистом в этом вопросе. Насколько я понял, леди крепко сдружилась с мудрыми птицами и практически поселилась в специально свитом для нее гостевом гнезде. Бедняга Алотхо Аллирох, который в свое время увез ее на Арварох, окончательно укрепился в подозрениях, что связался не с женщиной, а с неведомой прежде ипостасью Мертвого Бога, страшно опечалился, но вместо того, чтобы сесть в угол и умереть, как это принято у арварохцев почти во всех мало-мальски запутанных ситуациях, собрал своих Острозубов и отправился громить какое-то очередное окраинное княжество, поднявшее мятеж против Завоевателя Арвароха. Ну хоть какое-то развлечение себе нашел. Честно говоря, я от души сочувствовал бедняге.

Я так увлекся беседой, что сам не заметил, как выдержал несколько часов Безмолвной речи кряду. Это был мой абсолютный рекорд. А ведь совсем недавно после пятиминутного разговора поґтом обливался…

Прошло еще несколько вполне замечательных дней. Все шло по-старому, разве что Кофа спал теперь не три часа в сутки, а чуть ли не целую дюжину. Все остальное время он пребывал в гораздо более приподнятом настроении, чем это было свойственно его длиннолицей и худощавой ипостаси. Я терялся в догадках, что именно смягчило его нрав – обладание несколькими шкатулками ташерских пряностей или способность видеть сны, внезапно обретенная по моей милости?

– Ну вот, собственно, и все, – задумчиво сказал Анчифа. Он неслышно возник из темноты, но на этот раз я не испытал охоты пугаться.

– Неужели приехали? – удивился я.