Карина Демина - Невеста

— Оден, я…

Он зарычал.

А потом его вырвало.

И да, больно быть наивной дурой.

Глава 25

ВОЛЧЬИ ИГРЫ

Стальной Король перекатывал в руке речные камушки, круглые, вылизанные водой до блеска, но было бы глупо полагать, будто его величество и вправду увлечен этим занятием столь сильно, сколь желает показать.

Завершив доклад, Виттар замолчал.

— Аномалия, значит…

— Возможно, что пустышка.

Крайт — мальчик талантливый, но и он ошибки совершает.

— Возможно, — согласился король, разглядывая пальцы. — На Перевале режим ограниченного доступа. Вот пусть и остается… а данные передай разведке, глядишь, и спасибо скажут.

В этом Виттар крепко сомневался. Королевскую разведку он недолюбливал. Впрочем, нелюбовь эта была сдержанной, устоявшейся и не мешавшей взаимопониманию.

— От нашей дорогой сестры, — лицо короля исказила болезненная гримаса, — всего можно ожидать… пусть присмотрятся. Аккуратно.

— Я подумал, что…

Вариант был совершенно безумным, но в то же время логичным.

— Понимаю. Возможно. Но это ничего не меняет, Виттар. Пусть присмотрятся, — с нажимом произнес король. — Очень аккуратно. Если Оден до сих пор жив, то пара дней изоляции ему точно не повредит.

Разведка умеет работать.

И меры предосторожности оправданны.

Исключений не будет ни для кого, слишком уж дорого они обходятся, но предчувствие мерзостное.

— Ты выглядишь лучше, чем в прошлый раз. — Король не сразу нарушил тишину, позволяя Виттару высказаться, да только говорить было не о чем.

Все верно.

Но неправильно. А почему — Виттар неспособен объяснить внятно.

— Гораздо лучше. Отдых пошел тебе на пользу.

Фрак на короле сидит почти хорошо. С нескладностью королевской фигуры воюют лучшие придворные мастера, правда, и они зачастую оказываются бессильны. Но в этот раз им удалось скрыть обычную для короля сутуловатость и выровнять его плечи, сделав их чуть шире, внушительней.

Король должен походить на короля. И у него получалось — естественно, когда он давал себе труд приложить к этому хоть какие-то усилия.

— Это хорошо… а вот с театром мысль была неудачной. Не надо больше таких эскапад. Я рад, что тебе понравилась девушка, но… ты выбрал неподходящее время, чтобы рассказать об этом.

— Мне жаль, если ее величество сочла себя оскорбленной.

— Я принес извинения от твоего имени. И пообещал, что подобное не повторится.

— Не повторится.

Обещание далось тяжелее, чем хотелось бы Виттару.

— Вот и замечательно… Я слышал, что девушка и вправду очень красива. — Камушки лежат на королевской бледной ладони. — Но не увлекайся.

Следовало ответить шуткой, перевести разговор на вещи действительно важные, но помимо воли вырвалось:

— Ты обещал, что я сам себе невесту выберу.

— Обещал. — Взгляд короля был безмятежен. — И сдержу слово. Только мы оба знаем, что эта… партия неудачна.

Партия.

Еще одна фигура на большой шахматной доске. Маленькая пешка, о судьбе которой не принято задумываться. Сегодня она есть.

Завтра — нет.

А послезавтра и сама память исчезнет.

Так принято. И правила этой игры установлены задолго до рождения Виттара.

Что с ним не так сегодня? Почему вещи обыденные, обычные даже, вызывают столь глубокое внутреннее отторжение?

— Надеюсь, ты останешься сегодня… Ее величество желает показать, что простила тебя. И было бы мило с твоей стороны вести себя… соответствующим образом. Окажи внимание гостям.

— Или гостьям?

— Видишь, к тебе вернулась прежняя догадливость. — Король позволил себе улыбку.

Это пока не приказ, но просьба, отказывать в которой нет причины. Значит, придется задержаться не на час, как Виттар предполагал изначально, а дольше, гораздо дольше.

— Даргет из рода Темной Ртути был благоразумен. И честен. Полагаю, в тот раз ему пришлось нелегко, но он все же решился написать письмо. Он пытался быть беспристрастным, понимал, что такое убийство доказать невозможно, а произошедшее с его дочерью, вероятно, будет истолковано как неудачная шутка. Его взволновала даже не она, а… как бы это выразиться, перспективы. — Король выложил камушки на стол. — Бессмысленная жестокость порой является признаком душевной болезни. Но врачи уверили нашего отца, что Сверр из рода Лунного Железа всецело здоров.

Но поверил ли король врачам? Кивком подтвердив догадку Виттара, он ответил:

— Врачи сочли, что он излишне впечатлителен… и слаб здоровьем, чтобы учиться в Королевском корпусе. Это была большая потеря, но наш отец не мог рисковать наследником столь уважаемого дома.

Вот только отчисление ставило крест на будущем парня.

На службу отчисленного не примут, ни на военную, ни на цивильную. Разве что рядовым гвардейцем или мелким чиновником. Возможно, позволят подняться, но не слишком высоко… достаточный ли повод для мести? Быть при дворе. Видеть, как твои одногодки растут, строят карьеру, играют в политику, не имея возможности к этой игре присоединиться? Притом что ты лучше, сильнее, умнее, но эти таланты никому не нужны?

Виттар знал, сколь сильной может быть ненависть.

— Вижу, ты понял. И будь дело исключительно в этой личной неприязни, проще всего было бы отдать ему девушку.

— Нет.

Живое железо вскипело, и Виттар с трудом успел его осадить, прежде чем оно прорвало мягкую оболочку человеческой плоти. Король сделал вид, что не заметил.

— Однако ты прав в том, что стая попробовала крови. Они уже не остановятся. За Академию спасибо… Ее величество весьма к этому заведению благоволит и очень бы расстроилась, случись там скандал. Завтра твоих людей сменят.

Охрана — это временная мера, король это прекрасно понимает. Да и, столкнувшись с сопротивлением, стая просто-напросто подыщет себе другой объект. Не сразу. Сейчас они еще отходят от первого убийства, но как долго продлится передышка?

И куда будет направлен следующий удар?

— Без вожака стая бессильна. — Палец короля скользит по серым горбам камней.

— Доказательств нет.

— И не будет. Но… женщина — хороший повод для драки. А ненависть и первая кровь зачастую лишают благоразумия.

Ссора. Вызов. И честный поединок, который не остановится на первой крови. Что ж, при прочих равных вариантах нынешний выглядит наиболее простым и эффективным.

А со щенком Виттар как-нибудь справится.

Спустя пару часов он уже не был в этом так уверен.

Девочка безумно робела. Как и та, которая была до нее, и предыдущая, и, кажется, все они, неуловимо похожие друг на друга.