Временные трудности (СИ) - Desmondd

— Я всё-таки добыл и Радужное Железо? — с надеждой спросил Ксинг.

— Что? Нет, конечно нет! — рассмеялся мастер Бунтао. — Ты и не мог бы его добыть. Как и не мог принести древесину Дуба, прочнейшую во всей Империи, нет, во всём мире! Обычно её получают, когда Пурпурный Дуб умирает, но и тогда требуется целый отряд могучих воинов, чтобы защититься от зверей, пока лучшие лесорубы тупят топоры, полные ци, о древесину. Свежую ветвь я вижу впервые. Признаться честно, я послал тебя на невыполнимое задание только для того, чтобы ты перестал орать каждое утро, мешая работать и отвлекая стражу.

— А Радужное Железо? — спросил с обидой Ксинг. — Его что, вообще не существует?

— Почему же? Существует! — ответил кузнец. — Только не в этом лесу. Добывают его за дюжины тысяч ли отсюда, и каждый слиток у купцов стоит столько, что я иногда раздумываю, не придётся ли для этого продать собственную дочь! Ты принёс очень много интересного, но не Радужное Железо.

Вдобавок к обиде на кузнеца, Ксинг почувствовал злость на самого себя. Ведь чего стоило сходить в библиотеку Жумэня, поспрашивать на рынках, выяснить сначала нужные сведения, вместо того чтобы как дурак мотаться по лесу, собирая пусть и «интересные», но неподходящие камни?

— Тогда я пойду! — сказал Ксинг, разворачиваясь прочь.

— Куда? — удивился кузнец.

— Если Радужное Железо существует, значит, его можно добыть, а значит, я могу выполнить ваше задание!

— А, ты об этом? Не беспокойся, у меня пока есть пара слитков. Оно немного коварное в обработке и требует особых методов, так что тебе придётся хорошо попотеть, пока не научишься работать как с ним, так и с остальными металлами. Так что я очень надеюсь, что в учёбе ты проявишь такую же настойчивость, как с этой дубовой веткой.

— В учёбе? — удивился Ксинг. — Это значит…

— Что? Ах, да! Конечно же, ты принят!

☯☯☯

Кузнец Гонг озадаченно поглаживал свою аккуратно ухоженную бородку. Предмет пусть и не специальной гордости, но все же демонстрация того, как он умел и ловок — ведь в бороде отсутствовали подпалины и прочие следы занятий кузнечным делом.

— Что-то не так, мастер Гонг? — спросил Ксинг, заметив озадаченный вид наставника.

— Всё так, твое творение безупречно, — ответил тот, — как и следовало ожидать от лучшего из моих учеников. Редко встретишь такое упорство и мощь в столь молодом возрасте. Но ты доказал, что достоин учиться у меня!

Лицо Ксинга осталось спокойным, но внутри взметнулась буря воспоминаний. Два года тяжёлой изнуряющей работы, попыток заставить ци воздействовать на металл, кость, кожу и древесину строго определённым образом. Постоянные вылазки в Лес не только для поиска материалов: шкур и костей животных, камней, минералов, руд и целого десятка сортов различной древесины, но и для тренировок ци в самом сердце чащобы. Представление Ксинга, что быть кузнецом — значит ковать металл, оказалось полностью ложным, пришлось освоить профессии и скорняка, и плотника, ведь броня из шкур местного зверья зачастую посрамила бы любой металл, а с деревянными частями доспехов и оружия не справился бы даже столичный мастер. Ксинг редко когда спал, предпочитая убегать в лес и медитировать, прилагал все усилия, чтобы развить в себе ци до максимально возможного предела.

Увы, таланта ему не хватало, поэтому следующих ступеней культивации он так и не достиг. Не было никаких Бутылочных Горлышек, Прорывов, Небесных Воздаяний, а значит, всё, что оставалось Ксингу — это оттачивать основы, усиливая свою ци и совершенствуя контроль.

— Ты стал нам всем дорог, Ксинг, словно ещё один член семьи. И этим творением показал, что готов стать истинным наследником моего мастерства! Но ради всех богов, почему цеп?

— Полезная в жизни штука, мастер, — ответил Ксинг спокойно, хотя в его душу словно вцепились когти морозного феникса, — хороший цеп всегда пригодится в странствиях.

Кузнец Гонг полностью выполнил свои обязанности наставника, взяв в ученики не только на словах. Ксингу не пришлось годами потеть на подсобных работах, пытаясь подсмотреть и понять процесс ковки, вырывая крохи знаний. Гонг Бунтао показывал тонкости работы с металлом и частями зверей, которых добывал Ксинг и ради которых, помимо густой ци, кузнец тут и поселился. Это были два хороших года взаимовыгодного сотрудничества, ведь если собрать всё зверьё и минералы, что собрал Ксинг, то кузнецу действительно пришлось бы продать свою дочку Цзе. И не только её, ему пришлось бы для этого завести ещё троих дочерей!

Теперь, по истечению этих лет, Ксинг узнал, как ковать дюжину основных видов оружия и две дюжины вспомогательных, даже научился ими сражаться — ведь плох тот кузнец, что неспособен понять, смещён ли в сабле или гуань дао баланс и удобно ли будет воину рубить и колоть. Ксинг помирился, а затем и наладил отношения с троицей охранников, которые пусть и не достигли больших успехов в культивации ци, зато имели огромный опыт и прекрасно знали, за какой конец брать меч или копьё.

Теперь Ксинг, если вдруг в том возникла бы нужда, легко обеспечил бы себя на всю жизнь. Хорошее оружие ценилось всегда, а уж оружие, способное пропускать через себя ци и не разрушаться, ценилось в дюжину раз сильнее, а иногда и в дюжину дюжин раз! Возможно, у мастера Бунтао и остались секреты, но узнать их можно было, лишь потратив ещё полный цикл лет, заодно нарабатывая тысячами и дюжинами тысяч повторений собственный опыт. Он повзрослеет, обзаведётся такими же мощными мускулами и такой же сильной ци, как мастер, станет кузнецом, возможно, лучшим в провинции, Империи или даже во всём мире. Вот только тот ли это результат, к которому Ксинг стремился? Тот ли водопад, о котором мечтал этот малёк? То ли препятствие, на которое следовало взбираться будущему карпу?

Да он перековал Звездное Железо, создал из него Звёздную Сталь. Добыв новую ветвь Пурпурного Дуба, сделал себе этот цеп. Вот только он так и не научился создавать пространственные кольца, ведь мастер, так сосредоточенный на своём кузнечном деле, о них даже не слышал. Не умел он делать и талисманы, а собственные опыты Ксинга, несмотря на обилие самых лучших материалов, окончились ничем — он добивался лишь кратковременного эффекта, а потом ци просто улетучивалась в никуда. Ксингу не хватало знаний, а знания — не то, что найдёшь в окрестностях Жумэня и уж тем более в лесу, будь то Дюжины или Десяти Тысяч Дюжин шагов. Оставаясь здесь и совершенствуя кузнечное мастерство, Ксинг, возможно, и смог бы превзойти учителя. Вот только лишь в одной узкой области, безнадёжно проиграв во всех остальных. То, что в «Боевых стратегиях неукротимого дракона» имело своё название — «выиграть малое сражение, проиграв большую войну».

Пауза затягивалась. Ксинг потихоньку начал нервничать. Мастер молчал, лишь уставившись на него взглядом пристальных чёрных глаз. И его спокойная, лишённая эмоций ци при этом не давала ни малейшего повода для спокойствия.

— Странствиях? — наконец, переспросил кузнец, снова касаясь рукой бороды.

— Так я сдал экзамен, мастер? — спросил Ксинг.

— Оружие ты изготовил, да, — уклончиво ответил Гонг, и Ксинг насторожился ещё сильнее.

Кузнец всегда говорил прямо, без жалости, словно бил молотом по заготовке, и такая уклончивость могла быть связана только с одним. Ксинг потянулся чувствами ко второму мощному источнику ци чуть подальше, в одной из жилых комнат — Цзе Бунтао, дочке Гонга. К счастью, та ещё не умела контролировать себя так же хорошо, как отец. Словно почувствовав его внимание, источник сдвинулся с места.

— Но это, ученик, ещё не…

— Значит, я сдал экзамен, мастер, — перебил его Ксинг, хватая цеп одним быстрым движением.

— Да, но…

— Тогда до свидания, желаю вам самого-самого лучшего! Обнимите за меня Цзе!

Ксинг не стал нестись к двери, где уже поджидала дочка кузнеца, а, подав в ноги ци, вознёсся на второй ярус кузни, где распахнутые окна не только выводили не вылетевший в трубу дым, но и пускали внутрь свежий воздух. Свежий, сладкий и манящий воздух свободы!