Предчувствие опасности (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

Гатар, оттирая краску, лишь покачал головой. Знаки и приметы от богов — это одно, а глупые суеверия — другое. Но он все же положил себе спросить о Кровавом Безлунии у жреца Теруна, когда выпадет шанс зайти в храм. Может, потом, в другом городе, в другой стране, в том же вольном Занде, где всем плевать на твою расу и уровни, лишь бы деньги водились.

В Занде поклонялись Антруму, богу торговли, и Занд процветал.

Вера +1.

Гатар оглянулся, словно собирался увидеть того, кто добавил ему веры. Не от мыслей же об Антруме она возросла? Или из-за того, что он рисунок оттер? Какая, в сущности, разница? Главное, что боги зрили с небес, видели и вознаграждали своих последователей.

— Благодарю тебя, Терун, — пробормотал Гатар, продолжая счищать рисунок. — Да не ослабнут руки твоих последователей, да будут острым их оружие!

Глава 43

Внутри подгорной части владений клана Барганент было… необычно.

— Здесь у нас по большей части мастерские для финальной доводки металла, гравёрные, в одной из которых я работаю, — объяснял Свирон, — заклинательные — для зачарования металла, покрасочные. Общая система воздуховодов выводит все на внешнюю сторону Альбанда, а там сносится прочь особыми заклинаниями ветра.

— Мне почему-то казалось, что здесь будут печи, домны и литейные цеха, — честно призналась Марена, оглядываясь вокруг с любопытством.

Мастерские, мастерские, мастерские — в каждой из которых сидели и трудились гномы. В лучшем случае они уделяли Марене и Свирону короткий взгляд, но чаще всего даже не думали отрываться от работы. Столы, инструменты, шкафы, магия труда, разлитая в воздухе вперемешку с запахами металла.

— Когда-то так и было, — не слишком уверенно ответил Брадис, почесал резцом затылок, — а теперь все черновые работы с металлом проводятся во владениях клана, это в Лиловом отроге, он располагается к югу от Альбанда, почти на границе с Дарнией.

Марена не знала, что сказать. Отец делал все сам, но он никогда и не брался за крупные заказы, так что хватало расширенной кузницы. Он сильно рассчитывал на Марену и всегда говорил, что вдвоем они смогут расширить дело, взяться за переход из кузнецов в металлурги. Раньше Марена считала это вполне естественным, но теперь, видя размах и объем владений клана, она засомневалась.

Если отец хотел стать металлургом, то чего не вернулся в клан?

— Брадис! — донесся недовольный возглас. — Почему ты не трудишься?!

— Мастер Корвин, — шепнул гравёр Марене, разворачиваясь и кланяясь.

Марена, так и продолжавшая таскать Моростона на себе, тоже развернулась. Важно выглядящий гном, в раззолоченной одежде, с тщательно завитой бородой и недовольным выражением лица. Управляющий 117-го уровня. Не Альф Кассель, конечно, но Свирон явно его опасался. Управляющий вытащил часы, посмотрел на них и затем обратил взор на Свирона и Марену.

— Поступил сигнал от стражника Морона, а так как меня назначили дежурным в эту смену, то я отправился разбираться, — обстоятельно заговорил Брадис. — Прибыв к входу, я обнаружил там Марену Кладис, дочь Старина Кладиса, а также сопровождавшего ее старого человека-торговца. Марена Кладис изъявила желание вернуться в клан и попросила приюта по праву крови, поэтому я, как и положено по инструкции, сопровождаю ее для проверки. Попутно знакомлю с делами клана.

— Не положено до введения в клан, — указал Корвин.

— Я и Старин дружили, — смутился Свирон, — это точно его дочь!

— Дружба с покинувшим клан, оставление поста, нарушение инструкций, — покачал головой Корвин.

Гравёр окончательно скис, а злость Марены переключилась на новую цель. Да и то сказать, этот важный гном, ниже ее на полголовы, слишком много из себя строил!

— Мне казалось…, - но Корвин стремительно повернул к ней голову, словно только что увидел, и Марена осеклась.

— Сколько тебе лет? — спросил Управляющий.

— Восемнадцать.

— То есть ты еще несовершеннолетняя, — кивнул Корвин, огладил ухоженную бороду. — И не прошедшая проверку крови. Тебе, дщерь, следует открывать рот только тогда, когда к тебе обращаются.

Формально он, конечно, был прав — совершеннолетие у гномов наступало с двадцати. А у людей с шестнадцати. Как раз для двух половинок Марены выходило 18, как ей в шутку заявил отец на последнем дне рождения. Но дело было даже не в этом, а в том, что Марена еще не сталкивалась с таким отношением. В Стордоре ей никто не затыкал рот и не указывал на возраст.

— Я пришла просить защиты и заступничества, а мне даже не дадут высказаться? — возмутилась Марена, с трудом подавив иные, ругательные слова.

— Мне кажется, ты пришла не просить, а требовать, — равнодушно ответил Корвин, снова поглядывая на часы.

Гравёр Свирон Брадис уловил намек и заторопился прочь, кинув Марене ободряющий взгляд, мол, держись, все образуется!

— Прежде чем что-то требовать от клана, гном должен показать, что он является частью этого самого клана и способен выполнять требования, — продолжал Корвин. — Ты…

— Вы! — топнула ногой Марена.

— Вот именно. Ты пришла требовать, не просить. Может ты по крови и Барганент, но, — Корвин снова покачал головой, — это не означает, что клан сразу бросится тебе на выручку. Пройди проверки, докажи, что ты умеешь подчиняться, стань совершеннолетней и потом кто-то из старших клана тебя выслушает.

— Два года?! — вспыхнула Марена. — Вы предлагаете мне ждать два года?!

— Предлагаю? Я прямо говорю об этом.

— Вы не понимаете! — Марена ощущала, что закипает, пыталась сдержаться, но тщетно.

— Не понимаю, — согласился Корвин. — Если бы клан пришел к тебе, ты имела бы право топать ногами и орать, но это ты пришла к клану. Без обид, но людям, эльфам, кентаврам, всем живым почему-то кажется, что если они будут шуметь и громко махать руками, то клан немедленно им уступит.

— А вы имеете право говорить от имени клана?! — не удержалась от ядовитой подколки Марена.

— В эту смену, с чужаками не из клана — да, имею, — ответил Корвин.

Он снова вытащил часы и посмотрел на них. Марена сделала вид, что не понимает намека.

— И это право я заслужил долгими годами работы на благо клана, выполнением требований старших. Ты же требуешь, а не просишь, не выполняешь распоряжения старших — так я тебе сразу скажу, в клан тебя не примут.

— Я не только дочь Старина Кладиса, но и внучка Платы Укротительницы!

— И что? — равнодушно спросил в ответ Корвин, посмотрел на Моростона. — В клане есть свои эмпаты с питомцами, да и руду клан добывает немного иначе.

— То есть вы отвергаете родную кровь?!

— Дурную кровь, собирающуюся подчинить себе весь организм? Да, отвергаем. Дверь в клан останется открыта, но ты должна будешь показать, что достойна принятия в клан.

Марена сердито сопела, ощущая, как раздуваются ее ноздри. Хотелось орать, хотелось стукнуть молотом этого важного напыщенного индюка не понимающего всей важности обстановки. Да вообще ничего не понимающего, спрятавшегося за строчками инструкций, самодовольством сытой жизни. Марене тоже совсем недавно казалось, что ничего страшного в ее жизни не случится, что жизнь легка, проста и будет такой всегда.

— Старшие клана, — прошипела она.

— Спросят меня, — ответил Корвин, — и услышат мое беспристрастное мнение о случившемся, а также о причиненных тобой убытках.

— Убытках?! — задохнулась Марена.

Что за наглость?!

— Ты отняла мое время — оно стоит денег, — объяснил Корвин. — Управляющим я стал не за красивые глаза!

Деньги! Может, предложить им денег?! Марена злилась, рычала мысленно, желая стукнуть напыщенного дурака молотом, но сдерживалась. Мысли о смирении и падении на колени ушли, едва прозвучали слова о двух годах. Месть за бабушку столько ждать не будет! Но в то же время Марена столько себе нафантазировала о поддержке клана, как вместе с ней поднимется целое войско гномов, что теперь никак не могла принять реальность. Цеплялась за рассыпающиеся осколки, пыталась подобрать слова, как бы убедить Корвина.