Ник Эндрюс - Жемчужина Пустыни

— Хорошо, — согласился номад.

— Примерно четыре луны назад стигийской колдун по имени Сиптах Атхемон прочел древнее заклинание и освободил из плена четырех демонов Стихий, — проговорил киммериец. — С помощью этих кровожадных тварей он решил захватить и подчинить себе весь мир. Чудовища ненасытны и питаются живой плотью. Так уж получилось, что один из демонов поселился в Гиркании. Его сила растет, и очень скоро тварь станет непобедима.

— И ты хочешь ее убить? — скептически уточнил полусотник.

— Нет, — отрицательно покачал головой Конан. — Убить чудовищ нельзя, они — порождения самого Нергала, но их можно остановить. Очень давно могущественный волшебник Рат придумал заклинание, с помощью которого заковал демонов в цепи и погрузил в сон на тысячи лет. В степи есть замок — темница. На его своде начертаны магические знаки. Если их прочесть, чудовище снова исчезнет.

— Этот чужак кормит нас сказками! — воскликнул Торгут. — Подобные легенды я не раз слышал от стариков. Бредни для запугивания маленьких детей!

— Тогда почему сотни кланов покинули родные места? — иронично спросил киммериец.

Достойно ответить юнец не сумел и снова схватился за оружие.

— Сядь, Торгут, — грозно рявкнул на него пожилой кочевник. — В словах иноземца много удивительного, но я кое-что слышал о Стигии. Это, действительно, страна колдунов, ее жители поклоняются змеям и приносят им человеческие жертвы. Мерзкая тварь появилась чуть более трех лун назад. Сроки сходятся. Сначала пропадал скот, затем исчез конный разъезд, а однажды на стадо коров напали три огромные рыжие гиены. Таких мы еще никогда не видели. Бартат решил убить хищников и послал на охоту два десятка всадников. На второй день воины настигли зверей. Гиены тащили в зубах окровавленные туши животных. Бросив добычу, хищники обратились в бегство. Началась погоня. Казалось, еще немного, и зверей уже ничто не спасет, но тут земля задрожала, заколыхалась, вздыбилась. Лошади падали; ломали себе и наездникам ноги, испуганно ржали. Люди не успели прийти в себя, как оказались по пояс в песке. Они пытались выбраться, но было уже поздно. Из земли вылезла отвратительная тварь с многочисленными щупальцами и глазами. Не обращая внимания на удары сабель, чудовище неторопливо пожирало свои жертвы. Из двадцати номадов уцелело лишь четверо. Они и рассказали клану об ужасном существе. Вскоре та же участь постигла соседей. Порой гибли целые семьи. Мы собрали юрты и тронулись в путь.

— И никто не попытался победить демона? — изумленно вымолвил северянин, прекрасно зная отчаянный характер гирнканцев.

— Пытались… — горько заметил номад. — На бой с чудовищем уезжали десятки смельчаков. Это были сильные и храбрые воины, но не вернулся ни один. В конце концов, военный вождь собрал три сотни бойцов и решил покончить с тварью. Они угодили в очередную западню. Земля под копытами лошадей провалилась, и началось безжалостное умерщвление людей. Всем стало ясно, что в степь пришла беда. Угоняя скот, кочевники двинулись на запад.

— Насколько далеко это от Рамдана? — произнес киммериец.

— Если скакать, останавливаясь лишь на ночлег, то четыре дня пути, — ответил гирканец. — Но с тех пор минуло немало времени. Поговаривают, что чудовище приближается к городу. Здесь ему есть чем поживиться.

— A дворец? — уточнил Конан.

— Нет, — вымолвил кочевник. — В нашем клане никто ничего подобного в степи не видел. Просторы Гиркании огромны. Разве все углядишь?

— Жаль, — не скрывая досады, сказал киммериец. — Поиски отнимут слишком много времени…

— Он лжет, — в очередной раз вмешался в разговор Торгут. — У меня есть подозрение, что мерзкая тварь принадлежит ему. Уж слишком хорошо чужак ее знает. Может, он и есть колдун из Стигии?

— Я разве похож на колдуна? — усмехнулся северянин. — Я — воин, наемник. С мечом обращаюсь гораздо лучше, чем с книгой.

— Как же ты прочтешь магические знаки? — мгновенно отреагировал Маздак.

— В Рамдане остались мои спутники, — ответил киммериец. — Среди них есть человек, который неплохо разбирается в колдовстве и в волшебных свитках.

— Я ему не верю, — не унимался молодой гирканец. — Давайте допросим чужака. Под пыткой он все расскажет. Растяжку не выдерживал еще никто!

— Не забывай, что ты в Туране, — снисходительно заметил Конан. — За убийство здесь казнят на площади. Эмир не упустит такого шанса показать свою власть. А, кроме того, я, быть может; ваша последняя надежда вернуться обратно в родную степь. Подумайте хорошенько.

— Он прав, — со вздохом вымолвил опытный номад. — Обострять отношения с туранцами не стоит. Да и зачем? Хочет человек сразиться с чудовищем — пусть едет.

— Я поеду с ним? — воскликнул Торгут.

— Как решит Бартат, так и будет, — спокойно возразил пожилой кочевник. — Нечего попусту болтать. Пора спать.

Гирканцы дружно встали и, не прощаясь, растворились в темноте. Костер догорал. От тростника не остается даже углей. Лагерь кочевников погрузился во мрак ночи. Тишину нарушали лишь редкие оклики охранников и мычание полусонных коров. Положив руку под голову, киммериец закрыл глаза. За свою жизнь он ни чуть не опасался. Убить спящего — значит обесчестить себя и весь клан. На подобное гирканцы никогда не пойдут.

Проснулся северянин от громких криков. Кочевники поднимались рано, еще до восхода солнца. Небо на востоке только-только начало розоветь. Мимо пробежала стайка чумазых мальчишек. Девушки доили коров, скоро за животными придет пастух. Над костром висел большой котел, в котором что-то варилось.

Злоупотреблять гостеприимством гирканцев не стоило. У них слишком много дел. Жизнь в степи сложна и опасна. Пора собираться в путь. Несмотря на скудность полученных сведений, киммериец намеревался уже сегодня покинуть Рамдан, а к походу надо хорошо подготовиться.

Искать воду и охотиться времени не будет. Конан поправил одежду, перевязал тюрбан, перекинул ножны за спину.

— Спасибо за ночлег, — обратился киммериец к женщине, готовящей еду.

Прикрыв лицо покрывалом, она кивнула. Северянин улыбнулся и не спеша двинулся к городу. Ворота наверняка еще закрыты, так что торопиться некуда.

— Постой, чужак, — послышался сзади знакомый хриплый голос.

Киммериец обернулся. К нему приближалась большая группа номадов. Теперь Конан сумел получше рассмотреть вчерашних собеседников.

Впереди шел худощавый мужчина лет сорока пяти. Бронзовый цвет лица, длинный заостренный нос; тонкие усы плавно переходили в редкую клочковатую бородку, в волосах обильная проседь. Над левым глазом кочевника, рассекая бровь, белел шрам от клинка. Чуть сзади двигался юноша, которому вряд ли исполнилось двадцать. В глазах огонь, на щеках румянец, тонкие губы поджаты, войлочная шапка сдвинута на затылок.