Марко Леонетти - Клыки Асуры

— Зачем же свои крылья, когда есть чужие? — лукаво усмехнулся Хьёрса.

— Да, идем, взглянешь на наших пленников, — подхватил Ледяной Молот.

III

Конечно же, варвары нашли способ убедить прислужников Авара перенести их через стены темного города. Посмей они отказаться, и северяне подвергли бы их жесточайшим пыткам до тех пор, пока бы уродливые недочеловеки не испустили последний вопль — ярость жителей Киммерии и Нордхейма была страшна. Поскольку крылатых монстров, согласившихся выкупить свои жизни услугой, оказалось всего трое, то в логово чернокнижника должны были отправиться только трое наемников Родвара. Лететь в Гаррад на спинах существ готовились Конан, Гретта и Хьерса. Именно на них лежала ответственность за то, чтобы отбить у колдуна утраченные артефакты и не позволить Нидхеггсону пробудить Хёггсена. Раненый Вьяллар отошел от дел — о нем постоянно заботились аквилонские чародеи и старик Тьяцци, боровшиеся за жизнь сына Родвара и уже получившие надежду на победу. Должность командующего войска по согласию сына киммерийского вождя возложил на себя Реган, который должен был повести отряд на штурм цитадели Авара. В этом ему согласились помочь Тарн, Ингурд и Карракх. Никто из наемников не собирался отступать от первоначального плана.

Тройка воинов пустилась в погоню за пару колоколов до рассвета.

Реган и Ингурд на прощанье махнули им рукой.

Земля стала удаляться от троих наемников, сидящих на спинах крылатых существ. Навстречу бойцам надвигался грозный Гаррад. Звероголовые поднялись в самое поднебесье, окунувшись в туман облаков, чтобы колдун не разглядел их попутчиков своим магическим зрением. Гретта, Конан и Хьёрса оказались в бесцветном мареве туч, и время потеряло для них смысл. Они взметнулись ввысь над лагерем Вьяллара, а многим позже вынырнули из серой мглы уже над улицами темного Гаррада. Дальше все было похоже на сумрачное видение, по сравнению с которым призрачный Химинбьёрг и стылый Хифлинг показались обрывками дурного сна. Они воочию лицезрели обитель ванахеймского мага!

Дым и смрад гари повсюду. Высокие башни окутаны туманом, который, точно гигантский призрачный серпент, обвивал их исполинские каменные тела. Ни звука жизни. Мрачное молчание и тишина могил, царящая на темных улицах, на которых покоились груды слабо шевелящихся трупов.

Вся земля была испещрена ходами, вырытыми невиданными могильными червями. Безмолвный ужас властно порхал на своих крыльях над мертвым городом. И среди всего этого хаоса прятался он — единственный человек, вытащивший из гулких бездн это поистине бессчетное число бед.

Крылатые существа знали путь к башне Авара. Она величественно возвышалась посреди груды органического хлама огромной когтистой рукой с пятью пальцами-зубцами, устремленной вверх, к небу, в жесте последнего отчаянного порыва. В верхних покоях колдуна виднелся свет. Но то был не огонь факелов, призванный отгонять сумрак, то алело зловещее пламя, предвещающее несчастье.

Слуги Нидхеггсона донесли троих воинов до окна зловещей башни. Наемники Родвара отпустили своих пленников и вошли в зал чародея.

Там их поджидал Олав, и в глазах асира пылало настоящее безумие. Было похоже, что сильное потрясение лишило северянина рассудка. Бывший напарник Гретты склонился над полом, где во мраке лежали три кристалла, потерявшие свое синее свечение, пустые, как плоды, из которых выжали весь сок. Конан догадался, что негодяй Нидхеггсон успел выпить из Слез Крома всю силу.

Олав поднял голову и обратил на них свой взгляд сумасшедшего.

— А, вы все-таки пришли… Как скоро… Но вы все равно опоздали. Хёггсен пробуждается, и мастер ушел встречать своего господина.

— Где он?

— Во тьме Хельгарда!

Безумец бросился на воинов и тут же получил тычок мечом от Конана. Клинок вошел в живот северянина, тот вздохнул, вырвал из раны окровавленное лезвие и устало осел на пол, не делая никаких попыток к сопротивлению.

— Скоро и я пополню ряды его огромного мертвого воинства, — с горечью в голосе произнес Олав. — Авару не нужны живые воины, ибо он достойный приемник госпожи Хель, ненавидящей жизнь…

Гретта подскочила к бывшему напарнику и встряхнула его за плечи.

— Ты можешь искупить свое предательство, Олав. Скажи, как нам добраться до Нидхеггсона, и мы непременно остановим колдуна!

На краткое время разум вернулся к северянину.

— Маг спустился в Хельгард к Последней Пристани, где его ожидает Нагльфар, готовый к отплытию. Авара сопровождают шемиты, с которыми он поделился своей силой в награду за принесенный Алый Стилет. Под темной башней, вы найдете ход, ведущий в подземное царство мрака. Поторопитесь, вы должны попасть на Нагльфар, прежде чем страшное судно отплывет от берега — иным способом кипящую Гьёлль не преодолеть…

Олав еще раз тяжело вздохнул и, отстранившись от Гретты, уставился в потолок невидящим взглядом.

— Пойдемте отсюда, — сказал Хьёрса и первым стал спускаться вниз по винтовой лестнице.

Гретта и Конан последовали за асиром. Уже отмерив больше трех десятков ступеней, они услышали, как высоко наверху, в покоях мага, зашевелился мертвый Олав. Вернее, его бездумно двигающееся тело. Вот та награда, которую он получил от Нидхеггсона за все свои старания.

Долгое время они не видели ничего, кроме чернильной темноты лестничного спуска. Воины не заходили ни в какие двери и никуда не отклонялись от намеченного пути.

Шли они долго. Казалось, ступени уводили из чертогов колдуна прямо в бесконечность, и раз ступив на эту дорогу, повернуть назад уже было нельзя.

Все, что оставалось, — это слепо брести во тьме шаг за шагом. Потом вдруг тени расступились, обнажив пламенющий ярко-красным светом проход в Нижний Мир.

Трое наемников в последний раз переглянулись и вступили в Хельгард, мир, полный туманов и стонов отчаяния, где царил иной порядок вещей, неподвластный пониманию живых.

… К концу следующей ночи войско Родвара подступило к стенам Гаррада. Наемники приготовили к бою чудесные катапульты, и Реган взобрался на небольшой холм, чтобы дать сигнал к началу атаки.

Их союзники еще не подошли — вероятно, что-то задержало стоундварвов в дороге, однако, северянам уже было нельзя медлить.

Настораживало то, что обитель чернокнижника встретила их унылым молчанием. На стенах не появились лучники, не замерли в ожидании рокового мгновения воины колдуна по другую сторону ворот. Единственным защитником темного города оставалась тишина. Всепожирающая тишина,