Тимур Туров - Святые бастарды

Поймав себя на этой мысли, он с удивлением осознал, что его мечты – стать хирургом, жениться, купить небольшую квартиру и жить, как все нормальные люди, – словно слегка деформировались, «поплыли».

Теперь ему хотелось темпа, ритма в жизни. Рыхлое «быть как все» превратилось в «двигаться вперед». Стать хирургом? Да. Но при этом жить полноценной жизнью, общаться с друзьями, узнавать новое. Жениться? Да, наверное. Но – опять же, Иво вспомнил оценивающий взгляд Марии Дробышевой – он может не просто найти подругу, но найти ту, которой он будет действительно интересен. Купить квартиру? Да, конечно. Там, где ему будет лучше всего, и ту, в которой будет хорошо жить.

Раньше все было смутно и маловероятно, мечты виделись как какой-то комикс с рисованными персонажами, в числе которых был и сам Иво. Теперь же все оформлялось в понятную картинку, в которую словно вдохнули жизнь. Он внезапно осознал, что ему впервые за долгие годы действительно интересно, что же будет завтра, и даже – что будет сегодня вечером.

Все наполнилось смыслом, приобрело четкие грани, из вечных полутонов, когда вокруг и не друзья, и не враги, вдруг, словно изваянный резцом, выплыл черный цвет – «Ложа Петра и Павла» и белый – друзья из «Святых бастардов». Теперь он и сам мог сказать про себя, что он – настоящий, а ведь всю жизнь глубоко внутри Иво осознавал, что он никому не нужен. Ни врагам, которых не имелось, ни друзьям, которых, по большому счету, было еще меньше, чем врагов.

– Любуешься? – поинтересовался подошедший элохим.

– Хорошая одежда, – сказал, оборачиваясь, воспитанник слаш.

– Ты просто еще никогда не одевался в действительно хорошую одежду, – грустно произнес Атаниэль. – Ничего, братишка, вот разберемся с нынешней проблемкой, я свожу тебя в ателье на Моховой – там из тебя сделают настоящего короля!

Элохим был одет в мешковатые джинсы и бесформенную, ношенную кем-то более полным футболку. Однако эта одежда, как ни странно, практически не портила «белого» – он все равно выглядел красивым, сильным и подтянутым, и готовым в любое мгновение к действию. Это был как раз тот случай, когда красит не одежда, а тот, кто ее носит.

– Нам не пора? – спросил Иво.

– Еще полтора часа, тутти-ту, – подошел к ним Маж. В левой руке его был короткий жезл, похожий на двух поставленных один на другого ферзей, в правой – перочинный нож. – Времени хоть отбавляй, тутти-там. Атаниэль, что с аквалангом для Иво?

– Зайдем в «Погружение», магазин здесь неподалеку, – мгновенно ответил элохим. – Семь и солнце, чуть не забыл! Иво, ты ведь вчера спал, когда приехал Трориэль?

– Да.

– Он в числе прочего привез книгу Феофана, которую я отдавал ему на хранение. Вон там, на стеллаже лежит, обернутая в газету.

Иво медленно прошел к стеллажу.

Развернув газету, он аккуратно снял карту, легко – это на самом деле не потребовало почти никакого напряжения – раскрыл фолиант на первом попавшемся месте и прочитал:

«Чем сложнее заклинание, тем легче в нем ошибиться. Самые опытные маги создают заклинания, которые они видят как простые, с понятной внутренней логикой, однако менее опытным заклинателям эти построения видятся сложными и запутанными. Создать нечто, что ты видишь легко и просто и что кажется окружающим непостижимым, – фокус, доступный только мастерам, и к этому стоит стремиться».

Иво закрыл книгу, поразившись тому, как совпало то, что написано почти триста лет назад Феофаном, с тем, что они обсуждали в недавнем разговоре. Внезапно у него родилось смутное предположение, и он открыл фолиант на том же месте.

«Прусские альвы сокрыли сей предмет ото всех, но предположение, будто знали они источник вечной молодости – лжа и глупость, ибо в таком ряде все альвы или хотя бы часть их была бы неизменна, а то и моложе, нежели раньше, и вскрылось бы это хотя и в их среде, но сиюминутно, а поскольку подобного за прошедшие декады не обнаружено, то предмет данный наверняка связан с иллюзией молодости, а не с ее восстановлением».

Иво еще раз закрыл том, сунув палец между страниц, и еще раз открыл его.

«А есть еще притон модниц и модников, что на Моховой улице – и многия рекомендации от людей, знающих толк в искусстве выхода в свет, указывают на сей дом, номер семьдесят два».

– Атаниэль? – тихо позвал он.

– Да? – отозвался элохим из прихожей, где он негромко пикировался с Мажем.

– Ателье находится на Моховой, семьдесят два?

– А ты откуда знаешь? – удивился Атаниэль. – Да, именно там.

– Они там давно?

Элохим и альв подошли к Иво.

– Лет пять, может, шесть, – сообщил бескрылый. – А что случилось?

Иво рассказал им о том, что, закрывая книгу и открывая ее, он на одном и том же месте находил разный текст, который два раза из трех перекликался с тем, о чем недавно он сам говорил с Мажем и Атаниэлем.

– Это же артефакт, тутти-ту, а не простая книжка, – пожал плечами альв. – Опытные чародеи долгие годы исследуют подобные вещи, по маленькому шажочку, тутти-там, подбираясь к разгадкам, а ты хочешь, чтобы мы с нахрапу растолковали тебе, что и почему происходит?

– Нет, я не об этом, – попытался объяснить Иво. – Вот, смотрите: Атаниэль сказал об ателье, затем я открываю книгу, и в ней – название улицы и номер дома. А номер мне никто не говорил, да и вообще, во времена Феофана наверняка и улицы такой не было!

– Это все шутки Феофана, – заявил элохим. – Для него загнать собеседника в тупик было лучшим развлечением. Заставить кого-то поверить в миф или сделать так, чтобы никто не верил в то, что существует на самом деле. Он был и священником, и политиком, и авантюристом. Прадед говорил, что про Феофана даже в Италии осталось несколько баек после того, как он там учился. Так что, Иво, не пытайся понять, что он там навертел. Пользуйся книгой, она уже один раз нам очень пригодилась и, скорее всего, пригодится еще неоднократно.

– Вот ты, Атаниэль, молодец, тутти-ту, – покачал головой Маж. – Но употреблять артефакты, которых не понимаешь, дело опасное. Так что, Иво, тутти-там, сам решай – может быть, лучше просто закрыть эту книгу и никогда ее не открывать?

– Ну, спасибо, мужики, – рассмеялся Иво. – Я у вас спросил, как такое вообще возможно, а разрешения на то, чтобы читать соб-ственную книгу, мне не надо.

Альв через плечо воспитанника слаш заглянул в фолиант и вновь покачал головой:

– Странная это штука, тутти-ту. Скорее всего, она как-то взаимодействует с тобой, возможно, также каким-то образом считывает информацию из ноосферы, или, как ее раньше, бывало, называли маги – всеобщего информатория. Я думаю, этот артефакт по способу добычи данных сходен с талантом предсказателей. Хотя ручаться, тутти-там, естественно, не буду. Но вот что точно знаю – книга эта опасна. Если уметь ею пользоваться – откроет многие дороги. А если в чем-то ошибиться – подведет она тебя под тяжелые боевые заклинания, тутти-ту. Так что если вдруг прочитаешь в книге Феофана некролог на себя – можешь сразу покупать гроб и свечки.