Роберт Кинг - Потоки времени

Толарийские бегуны встретили их ударами двойных лезвий. Несколько животных оказались разрезанными пополам, другие, со вспоротыми животами, бежали еще несколько шагов, прежде чем замертво падали в жидкую грязь. Но некоторые твари продолжали нападать, невзирая на раны. Напоровшись на острые лезвия бегунов, они бесстрашно двигались вперед, одержимые мыслями о победе. Толпа раненых и невредимых врагов врезалась в ожидавшую их фалангу скорпионов.

Скорпионы Урзы были созданы для активных маневров на поле боя. С шестью ногами, огромными клешнями и стремительными хвостами, они никогда не атаковали, но всегда оборонялись.

Скорпионы выжидали на своей позиции, когда волна мерзких тварей обрушила на них очередной натиск, и первые монстры рухнули с отсеченными конечностями. Их кровоточащие тела упали на спины скорпионов, которые как ни в чем не бывало продолжали рубить нападавших. Следующая шеренга чудовищ прыгнула на спины скорпионов и была мгновенно растерзана молниеносно жалящими хвостами. Трупов становилось все больше. Клешни скорпионов едва ворочались среди навалившейся на них плоти.

В течение всего наступления атакующие старались пробиться вперед через стены, охраняемые людьми. И вот прорвался первый фирексиец, гигантское существо с телом, выпуклым и трухлявым, как старая тыква. Ему повезло: он сумел преодолеть разящие хвосты неистовствующих скорпионов и, легко перебравшись через огромную кучу из трупов, оказался у каменного вала, огибающего академию. Стрелы поразили тело животного, но не остановили его. Он поднимался и снова бросался на укрепления. Трещина уже проползла по зубчатой стене. Все больше монстров карабкалось по заваленным растерзанными телами скорпионам и присоединялось к прорвавшемуся гиганту. Многие твари прыгали вверх и цеплялись за края каменной стены длинными щупальцами, стараясь подтянуться.

Баррин понял, что пройдет не так много времени, и крепость рухнет. Она уже осыпалась под напором чудовищ. Пробравшись через колодцы, фирексийцы появились внутри академии. Силы обороны оказались разобщены. Теперь преподаватели и ученики были вынуждены сойтись с легионами из ада врукопашную.

Баррин продолжал руководить сражением, активизируя оставшиеся силовые камни. Он вызвал всех пум, приказав им оставить свои лесные посты, пробудил каждый механизм в Зале Механических Существ: от иотийских воинов и глиняных людей Тавноса до су-чи-механизмов и агрегатов для заготовки леса. Все – и люди, и машины – будут сражаться в смертельной битве последнего дня Толарии.

Отдав все распоряжения, Баррин решительно спустился вниз по темной спирали лестницы, во двор. Он тоже шел бороться с помощью заклинаний и оружия. Пригодится даже этот кинжал, от которого до сих пор было мало толку. Маг готов драться кулаками, кусаться и царапаться, если до этого дойдет.

Урза был мертв, а скоро погибнет и вся Толария.

Сквозь надрывные стоны горящего леса, пойманных в ловушку животных и замученных эльфов, Урза слышал звуки другой чудовищной битвы. До него доносились оголтелые вопли фирексийцев, визг и скрежет механизмов, свист стрел, стенания раненых и плач страдающих детей. Все крики слились в одно имя:

– Урза! Урза! Урза!

Он знал это имя Разрушителя и Отравителя Аргота. Но Урза, к которому они обращались, был другим: добрым, могущественным и умным наставником, надежным защитником. В голосах слышались не гнев и ненависть, а надежда и мольба. Они взывали к новому Урзе.

Они взывали к нему.

Оглушенный их голосами, Урза вспомнил, кто он такой.

Сознание леса внезапно стиснуло его разум сильнее, стараясь подавить эту мысль. После пяти лет пыток и истязаний Урзы ненависть Явимайи утратила свою остроту. Лес узнал человека, которого так не любил, и включил его в свою сеть жизни. Нет, ярость Явимайи оказалась исчерпана, а его гнев был ничем в сравнении с накалом сражения, которое призывало Урзу.

Мироходец медленно осилил сковывающую его волю леса, восстанавливая свое существо из разрозненных клочков и осколков, распыленных внутри могучего дерева. Он собрал по крупицам свой разум и сконцентрировал его на мольбе о помощи толарийцев.

Явимайя предпринял последнюю попытку удержать пленника. Мултани, душа Явимайи, старался соединиться с возрождающимся телом пробудившегося Мироходца, чтобы оставить его внутри дерева, но было слишком поздно.

Урза вырвался. Всего на мгновение он оказался в пространстве между мирами, но все равно смог почувствовать чье-то присутствие. Это был Мултани, заключенный в тюрьму внутри Урзы. В единый миг они поменялись местами: недавний победитель сам превратился в пленника.

Не было времени думать о Мултани. Урза вынырнул из колеса вечности в нужном месте и в нужное время. Стены из древнего серого металла с каждой секундой обретали очертания. Вот знакомые большие окна из темного стекла, рычаги и механизмы, огонь, пылающий в печах. Все это возникло внезапно, но не имело никакого значения. Важна была только темноволосая женщина с загорелой кожей, зоркая и умная женщина Гиту. Когда Урза появился, она склонилась над чертежами, обсуждая какой-то вопрос с жестикулирующим гоблином.

Джойра обернулась и застыла в немом изумлении.

– Соберите ваших лучших бойцов. Толария в беде. Я вернусь и заберу вас.

Он исчез прежде, чем женщина осознала прозвучавшее распоряжение. Не проронив ни слова, Джойра проводила Урзу потрясенным взглядом.

Мастер ощутил изумление, исходившее от Мултани, которое усилилось, когда Урза ступил в хаос Толарии.

Укрепления местами были разрушены. Охрана на них превратилась в кровавое месиво, в красные горы плоти на белом камне. Фирексийцы, словно тараканы, пробирались сквозь проломы в стенах, вылезали из-под разбитых решеток, плохо закрепленных над колодцами, и уже шли через взорванные двери по каменным коридорам академии. Они сражались с теми, кто мог сопротивляться, и вонзали зубы в трупы тех, кто уже никогда не поднимет оружия. Повсюду лежали тела учеников и преподавателей.

Урза поднялся в воздух и поплыл во внутренний двор. Достигнув колодцев, он разблокировал их решетки, и потоки красноватой энергии, перемешиваясь с водой, заструились вниз по каналам, вспыхивая и обрекая на гибель монстров, рвущихся на поверхность. Для фирексийцев наступил кромешный ад.

Красную воду и обугленные черные тела выплеснуло во двор. Земля вокруг каждого колодца вздулась, а в следующее мгновение камень, щебенка и грязь провалились вниз, погребая фирексийцев.

Урза повернулся и сотворил другое волшебство. Красные лучи ринулись к трещинам в стене, сплющивая и уничтожая монстров, пробирающихся через проломы. Камни взметнулись и, став единым монолитом, восстановили укрепления.