Дмитрий Воронин - Живой щит

Тяжелый топор с хрустом впился в спину незнакомца, а уже в следующий миг вихрем метнулся пес, и отважный серв взвыл, тупо глядя на откушенную по локоть руку. Тут же сверкнул меч — гость, как будто не получивший только что смертельный удар, одним взмахом отсек бородатую голову, со стуком укатившуюся под стол.

Прямо под руку мирно посапывающему старосте.

Одновременно с этим удачный выпад еще одного из воинов графа насквозь пронзил пса, но тот, извернувшись, полоснул когтистой лапой по лицу ветерана, в клочья раздирая кожу, вырывая глаза и обнажая кости, — и тут же громадный волкодав, извиваясь, принялся зубами вытаскивать засевший в его брюхе меч, как будто это была лишь маленькая, причиняющая легкое неудобство заноза.

Сверкали мечи — Рейн пока успешно отражал страшные в своей точности и выверенноети выпады Черного, чей тонкий клинок упорно искал слабину в обороне графа, но каждый раз наталкивался на вовремя подставленную сталь. Аманда, помертвев, застыла за спиной Рейна — в глазах горела жестокая решимость идти до конца, и рука уже легла на золотую пряжку, стягивавшую пояс на тонкой талии.

Пес все еще пытался вытащить меч из своего тела, когда сразу трое вил буквально пригвоздили его к земле. Чудовище, зарычав от боли, на время оставило свое занятие и бросилось на обидчиков, однако массивные жерди держали его крепко — одни вилы треснули, но тут же в заднюю ляжку впилась толстая рогатина, проткнув ее насквозь и глубоко погрузившись в землю. Аманда, мгновенно изменив намерения, бросилась вперед и с силой вонзила свой тонкий, почти детский кинжал в спину зверя.

Раздался чудовищный вой, в котором смешались ужас и обреченность, огромный пес забился в конвульсиях, в щепы разнося пришпиливающие его к земле инструменты и отбрасывая в сторону сервов, которым не хватило сил удержать сошедшего с ума от боли зверя.

Лишь на мгновение отвлекся Черный, лишь на секунду бросил взгляд на своего агонизирующего напарника, но этого времени хватило Рейну, чтобы единственным выпадом пробить защиту противника и вонзить клинок в его грудь. В следующее же мгновение меч убийцы с лязгом врезался в клинок графа, выбив оружие из его руки.

Граф отступил несколько шагов назад, его рука нашаривала на поясе кинжал, но пальцы теребили лишь пустые ножны — еще недавно использованное для совсем не боевых целей, в настоящее время лезвие тяжелой даги торчало в здоровенном окороке, от которого граф старательно отрезал для Аманды наиболее нежные кусочки.

Злорадно усмехнувшись, Черный сделал шаг вперед, занося меч над головой, но тут его пальцы разжались, и оружие с глухим звоном упало в редкую траву. Он недоуменно уставился на предавшую его руку, затем взгляд его переполз на хлещущую из груди кровь, и непонимание в глазах убийцы сменилось паническим ужасом. Губы разомкнулись, будто собираясь исторгнуть вопль, но, так и не издав ни звука, он вдруг ничком рухнул на землю и остался лежать неподвижно — под телом расползалось широкое темное пятно.

Граф, тяжело дыша, стоял, облокотившись о дерево, и чувствовал, как мелко дрожат колени. Еще никогда он не был так близок к смерти, еще ни один противник не казался ему столь неуязвимым. Поистине, не подари он Рейну ту долю секунды на удар, неизвестно, чей бы труп первым распластался на земле.

Ему принесли меч, и Рейн, кивнув, сжал рукоять, чувствуя, как постепенно возвращается в душу уверенность. Подошла Аманда и молча на мгновение прижалась к нему…

Из-под стола раздался жуткий, почти звериный вопль — очухавшийся староста, придя в себя, обнаружил, что вместо увесистого окорока сжимает в руках голову своего соседа с выпученными глазами и вывалившимся наружу толстым языком.

Отряд мчался галопом — теперь Рейн не жалел коней, — и стремительно проносились мимо стволы деревьев. Никто не жаловался — тяжким грузом на сердце каждого лежали оставшиеся в деревне три холмика с грубыми деревянными крестами…

Рейн молчал. Аманда знала, что мог бы сказать ей граф — что в ее силах было предупредить его об опасности, что жизни этих троих, возможно, лежат на ее совести. Она бы и не стала возражать — нельзя оправдаться, не объяснив ему все до конца — а там, кто знает, может, этих холмиков стало бы на один больше. Аманда даже рада была бы выслушать упреки — может, взорвись он, наговори грубостей — и ей станет хоть капельку легче. Она даже чуть пришпорила коня, чтобы оказаться рядом с ним, но граф молчал — хлопал на ветру его голубой плащ, в нескольких местах рассеченный клинком убийцы.

Она знала, что эти Охотники вряд ли будут последними — они просто оказались самыми удачливыми, первыми обнаружив ее.

Делиться своей находкой с другими они, конечно, не стали — и это хорошо. Значит, есть еще время. Правда, похоже, его не так уж много.

Лига за лигой оставалась позади, до замка Йен было не так уж и далеко, когда запросили пощады охотники, не привыкшие к дикой скачке. Граф, на удивление Аманды, согласился и, остановив взмыленного коня, спрыгнул на землю. И его скакун, и лошади оставшихся солдат едва дышали — еще немного, и они бы рухнули замертво.

— Час, — бросил он.

К Рейну подошел Зулин и развел своими длинными худыми руками.

— Прости, друг… жаль, что я не смог быть рядом с тобой.

— Да уж, ты бы, пожалуй, перепугал народ заранее, еще до того, как там появился этот урод, — криво усмехнулся граф. — Да ты не обижайся, друг мой. Сам же знаешь, тебя народ порядком побаивается.

Зулин кивнул — уж это-то ему было хорошо известно. Аманда положила ладонь на руку своего возлюбленного.

— Рейн, я… прости меня, если, конечно…

— Аманда… — граф говорил почти спокойно, — я не знаю, почему ты мне не сказала. Я слишком люблю тебя, чтобы в чем-либо обвинять. И я догадываюсь, что раз ты не смогла предупредить нас об этой угрозе, значит, тому были веские причины. Я прошу лишь об одном… чтобы я мог защитить тебя, я должен хотя бы примерно знать, что именно или кто именно угрожает тебе. Я готов отдать жизнь за тебя и с радостью отдам ее, но мне бы не хотелось, чтобы меня закололи, как быка на бойне, в тот момент, когда я и не подозреваю об опасности. Я знаю, эта тайна тяготит тебя, но выдать ее ты не хочешь или не можешь… пусть так. Но ответь лишь на один вопрос…

— Да? — покорно, шепотом спросила она, мысленно давая себе клятву, что ответит правду, о чем бы он сейчас ни спросил.

— На этом все или стоит ожидать еще таких… гостей?

— Стоит… — выдавила она из себя, опустив голову. Аманда вдруг с ужасом поняла, что вместо того, чтобы защищать Рейна от угрожающих ему опасностей, она сама представляет для него сейчас куда большую опасность, поскольку именно по ее следу идут охотники, а нагнав свою жертву, они неминуемо скрестят мечи с ним, ее защитником.