Оксана Демченко - Докричаться до мира

Тимрэ пристроил к уходу за больными старшую волчицу, прежде присматривавшую в Гнезде за девочками. И настало время браться за дело, которое мы так усердно оттягивали. Потому, что почти не верили в его успешное разрешение.

Минут через десять мы знали, что точно ничего не сможем.

Рыжеволосая не желала больше жить в мире пустыни, где радости нет настолько же, насколько нет жизни, воды или годного воздуха. Главное — хоть капли свободы. Она уходила охотно, с сознанием исполненного до конца долга, целиком отдав силы сестре Йялла, обеспечив для подруги возможность перенести самую тяжелую боль и все же выдержать, уцелеть, не сломаться.

А потом самый расторопный и заинтересованный из нас — Ринк, с восхитительной и достойной уважения скоростью рассмотревший в рыжей все, что стоило рассмотреть, — принес малыша, о котором рассказал умеющий помнить важное разведчик волвеков, и сразу стало замечательно просто и хорошо.

Наш потраченный дар, с трудом копимый заново на донышке души, не понадобился, Четвертый прекрасно обходился и без того. Он неспешно и обстоятельно рассказывал ей о Релате, о корабле, волвеках, айри, спасенных детях. И пока она сидела, прижав ребенка, в надежном кольце смуглых рук, ей было легко верить в хорошее.

Йялл довольно улыбнулся, вспоминая свою Сидду. Он засобирался уходить одним из первых. Лайл тоскливо глянул на дочь и кивнул — провожу, расскажу, на лифте-то жилой сектор рядом. Тимрэ устроился дремать на свободной кровати, он корабельный врач, он отсюда не уйдет, пока есть хоть один больной. Вечер едва наметился, но мы даже не стали ждать ужина. Я опять заснула и очнулась уже поздно утром, удручающее одинокая, но отлично отдохнувшая.

Мы с Элом на Релате виделись реже, но зато теперь, каждый день вместе, для себя не могли наскрести и пары свободных минут. Если так пойдет дальше, он вообще не заметит, как я постарею. Вот — опять вызван Дедом. У Юнтара, к несчастью, типичная старческая бессонница, отягощенная комплексом полной ответственности за нас, неразумных. И на сей раз его посетила идея восстановления связи с родиной.

Эл черкнул мне пару строк, привычно коротко и сухо: «Юнтар нашел местные спутники работоспособными, вторая группа, на орбите Релата, до сих пор тоже цела.

Скоро не жди, мы думаем. Отдыхай.» Я привычно метнула подушку в стену, представляя, как она попадает в затылок задумчивого Деда и со звоном встряхивает в его голове тесно прижатые друг к дружке умные мысли. Думают они!

Перспектива безделья-отдыха меня мало радовала. Впрочем, затянулся он недолго, я едва успела выбраться из душа, когда в дверь неуверенно заскреблись.

Открыла.

Обнаружила рыжую волчицу, по-прежнему грязную и почти голую, неровно кутающуюся в полотенце, с ребенком и совершенно без Ринка, что более чем странно. Я даже выглянула в коридор и осмотрелась. Она поняла.

— Не спал всю ночь, я, видимо, кричала, — виновато вздохнула пришедшая, переминаясь на пороге. — Он умеет снимать тревогу, но это тяжело дается, знаю.

Теперь отдыхает, я тихо ушла, решила с тобой поговорить. Еле нашла, тут запахи плохо держатся.

Она на ногах держится не лучше, хочу отметить.

Я вздохнула и приступила к обязанностям Хо, то есть к полной экскурсии по комнате, начиная с душа. Она покорно стерпела первичное и повторное мытье безмерно грязной головы, мучительное расчесывание спутанных до состояния войлока волос. Просто сидела и ждала, когда я угомонюсь и можно будет поговорить.

Волчонок деловито ползал по кровати, под присмотром, сытый и довольный.

— Его накормила, а сама? — почти сердито спросила я, закончив пытку расческой и пристраиваясь на край кресла.

— Я тут пока ничего найти не могу, волк сам ночью сына накормил и еще еду оставил, на видном месте.

— И тебя бы накормил. Его, кстати, зовут Ринк.

— Мне обязательно надо успеть поговорить, пока он спит. Удачно, что и твой хозяин ушел. Есть время, — она наконец подняла голову, и я окончательно убедилась: сказанное вчера Ринком прошло мимо усталого сознания, значение имели лишь тон и голос. — Он тебя даже не запирает. Тут вообще нет закрытых дверей. В этом лабиринте хозяева куда хитрее, не ломают, а ловко приручают нас. Так искусно, что я уже и не чувствую сил сопротивляться.

— Что же ты хочешь знать?

— Чья я теперь и как часто могу видеть сына? Как нас используют и как вести себя с хозяевами? Кто хозяин Ринка и можно ли мне навещать волка, будут ли его за это наказывать? Где младшая, йялл-2/7, если она жива? У меня много вопросов, — она виновато сжалась. — Тебя не накажут за мой приход?

— Если застанут голой, грязной и голодной, — точно накажут. Одевайся, бери малыша и пошли. Ты знаешь, что у твоей младшей есть брат, вчерашний…

— Да. Они похожи, если уметь смотреть. Очень внимательные, чуткие и любопытные, только девочка мала еще, она на вид тихая и послушная, а он и внешне дикий, куда непокорнее меня. И сильный. С ним почти так же спокойно, как с… Ринком. — имя ей далось тяжело.

— Йяллу ты сына оставишь ненадолго? У нас дела.

— Ненадолго, — совсем жалобно кивнула она.

Йялл в своей комнате спал у двери, чутко и вместе с тем глубоко, свернувшись по-звериному на ковре. Нас приметил при повороте ручки, мягко сел, потянулся, весело блеснул глазами и демонстративно щелкнул зубами в глубоком зевке. Он ни в чем не сомневался, с оптимизмом думал о скором воссоединении семьи и был полон отдохнувшей веселой сытости. Эйм явно все рассказал про одежду и прочее в комнате. Но именно мальчик сейчас и занимал кровать, потому Третий вполне уютно устроился на полу — с подушкой, запасным одеялом и в халате. Судя по всему, от последнего Йялл был в полном восторге, то и дело поводя плечами, поправляя воротник и теребя пояс.

— Где Четвертый? — спросил он у рыжей. — И как мне тебя звать, самая красивая чужая волчица? Утром я напару с Лайлом долго пинал Эйма, щенок так хотел спать, что с ходу придумал тебе хорошее имя. Рила. И от Ринка есть малость, он малыша вчера вовремя приволок, не то хоронили бы тебя. И от Лайла, все же Старший тебе отец. Ты как, берешь?

— Мне имя… еще и отец… — рыжая села у порога, почти плача. — Да что у вас тут творится?

— Берет, — успокоила я волвека. — Посиди с малышом и скажи Ринку, мы скоро будем.

Пусть не нервничает. И еще: Йялл, не вздумай с ним пока драться, он подстраивает ссору специально. Шариков наглотался, от Эла синяков нахватался и ждет легкой победы. Разнесете тут коридор или столовую, а Дед потом устроит нагоняй, только не вам, а бедняге Тимрэ. Жаль его: наш врач и так от ветра качается. Шары по поводу драк вот, держи. Хо… то есть Эйм, знает, что к чему. Корми ребенка и жди нас. Все.