Наталья Пешкова - В Игре брода нет.

Сэм Винфорд

Смотр строя и песни прошёл этим же вечером на широкой выложенной зелёным мрамором площадке посередине парка, прямо напротив главного входа в дом. Всё ещё злящийся на "фею" Айверин гонял своё "боевое подразделение" не меньше часа. Торжественное мероприятие ознаменовалось приветственной речью графа (её я поспешил запомнить - такие отборные ругательства всегда пригодятся), десятком обмороков и парочкой проклятий, которые Шррррр с удовольствием съел и потребовал добавки. Оказывается, нарханы могут питаться отрицательными эмоциями и направленной на них магией. Пострадавшая служанка (Шррррр ущипнул её за мягкое место) и её жених магами, конечно, не были, но их высказанные в сердцах пожелания оказались не слабее настоящих проклятий и, судя по довольной мордочке нархана, пришлись тому по вкусу.

Утащив в сторонку Ая, я возмущенно спросил, как он мог позволить нечисти свободно разгуливать по замку. Тот развел руками, сообщив, что он ничего такого не делал, они сами заявились. Беззастенчиво подслушивающий наш разговор Шррррр пояснил, что лично его провел сквозь защиту тупой жирдяй. А если хоть один нархан вошёл, то он запросто сможет и других провести. Да, пропал замок…

К утру всё было собрано в дорогу. Попрощавшись с добрыми хозяевами, мы отправились в путь. На сиденье рядом со мной пригорюнился дед Руфи, с тоской взирающий на оставляемое им богатство.

После смотра строя и песни к графу Миклошу пришла заплаканная Эвелина и, изящно промокая шелковым платочком горькие слёзы, прошептала, что она не может обманывать такого замечательного человека, которого она полюбила всей душой. На бедной девушке лежит страшное проклятие, оно притягивает к ней разную нечисть. И она не хочет, чтобы из-за неё пострадали добрый граф и его семья. Поэтому ей придётся уехать, где в несчастье и бедности безутешная дева будет вспоминать своего героя, мечтательно вздыхая над его портретом. А чтобы помочь любимому, кроме нарханов она уведёт за собой и вредного призрака.

Ггаф так расчувствовался, что велел слугам приготовить для леди карету с четверкой лучших вороных лошадей и сундучок с драгоценностями, на память. В итоге сундучков почему-то оказалось три, а когда слуги попытались снять два лишних, дедушка Руфи поднял такой шум, что дамы снова поспешили рухнуть в обморок. Призрак долго распинался на тему наглых нищебродов, отбирающих у дедули предметы первой необходимости (какое счастье, что Ай уговорил деда не брать рояль!). В конце прочувствованной речи он заявил, если ему не вернут им самолично собранные сундучки, то он отказывается уезжать и, вообще, с места не сдвинется.

Услыхав это, графиня поспешила выйти из обморока и потребовала от мужа, отдать Руфинарису всё, что он просит. Зря она это сказала, ой, зря! По тому, как загорелись глазки привидения, я понял, что всё - это реально всё. На горизонте замаячила тень рояля, который нам придётся тащить с собой, если Руфи срочно не остановить. Заметив мой недовольный взгляд и исподтишка показанный кулак, Айверин поспешно уволок призрачного скрягу в сторонку и что-то усиленно ему доказывал. Похоже, стороны пришли к соглашению, и дело ограничилось всего лишь украшениями графини и её дочки, которые дамы с радостью поснимали, надеясь никогда больше не видеть "дорогого дедушку".

После торжественного ужина все разошлись по комнатам. Ай отправился утешать несчастного графа, не забыв прихватить свой амулет - уверен, сны у Миклоша будут просто восхитительные. Лерка и Руфи обосновались у меня в комнате.

Кстати, нам удалось найти предмет, к которому ведьма привязала душу графа Эра'стуар. Причем, совершенно случайно нашли - хитрый Шррррр пробрался ко мне в комнату и шнырял по шкафам в поисках чего интересного. Разозлившись, хайта запустила в нархана первым, что под руку подвернулось - этот аражев подарок так и валялся в коробке около кровати. Шррррр открыл коробочку, выудил золотую жуть, радостно взвизгнул и исчез. Через полчаса появился злой и растрепанный Руфинарис, нежно прижимая вещицу к груди. Он смог догнать нархана только около озера, где и отобрал свою ценность. Так что теперь нас ничто, вернее никто не задерживал в этом замке.

Остался всего один нерешенный вопрос, который сейчас жалобно скулит у меня под дверью. Вальт весь вечер таскался за мной с просьбой взять его с собой. Я, разумеется, не псих, чтобы совершить такую глупость, но с парнем надо что-то делать. Призрак обещал, что как только он покинет замок, проклятие с семьи Дракт будет снято, и Вальт с его родственниками станут нормальными. Но любовь-то останется. А я не хочу, чтобы парень из-за меня страдал. Не дайте Стражи ещё на мои поиски потащится. Выхода только два: либо сделать так, чтобы он меня забыл, либо найти мне замену. Вон у начальника гарнизона вполне симпатичная дочка Люрка. Главное, уговорить призрака мне помочь. В конце концов, из-за него я, как полный придурок, должен за собой ночной горшок везде таскать.

Ильсан Авилэр

Мы перекусили сваренной Сараной мясной похлебкой, очень вкусной, кстати. Пока мы болтали, орка позаботилась о нашем обеде. Зря ребята её выгнать хотели - Сарана очень даже полезным приобретением для нашей команды оказалась. Саму-то Кэри араж допросишься чего вкусненькое сделать. Нет, она умеет, конечно, но за руганью с Сейфи об этом обычно забывает.

- Кэрлин, может быть, ты объяснишь мне, зачем нужна эта безделушка? - оборотень достал из кошеля золотую сережку, простенькую, из двух скреплённых друг с другом колечек. - И как она поможет моей сестре?

- Объясню, - Кэри забрала у меня пустую тарелку, встала, собираясь подойти к Сейфи, но не успела.

Мимо неё пушистой молнией пронеслась Ланка, ухватила зубами блестяшку, отскочила в угол пещеры и тихонько зарычала, предупреждая, что так просто она свою новую игрушку не отдаст. Все присутствующие весело рассмеялись, лишь Кэрлин как-то подобралась, напружинилась, внимательно следя за кошкой и её добычей, словно знала, что именно должно произойти. Это заметил и Сейфи, и теперь мы втроем напряженно ждали, что же будет. И будущее не заставило себя ждать. Лана взвизгнула, выгнулась дугой и, жалобно мяуча, упала на бок, а распушившийся от страха и боли хвост мотался из стороны в сторону. Оборотень хотел броситься к сестре, но крик Кэри "Стой! Не подходи!" заставил его на мгновение замереть и окинуть девицу недовольным взглядом. Когда же он обернулся, на каменном полу, тяжело дыша, лежала стонущая обнаженная девушка лет семнадцати, в судорожно сжатых губах которой поблескивала золотая сережка. Первым к ней подскочил Талл, укутал в сорванное с лежанки одеяло, прижал к себе. Сейфи хотел забрать незнакомку, но вампир не позволил, и пришлось оборотню, чтобы не пугать девчонку, лишь нежно гладить ту по голове и ласково шептать: