Евгений Шепельский - Имею топор – готов путешествовать!

С животными, как же. Подлецу, отбившему зад на осле, небось, хотелось в фургон, он бы даже свою аллергию смирил, засобачив в нос ветошь.

Утром я заехал в деревню, притулившуюся рядом с Трактом, и сменил почти загнанных лошадей, что стоило нам немалых денег. Ушлые селяне быстро смекнули, что мы драпаем, и заломили тройную цену. Выхода было ровно два: набить им морды, или заплатить. Я заплатил. Увы, годных для длительной скачки коней на всю нашу братию не сыскалось.

Днем мы отдохнули несколько часов (Скареди мужественно нес вахту), и снова пустились в дорогу. Фургон был перегружен, лошади тянули еле-еле, и к закату преследователи при желании могли дотянуться до нас кончиком копья. Я даже не петлял, не пытался затеряться в перелесках, я гнал лошадей в направлении Дальнего. Волны пустынных холмов накатывали и исчезали, но на гребнях, которые мы оставили, неизменно оказывались подручные Фрея – Охотники, Убийцы и мои знакомые из Ночной Гильдии. Синдикат наверняка отправил за нами капитана Керрита, но, зная умственные способности старого служаки, я был уверен, что капитан затерялся еще в пригородах Харашты. Сам Фрей, в сопровождении телохранителей и Правдивых Магов, держался позади банд, видимо, надеясь загрести жар чужими руками.

Мне было интересно, на каком этапе пути все банды пересеклись. Негодяи ехали порознь, но на виду друг у друга. Как я уже упоминал, банды питали друг к другу исключительно теплые, братские чувства. Но, думаю, сильней всего они ненавидели имперского смертоносца, который – пусть и временно – положил конец их вольному житью. Ах да, больше Фрея Охотники ненавидели меня, жалкого торговца духами и корсетами. Все-таки я отправил на свидание с предками около десятка из их братии, так что у Охотников был и личный интерес.

В любом случае, четыре отряда и гшааны надежно закрыли нам все пути к бегству куда-то, кроме перевала.

К вечеру между нами лежало меньше часа пути. Причем не конного, пешего. Впереди уже виднелись очертания Таргалы, подгорного местечка, за которым начинался долгий подъем на перевал. Но я понимал, что ни перевала, ни города нам не достичь.

Я оглянулся. Мирно, тихо. Однако все готовы к драке. Бессмысленной и фатальной, потому что лишь в дурацких лубках и книжках-раскладушках, любителем которых был Олник, маленький отряд может одолеть превосходящие силы опытных головорезов. Против нас было около восьмидесяти человек и один полудемон. Смуглолицые в сером, как пояснил Альбо, были наемниками Вортигена из восточного Аграбана. Они не говорили на Общем, что делало их идеальными, неподкупными телохранителями. Они не знали жалости и страха. Они, в общем, ничего не знали кроме собачьей преданности хозяину. Но больше всего меня беспокоили Правдивые Маги, способные ускорить и усилить заклятия Фрея. Укрепись мы на каком-нибудь холме, полудемон запросто превратил бы его верхушку в яркий праздничный костер.

Фатик, сказал я себе, погоняя лошадей, не тупи, напряги мозг и попробуй вытащить из передряги тех, кто тебя нанял. В конце концов, это – дело профессиональной чести варвара Джарси.

Увы, ни одна светлая мысль не посетила мою голову. Вернее, мыслишка была, но она касалась моста Дул-Меркарин, а до него было – как до Луны пехом.

Лошади окончательно выбились из сил, а ишак гнома начал припадать на переднюю ногу, когда банды внезапно стали замедлять ход, а затем и вовсе прекратили движение.

Гритт!

Я тут же съехал в лощину и остановился, чтобы дать отдых лошадям.

Внезапный подарок судьбы я расценил двояко: нам либо давали возможность немного подышать перед смертью, либо предоставили шанс на спасение, смутный, странный, но тот самый единственный, который нельзя проморгать.

И все-таки – шанс.

Внизу, в холмистой долине, где были наши враги, намечались события. Я ощущал их приближение инстинктами варвара. Диспозиция была такова. Банды расположились футах в ста друг от друга у мелкого ручья, выстроив свои биваки почти в ровную линию. Сколдинг Фрей встал по ту сторону ручья: впереди – аркабанские телохранители на конях. Далее – цветастые кибитки Правдивых Магов числом около десяти. Окривевший полудемон был сразу за ними, на светло-сером (поседевшем от страха?) коне с пышной гривой. Я жалел, что расстояние не позволяет толком разглядеть выражение лица смертоносца. События пошли не совсем так, как он планировал. Это был бунт. Или… что-то иное?

– Застопырочка, – проронил Скареди. Он лежал рядом и глядел вниз из-под мозолистой ладони. – Не очень, чтобы так, но и не так, чтобы очень.

Потрясающе утонченная лексика.

– Вот оно – очень! – заметил я. – Началось!

Из лагеря Убийц на свободное место вышли два человека. Я нетерпеливо заерзал. Потом подкрутил резкость и, благо прозрачный вечерний воздух позволял, опознал в коротко стриженом молодце Зузанку Марви. Она, как всегда, ужала свою пышную грудь в тесный кожаный дублет с нашитой изнутри кольчугой. Высокий воротник со скрытой стальной пластиной защищал ее стройную шейку. Мужская стрижка только прибавляла ей шарма. Не женщина, мечта. Впрочем, не моя. Не люблю женщин, которые исповедуют принцип самки богомола. Тогда, много лет назад, я вовремя слинял, потому что иначе, боюсь, мне пришлось бы убить Зузанку в качестве самозащиты. Она не держала на меня зла. Нельзя стать профессиональным убийцей, оставаясь эмоциональным человеком.

Зузанка Марви уже три года стояла во главе Убийц, прирезав предыдущего лидера на любовном ложе. Она держала Убийц стальной хваткой (умолчу, за что именно она их держала), и, надо сказать, дела в Гильдии даже сейчас, во времена экономического кризиса Харашты, шли очень и очень неплохо.

Прошло минуты три, и со стороны лагеря Свободных Охотников показались двое. Мозли Жукомор собственной персоной, главарь, и с ним еще какой-то хмырь.

От Ночной Гильдии выступил мой старый знакомый, декан Виллановус. Мерзавец сохранил голову в резне, учиненной Джабаром! Его сопровождал маленький зеленый гоблин в синих портках до колена, вооруженный счетами и грифельной доской. При виде этих предметов я насторожился. В моей голове, как грозовые тучи, начали сгущаться некоторые мысли…

Все шестеро висельников, шагая степенно, как и полагается уважаемым людям (и гоблину!), сошлись и затеяли разговор. Репликами обменивались Зузанка, Мозли и Виллановус. Маленький гоблин держал над головой грифельную доску, а Виллановус отбрасывал костяшки на счетах резкими умелыми движениями. Затем он намалевал что-то на доске мелом и показал в нашу сторону. Мозли всплеснул руками и стер написанное рукавом щегольской куртки, отобрал мел и нарисовал что-то от себя. Настала очередь Зузанки. По запрокинутой голове я понял, что она хохочет. Повинуясь ее жесту, помощник стер художества Жукомора и вручил Зузанке мел.