Гарри Тертлдав - Владыка Севера

Маврикс обратился к Джерину шепотом, но без слов, на мысленном уровне:

— Лучше, чем сейчас, я все равно не сумею его отвлечь. Я пойду через поляну. И если вновь окажусь где-то сзади… перед пустым пространством, то мы, скорее всего, останемся здесь… на неопределенное время.

Сгусток чувств, представлявший собой Джерина и прилепившийся к тыльным частям гораздо более могущественного сознания, перенесся через поляну. Джерин смог даже оглянуться, когда Маврикс вновь двинулся по тропе, что уводила дальше в Домгради. Создания ситонийского бога разом исчезли, словно их не было и в помине.

— Это так мелочно со стороны старины Ничто, — сказал Маврикс со смешком. — Они все равно попали бы в его власть, чуть раньше или чуть позже. Что ж, некоторым богам попросту не хватает терпения. — И тут вдруг он отчасти потерял самоуверенность. — Или ты думаешь, что Ничто опять накинется на меня посреди этой замороженной дикой местности?

— Я думаю, нет, — ответил Джерин. — По всей видимости, боги гради проверяют тебя, каждый по очереди. После того как ты победил Лавтрига и Стрибога, они оставили тебя в покое. Наверное, так же сделает и Ничто.

— Надеюсь, ты окажешься прав, — сказал Маврикс. — Но если эти проверки продлятся и мне придется одерживать верх над каждым легкомысленным божком, которого имеют гради… или… э-э-э… наоборот, я стану очень раздражительным, Лис. Прими это к сведению.

— Хорошо, — заверил его Джерин. — Я приму это к сведению.

Маврикс был гораздо могущественнее его, и он это прекрасно знал. Но именно он, Лис, заметил последовательность в действиях богов гради, а Маврикс нет. Означало ли это, что он божественно умен? Если да, он также должен быть достаточно умен для того, чтобы не потерять от этого голову.

Вроде бы Маврикс не ускорял шага, но следующая поляна появилась подозрительно быстро. Маврикс шагнул на нее почти с вызовом, словно бы ожидая новых штучек Ничто.

Но божество, вернее, богиня, стоявшая перед ним, имела явно физическую оболочку.

— Джерин Лис, элабонец, — сказала Волдар. — Ты оказался более беспокойным соперником, чем я ожидала, и твой союзник довольно силен. — Ее улыбка показалась Джерину немного манящей. — Но насколько и вправду ли он силен, еще предстоит выяснить.

Сейчас она выглядела не совсем так, как во сне, который ему был навязан. И отчасти напоминала ту ведьму, которая так напугала Адиатануса. То и дело, во время коротких световых вспышек, ее волосы седели, кожа покрывалась морщинами, зубы кривились, редели, грудь теряла девическую упругость и свисала до живота. Иногда ее тело казалось приземистым и слегка деформированным, а иногда нет. Джерин понятия не имел, каков ее настоящий облик, а может, у нее их вообще несколько, кто ее знает.

Маврикс заговорил с некоторым возмущением:

— Ха! Мне это нравится! Богиня приветствует смертного раньше, чем бога. Но я не удивлен: я уже познакомился с манерами поведения, принятыми в Домегради. Пожалуйста, можешь меня игнорировать, я не задет.

— Ничто пыталось это сделать, — отвечала Волдар, — но у него не вышло. Это значит, мне самой придется покончить с тобой. Но я заговорила сначала с этим смертным потому, что без него ты бы здесь не оказался и не причинил бы столько вреда нашим менее значительным богам.

— Я приветствовал их тем же образом, что они меня, — ответил Маврикс. — Разве моя вина, что они не вынесли натиска моих приветствий?

— Да, — сказала Волдар тем смертельно холодным голосом, который Джерин помнил по своему сну. — Тебя следовало изгнать из Домагради скулящим или позволить Ничто втянуть тебя в свою бесконечность.

— Я с радостью покину это холодное противное место, — сказал ситонийский бог, — и сделаю это сразу же, как только ты поклянешься прекратить свои опыты по доведению материального мира до крайности. Бог не может солгать богу, давая такую клятву: так было, так есть и так будет.

— Я могла бы солгать тебе, — сказала Волдар, — но не стану. Домгради распространяет свое влияние на земле. Так есть и так будет.

— Нет, — сказал Маврикс. — Так не должно быть. В материальном мире и без того хватает холода, уродства и бесплодия. Я не позволю тебе увеличить их мощь.

— Ты ничего не сможешь остановить, — ответила Волдар. — У тебя нет для этого ни могущества, ни корней на той земле, о которой ты говоришь, какие позволили бы тебе черпать в них силу, как это уже шаг за шагом делаем мы.

— Это и не твоя земля тоже, — сказал Маврикс. — А если я так слаб, то почему же я теперь стою перед тобой?

— Ты стоишь передо мной, как я уже говорила, из-за коварства хитрого смертного, чье сознание притаилось в тебе, — ответила Волдар, — и я не удивлюсь, что именно его хитрость позволила тебе одолеть моих помощников.

— Ха! Мне это нравится! — Маврикс вытянулся во весь рост, всем своим видом демонстрируя, что оскорблен. — Сначала ты в первую очередь обращаешься к этому смертному, затем говоришь, что считаешь его умней. Мне следует наказать тебя за такое неуважение.

Джерин вдруг ощутил себя мышью, имевшей несчастье оказаться посреди лужайки, на которой столкнулись медведь и длиннозуб. Теперь даже не имело значения, кто из парочки спорщиков победит, поскольку не тот, так другой мог запросто раздавить его в ходе схватки.

И все же схватка началась не сразу. Волдар явно призадумалась, удивляясь, что Маврикс сумел-таки до нее добраться. Он же, в свою очередь, тоже пребывал в замешательстве, разглядывая богиню, господствовавшую над такими грозными божествами, как те, каких он только что одолел.

Неожиданно он заговорил сладким, убедительным, искушающим голосом:

— А зачем нам вообще ссориться, богиня гради? Ты можешь быть очень привлекательной, когда захочешь, я это чувствую. Почему бы нам не заняться любовью? Как только ты познаешь истинное наслаждение, тебя уже не будут так привлекать смерть, гибель и холод.

И он принялся наигрывать на своей свирели мелодию, которой пастух заманивает пастушку на укромный лужок теплым летним вечером.

Но Волдар не была пастушкой, а Домгради не ведал тепла.

— Ты не соблазнишь меня и не собьешь с толку, чужеземный бог. Пусть твое сладострастие застынет и заледенеет, а твой пыл иссякнет.

— Я и есть пыл, целиком и полностью, — сказал Маврикс, — и именно я разжигаю его в других существах. Я попытаюсь разжечь его и в тебе, чтобы обучить тебя некоторым жизненным проявлениям, о которых ты, кажется, не имеешь ни малейшего представления.

— Я уже сказала тебе, что не восприимчива к твоим уловкам. — Голос Волдар сделался резким. — Покинь Домгради немедленно, и тогда ты не пострадаешь. Если же ты останешься, то скоро спознаешься с последствиями своего безрассудства.