Ника Емилина - Неистребимые кровью

— Да не может он быть демоном! — взорвалась я.

— А Архия? Она тоже не могла? Или ты просто мне не веришь? — на лице Валериля отразилась непонятная мне печаль и обречённость. — Чем я заслужил это недоверие?

Чем? Относился бы, как к человеку… А, ну да, именно как к человеку ты ко мне и относишься.

Но я не могла не верить ему. Не было оснований. И всё же смысл того, что говорил сильнейший, никак не мог меня настичь.

— Он не смог бы столько времени меня обманывать, Рил!

— Неужели то, что ты попала к демонам, ничему тебя не научило? Они могут всё, Велина, они всё могут. Они будут тем, кем хочешь ты, только бы добиться своего.

— Неужели, он может замаскировать даже… чувства?

— Чувства? — переспросил Валериль. — Для них нет чувств, для них есть только игра.

— Игра бес правил?

— Нет без правил игры — есть игра по неволе.

С этими словами Валериль обошёл меня и поспешил прочь, оставив меня в замешательстве стоять посреди коридора.

Фисэл — демон. Звучит внушительно, но не правдоподобно.

В этот момент дверь открылась, и передо мной предстал Фисэл. Он посмотрел мне за спину и его глаза запылали огнём. Он перевёл взгляд на меня, заставив попятиться. Я с ужасом представила себе, как его лицо меняется, волосы изменяют цвет. Ну, не так уж и не правдоподобно…

Перестав пятиться, я развернулась и понеслась прочь, оставив Фисэла стоять на пороге своей комнаты. Забежав за угол, я спряталась за колонной. Вампир пронёсся мимо меня со скоростью метеора, бросившись вниз по лестнице. Как только он скрылся, я побежала в противоположную сторону, спустилась на первый этаж и через какой-то коридор выбралась на улицу с другой стороны от парадного входа.

И что теперь делать? Остаться здесь?

Я прислонилась спиной к двери.

И куда мне теперь деться? Если то, что сказал Валериль — правда, а поведение Фисэла это лишь подтверждало, то оставаться в Валеале мне дольше нельзя.

«Глупо».

Я вздрогнула. Передо мной стояла всеведущая лемуна. Я до сих пор не привыкла, что это странное животное мысленно общается со мной. Что он там сказал? Глупо? Глупо?! Да что ты понимаешь? И за что ты только свалился на мою голову?!

Лимон обиженно пошевелил хвостом.

Куда отправиться? А куда глаза глядят. Я давным-давно дала себе клятву, что рано или поздно вернусь домой. Родители мертвы, не к кому возвращаться, но я поклялась…

Не оглядываясь, бок о бок с Лимоном, я двигалась к ближайшим воротам, ведущим из города. Песчаная дорога вилась, словно нить. Странно, все дороги из Валеала ведут в лес. Наверно, со стороны я выглядела, как зомби — бледное лицо, руки трясутся. И, тем не менее, я шла вперёд, не оглядываясь. Похоже, что ко мне подступал запоздалый шок. Будто дыра образовалась в сердце, гигантский кол вогнали в грудь. Болела душа. У меня было ощущение, что я — разбитая ваза, которую склеили, забыв об одном осколке. Осколке сердца.

Ноги подкосились, и я опустилась на колени прямо на пыльной дороге. По телу медленным ядом растекалась боль. Руки коснулись земли. Плечи. Виском я коснулась холодной почвы. Глаза закрылись, не сумев выжать из себя ни капли слёз. Колени прижались к разгорячённому лбу. Чёрт, как больно!

Свернувшись калачиком, я лежала посреди дороги, не обращая внимания на жалобные постанывания Лимона. Влюбиться в вампира! Романтично, конечно, и страшно… особенно, когда этот вампир оказывается демоном. За что? Меня привлекло в нём это саркастическое мышление, насмешливая улыбка, умение даже из серьёзного совещания сделать юмористическое шоу… и холодность. Он умел застыть с мечом в руках и смотреть в лицо смерти, не опуская взгляд. Ах, как круто, если смерть демонам угрожать не может! Вампир… А какая разница?!

Холод и жар попеременно стучал в венах, пульсировал нестерпимой болью. Воспоминания о нём, встававшим передо мной бледной тенью не давали забыть, вспыхивая в памяти. Умереть бы здесь на дороге, что бы не вспоминать, не знать никогда.

Кем я была для него? А я вообще была?

Зайти к Велине? Нет, это подождёт — летописи важнее. Взгляд на сильнейших глазами самих создателей. Нераскрытые тайны, неизвестные до этого момента никому. Странно, что Ровиэнь ещё ни о чём не выведал.

Я нерешительно остановился перед дверью в комнату Скара. Хотелось постучаться — глупо. Мне никто не ответит. Но всё равно я слишком тихо повернул ручку двери и, прежде чем войти, просунул в комнату голову. По комнате развевались длинные перламутровые шторы, поддаваясь ветру, заглянувшему через раскрытое окно. Балдахин над кроватью разлетелся в стороны, позволяя мне увидеть скрутившуюся на кровати короля фигурку. Королева вампиров. Не видел бы её вместе с Фисэлом и Скаром, так и не понял бы, кто это. Женщина, которая молчала, не говоря ни слова против своих сыновей.

Я прокрался мимо кровати к рабочему столу короля вампиров. Хоть я и понимал, что вампирша слышала мои шаги, шуметь не хотелось. Я аккуратно выдвинул несколько ящиков, просматривая все имеющиеся бумаги, но ничего похожего на то, о чём говорил Фисэл, я так и не нашёл.

Устало вздохнув, я оглянулся на вампиршу. Она по-прежнему лежала на кровати лицом вниз. Я стал наблюдать за ней, облокотившись рукой о висящую на стене картину. Внезапно мой локоть провалился в стену, и я чуть не упал, нелепо повиснув на руках. За картиной оказалась ниша, заваленная бумагами. Среди них выделялся пожелтевший пергамент. Я тут же схватился за свиток, вновь опасливо покосившись на королеву вампиров. Вот только ей, казалось, теперь всё безразлично.

Не встретив с её стороны никаких препятствий, я вышел из комнаты и пошёл к Фисэлу. К моему большому удивлению, принц куда-то исчез. Вновь выглянув в коридор, я не нашёл этому объяснений, но решил, что теперь у принца много забот. Удовлетворившись этой мыслью, я вернулся в комнату и разместился в кресле, которое прошлый раз мне так приглянулось.

Я потянул за шнурок, который связывал пергамент в плотную трубочку. Мне на колени упало несколько листков, написанных мелким каллиграфическим почерком. Написанных на вампирьем наречии. Грубые, шипящие слова звучали неожиданно красиво.

Откинув в сторону первые листки, я заинтересовался последними. Именно там было подробное описание заточение взбесившегося сильнейшего.

— Каменная глыба, — шептал себе под нос я. — Каменная глыба, обагрённая кровью создателей — демона, ангела и вампира — выступ в скале, в которой заживо был погребён Мюэль, находится в Венге. Так, — я отвлёкся от рукописи. — Венг… Венг… А! Венг — горный хребет, находящийся за скалами и подземельями демонов, — я вновь вернулся к летописи. Да какая это летопись? Написана, как личные заметки. Ладно, с создателями не поспоришь… — Раскололась глыба на три части, превращаясь в металлические осколки от звона трио голосов создателей, выкрикивающих формулу заточения. Вампир… — странно, вампир сам о себе пишет в третьем лице, — шагнул вперёд и ухватился за брих. Стон вырвался из уст его, и раскалённый металл упал наземь. И откололась от него щепка. Застонал вампир, глядя на почерневшую от жара руку. Приняли создатели на себя ключи заточения, не смея погубить своё создание и другим этого не позволив, тем самым, делая сильнейших теми, чью кровь нельзя пролить, сделав их неистребимыми мечом и копьём, неистребимыми кровью. Лишь рука создателя поднимется на их головы… Разошлись создатели в разные стороны, оставив на земле лежать осколок. Но и он не был забыт, будучи увиденным…