Владимир Брайт - Принц фальшивых героев

— Хватит мямлить! — подстегнул меня внутренний голос.— Эдак никто не захочет иметь с тобой дела.

— Поэтому я предлагаю снять с нас печать Тоннеса в обмен на незначительную услугу. Мне нужно, чтобы вы... Чтобы вы притворились поверженным. Это делается исключительно для того,— продолжил я захлебывающейся скороговоркой,— чтобы устроители кровавого шоу не назначили переигровку раунда... и... и... еще...

— Ты хочешь отказаться от печати Тоннеса? — Если бы это был человек, а не зловещее порождение потустороннего мира, я мог бы даже заподозрить, что в его бездушном голосе прозвучало удивление.

— Н-ну... В-в об-бщем... Д-да! — От моей былой уверенности не осталось и следа: в голову пришла простая мысль о том, что, отказавшись от охранной печати, я развяжу демону руки, и тогда... Тогда его всепоглощающий голод наконец преодолеет единственную преграду, вырвется наружу...

— Ты желаешь отказаться от знака Тоннеса, лишившись права считаться почетным членом гильдии демонов и биться с нами против кхглдунгмов?! — Я бы прозакладывал душу, что на этот раз он и в самом деле был крайне удивлен.

— Смертный, ты осознаешь, от чего собираешься отказаться по собственной воле?

— Похоже, что он умеет мыслить только абстрактными категориями, не принимая в расчет простые реалии! — Мой вечный спутник был вне себя от ярости.— И не понимает, что если прямо сейчас не притворится поверженным, то вместо этихкх... кхгл... Одним словом, против этих непонятных созданий с непроизносимым названием демоны будут биться без нас, потому что переигровка седьмого раунда поставит крест на стратегическом партнерстве с партией Тоннеса.

— Да, я понимаю! — На сей раз мой ответ звучал более уверенно.— Ты снимаешь метку своего клана, и я лишаюсь права участвовать в охоте накх... кхг... кхгл... В общем, на тех низких тварей, о которых упоминалось, а взамен на это ты позволяешь нам себя как бы победить.

— Но твои соратники...

— Больше чем уверен, что им тоже не улыбается перспектива быть скормленными стае прожорливых насекомых. В том смысле,— быстро поправился я,— что они мне полностью доверяют в этом вопросе.

— Хорошо, смертный, мы заключим эту сделку— и ты навсегда лишишься печати Тоннеса.

— Согласен.— Кривая моего настроения, упавшая было до минусовой отметки, пошла вверх.— Только, если можно, будь, пожалуйста, убедительным, чтобы никому не пришла в голову абсурдная мысль поставить под сомнение исход поединка.

Он ничего не ответил, но дальнейшие события наглядно продемонстрировали, что потусторонние создания не лишены актерских задатков и, если захотят, могут быть весьма убедительными на сцене.

Глупый мальчишка вытянул меч и на негнущихся от страха ногах шагнул навстречу своей смерти.

«Сейчас пути человека и демона пересекутся, и все кончится.— Мысли Фромпа были легки и приятны, какими и должны они быть у человека, не только избавившегося от врага, но и сумевшего заработать на его убийстве впечатляющую сумму наличными.— Вот почему по-настоящему умный...»

Но закончить мысль не удалось, так как произошло нечто невероятное: нечто такое, отчего у впечатлительного человека может случиться инфаркт, а у личности с крепкими нервами — приступ панического ужаса.

То, что еще секунду назад являлось сгустком тумана, белым облаком, лишь отдаленно, общими контурами напоминающим живое существо, неожиданно стремительно разрослось до поистине гигантских размеров, уперевшись «головой» в прутья магической клетки. И все присутствующие увидели, каким должен быть древний демон — создание, не подвластное ни пространству, ни времени, и только каким-то чудом заключенное в оковы проклятия, сдерживающего его невероятную, ни с чем несравнимую мощь.

Шесть огромных рук ужасного чудовища устремились навстречу крошечной фигурке смельчака, пытающегося мечом-булавкой совершить невозможное. И в то самое мгновение, когда конечности демона практически схватили несчастного, бесполезное лезвие достигло ступни гигантской ноги, и...

Рев, огласивший своды огромного «колизея», можно было услышать на расстоянии многих миль. Такого невыносимого крика страдания, в котором сплелись воедино страх, боль, отчаяние, гнев и нечеловеческая тоска по навсегда утерянной свободе, не слышало ни одно человеческое ухо, наверное, со времен сотворения мира.

Если бы не местная акустика, основанная на каком-то особенном заклятии, наверняка у всех без исключения зрителей полопались бы барабанные перепонки. Однако магия выдержала, хотя и не полностью, но все же приглушив этот безумный рев до более или менее приемлемого уровня, поэтому, за редкими исключениями, публика не пострадала.

Лишившийся дара речи Фромп увидел, как огромная фигура дьявольского создания медленно, словно во сне, начала заваливаться на спину, и, когда она наконец достигла земли, Арена содрогнулась от такого мощного толчка, будто на нее упал не бестелесный демон, а весь огромный королевский дворец.

В свете последних событий такое сравнение было весьма кстати: потеря огромной суммы в десять миллионов золотых вкупе с половиной королевства была равнозначна низвержению королевской власти.

— Как?! Как это может быть? — спросил король, обращаясь к своему главному советнику.— Ведь этого демона убить невозможно!

Убеленный сединами и умудренный опытом человек, впервые увидевший в глазах своего владыки растерянность, только и смог, что выдавить из себя:

— Не имею ни малейшего понятия, мой господин!

— Они что, сговорились?

— С Адвастмону невозможно договориться, потому что его не интересуют дела смертных,— почтительно ответил старец.

— Но ты же прекрасно знаешь, что эта бесполезная железка в руках мальчишки не могла уничтожить того, кто неподвластен даже воле древних богов!

— Знаю,— печальным эхом отозвался колдун.— И тем не менее демон повержен.

Они могли говорить совершенно спокойно —магия защищала этих двоих от рева взбесившейся толпы, которая не только стала свидетельницей небывалого события — победы на «Арене искупления», но и увидела, как человек низверг огромного демона.

— Если адская тварь повержена, значит, она мертва? — Король желал знать все до конца.

— Адвастмону нельзя убить, нельзя даже теоретически,— устало, словно прописную истину, не требующую доказательств, повторил мудрец.

— Получается, это чистой воды обман! — Глаза взбешенного монарха метали молнии.— Прямо сейчас мы объявим, что результат седьмого раунда аннулирован вследствие предумышленного сговора.