Дэйв Дункан - Поле брани

Да, он пойдет.

– Это опасно, – предупредил Гэт, – ведь, судя по тому, что мы услышали, твой отец не входит в число друзей Драккора.

– Он и мой родич! Кроме того, только таны могут получить вызов.

– Ты уверен?

– Конечно уверен!

Гэт усмехнулся. Спорить было бесполезно, потому что именно так все и должно было произойти.

– Хорошо. Тогда пошли. На двенадцатый причал! Вперед, брат!

4

Самое тяжелое на войне – ожидание. Вероятно, никто не знал этого лучше, чем Эмшандар V, милостью Богов законный император Пандемии, повелитель четырех океанов и так далее и так далее, бывший проконсул, легат, трибун. И все же, если выжидать подходящего момента, чтобы исполнить намеченное, тяжело, то просто ждать неизвестно чего куда хуже.

Шанди немного прогулялся по набережной и теперь возвращался на корабль. Половина города находилась под водой, да он и не имел желания осматривать эти унылые места. Они навевали неприятные воспоминания. Возвращение в Империю – его Империю! – вызывало на удивление безрадостное чувство. При виде легионеров у него комок подкатил к горлу. Солдаты должны были чуть ли не прыгать, привлекая внимание императора и приветствуя его, а они совершенно не замечали. У всех у них на одежде были песочные часы – символ XIII легиона, что одновременно казалось ему странным и возмутительным. Раньше XIII легион располагался в форте Агрейн. Кто-то перевел его в Ургаксокс и вывел отсюда IV и VIII легионы. Кто играет с его армией? Если это не мерзкий дварф, то, скорее всего, кузен Эмторо, почти такой же негодяй да к тому же еще и идиот.

Шанди имел дело с XIII легионом во время своего пребывания в Гувуше. Вот он прошел мимо трибуна, с которым, как ему казалось, встречался прежде, но ни единая душа не узнавала его. Да, впрочем, всякий, увидевший императора, болтающегося по докам в Ургаксоксе в одежде ремесленника, решил бы, что у него галлюцинации.

Кроме того, все легионеры старательно наблюдали за галерами из Нордленда. Как будто это что-то давало! Даже цивилизованные етуны, плавающие на торговых кораблях, непредсказуемы и опасны. А уж тем из них, кого не коснулась цивилизация, можно доверять не больше, чем голодным белым медведям. Почему их так много в городе? Пятьдесят человек на галеру… История армии доказывала, что одна галера могла сравниться по меньшей мере с манипулой – подразделением легиона, насчитывающим двести человек. Четыре против одного. Неоднократно экипаж одной галеры одерживал верх над целой когортой. Десять против одного. Эти записи были надежно заперты в хранилище в Хабе и содержались в полнейшей тайне, какую только может обеспечить угроза смертной казни.

Вид множества белокурых голов совершенно естественно привел Шанди к мыслям о сходке в Нинторе. Если верить посланнику, туда могло съехаться до пятидесяти танов, хотя не более двух десятков из них представляли какой-то интерес, то есть были в состоянии снарядить больше одной галеры. Таким образом, число галер у нордлендского побережья могло перевалить за сотню. Пять тысяч человек, по численности – легион. Нет уж, спасибо. Если Шанди придется сражаться с жителями Нордленда, он предпочтет, чтобы его шансы были значительно выше. К тому же, если зазвучат трубы войны там, откуда явились эти галеры, в распоряжении танов окажется предостаточно точно таких же кораблей.

За возможность побывать на сходке в Нинторе он готов был отдать руку. Очень редко случалось, чтобы иностранных гостей приглашали на сходку и еще реже их там принимали. Одному или двум из его далеких предков довелось там присутствовать, но отнюдь не в качестве императоров. Для постороннего приглашение было невероятной удачей, особенно если оно исходило от посланника, который обеспечивал дипломатический иммунитет, чего не могли сделать другие таны. Когда Шанди шагал по пирсу, возвращаясь на «Гуркс», у него голова шла кругом от мысли, что предстоит отправиться в Нинтор!

Увы, появление в Нинторе сродни самоубийству не только для него, но и для всех его спутников. Он пришел к этому заключению несколько дней назад и чем больше об этом думал, тем более очевидным казался ему этот вывод. Кто бы ни явился на сходку танов, Сговор схватит его. Шанди еще не заговаривал об этом, и никто не заговаривал, но император был уверен, что все только и ждали, чтобы кто-то другой первым нарушил молчание, опасаясь бурной реакции со стороны Крагтонга, которую вызовет подобное благоразумие. Несмотря на мирную должность посланника Нордленда в Двонише, которую он занимал после того, как отошел от дел, в глубине души великан оставался бесстрашным кровожадным разбойником. Его боевое прошлое, расскажи он о нем, заставило бы даже храбрецов трепетать от ужаса. Старый негодяй, должно быть, предвкушал бурю, которую вызовет, попросив согласия сходки выслушать императора или женщину – тана Краснегара. Он с презрением отвергнет тех, кто пасует перед опасностью.

Шанди поднялся по сходням и тут же отскочил в сторону. Огромный куль несся над палубой ему навстречу. Снизу в него вцепились два дюжих светловолосых гиганта, скользя по палубе, истекая потом и извергая проклятия. В какой степени они управляли этой грудой, а в какой она тащила их за собой, было не совсем понятно. Наконец они врезались в борт, их опасная ноша покачнулась и перевалилась на причал в ожидавшую телегу. Молодцы тут же бросились прочь, барабаня босыми пятками по доскам. Корабль разгружался. Етуны работали с такой же яростью, с какой сражались, – швыряли в сети железные инструменты, бегали там, где можно было ходить, выбирали канаты – и все это так неистово, словно на счету была каждая секунда. Формально руководившие ими дварфы наблюдали за работой в угрюмом молчании и не пытались вмешиваться.

На носу корабля, усевшись на сложенных одна на другую крышках люков, точно на садовой скамейке, Инос и чародей грелись на утреннем солнышке. Странная парочка. Дварф был одет в черную, изрядно поношенную шахтерскую робу. Между его щетинистой бородой и полями шляпы виднелись лишь широкий нос и глаза цвета серого агата. Ботинки точно вросли в палубу, руки размером с лапу тролля покоились на коленях – все это производило такое впечатление, будто он собирается просидеть здесь до скончания века.

Для Инос это сиденье было слишком низким и потому неудобным. Она откинулась назад, опершись на руки, а ее колени торчали вверх. Королева над чем-то смеялась, и солнечный свет, отражаясь от воды, отбрасывал золотые блики на ее светло-медовые волосы. Уже не юная, но все еще очаровательная женщина, не имп и не етун. Обычно в результате подобных кровосмешений появлялись неуклюжие создания, но в Инос были видны богатейшие возможности, которые Боги проглядели, создавая стандартные расы. Замечательная женщина королева Иносолан! Привыкла все делать по-своему и не видела причин менять привычки только потому, что уже не имела власти надо всем, что ее окружало. Она могла легко прийти в ярость, столкнувшись с вероломством; с остротой рапиры проникнуть в самую суть проблемы; парировать насмешки и лесть логикой и такой бранью, которая смутила бы иного центуриона. Ее ноги нелепо торчали из явно коротких матросских брюк, а куцые рукава кожаной куртки открывали руки много выше запястий. В подобном одеянии женщина выглядела крайне нелепо, и тем не менее было совершенно очевидно, что с ней нельзя не считаться. Шанди, по крайней мере, это твердо усвоил.