Тиа Атрейдес - Сумрак и Гитара

— Ну? — принцесса не запустила в досадную помеху ничем тяжелым исключительно по доброте душевной, да и травмировать нежную и ранимую натуру менестреля сегодня что-то не было настроения.

— Ваше Высочество! Шер Фуайон Сотран, барон Тейсин, нижайше просят вас об аудиенции. Не сблаговолит ли Ваше Высочество его принять? — расфуфыренный и преисполненный собственной важности распорядитель чего-то там снова согнулся донельзя манерно и церемонно.

— И что надо барону? — при упоминании этой фамилии половина лучезарного настроения вместе с добротой душевной улетучилась вмиг.

— Шер Фуайон Сотран, барон Тейсин не изволили сообщить, но велели доложить вам, что дело весьма важное и срочное, Ваше Высочество.

— Ладно, приму. Зови, — принцесса горестно вздохнула и ехидно посмотрела на отложившего гитару Тигренка. Похоже, нежная и ранимая творческая натура не была бы против того, чтобы третьего церемонимейстера вместе с бароном Тейсином приподняло и пристукнуло, да там же и закопало неукротимой силой стихии. Ну или хотя бы слинять подобру-поздорову, пока эта самая стихия с недобрым сиреневым огоньком в дивных очах не обрушилась на его голову.

— Ты куда это собрался, Тигренок? Играй, играй, милый, — ласковое шипение возлюбленной не оставляло сомнений в том, что сматываться уже поздно, и Хилл, придав физиономии самое наивное и невинное выражение, обозначающее «а я что? А я ничего! Так, гулял мимо, и вообще, меня тут не было» снова взялся за гитару. Светлые, умиротворяющие и трепетно-прозрачные мелодии, извлекаемые из струн длинными изящными пальцами, самого закоренелого упыря заставили бы прослезиться и перейти в вегетарианство, но не любимую принцессу.

Её Высочество приняла манерную позу, напустила на себя до невозможности высокомерный вид, и принялась обмахиваться веером. Барона, вместе с его решительностью и напористостью, она смерила таким ледяным и презрительным взглядом, словно перед ней расшаркивался согласно дворцовому этикету не один из самых родовитых в Валанте людей, а клоп из дешевой таверны. Это несколько поумерило пыл шера, но не заставило отступить.

— Доброго дня, барон, — пожалуй, от такого тона клоп бы удавился сам, чтоб не мучиться.

— Доброго дня, Ваше Высочество, — отец Мии не удавился, но чуточку побледнел. Правда, решимости не утратил. — Как ваше драгоценное здоровье, Ваше Высочество?

— До сего момента было великолепно, — Шу злилась на Мию, на Тигренка, на барона, но старалась держать себя в руках. В конце концов, барон же не виноват, что его дочь немного рехнулась на почве выпендрежа любовника Её Высочества? — А как ваше здоровье, барон?

— Благодарю вас, Ваше Высочество, прекрасно.

— Сегодня изумительная погода, вы не находите, барон? Не желаете ли кофе? — судя по нежнейшей улыбке принцессы, в чашке змеиного яду должно было быть намного больше, чем кофе. — Да вы присаживайтесь, присаживайтесь, — Её Высочество небрежным мановением кисти указала гостю на кресло.

— Благодарю вас, Ваше Высочество… — принцесса не дала барону возможности отказаться, перебив его на полуслове и повелительно бросив в пространство:

— Тигренок, кофе барону! — она даже не взглянула в его сторону, уверенная в беспрекословном подчинении. — У вас усталый вид, барон. Вы не думали об отдыхе? Пара недель за городом пошла бы на пользу вашему цвету лица.

— О, право, Ваше Высочество, я тронут вашей заботой! Все дело в том, что я очень беспокоюсь за мою дочь, Мию. Вы всегда были так добры к ней, Ваше Высочество, — барон взял из рук Тигренка чашку кофе, словно из воздуха, — но позавчера она явилась домой в слезах…

— Да неужели? — вторая чашка оказалась перед принцессой, так же тихо и незаметно.

— Ваше Высочество, я, право, в недоумении. Ранее вы никогда не высказывали неудовольствия шиере Тейсин, и вдруг отсылаете домой, отлучаете от двора и запрещаете видеться с её избранником. Чем вам не угодила Мия?

— Так-так, барон. Кажется, вы чем-то недовольны? — злость на Мию постепенно сменялась весельем. Шу стало интересно, что же такое наплела влюбленная дурочка отцу, что тот не побоялся заявиться к самой принцессе с претензиями.

— Что вы, Ваше Высочество, кто же посмеет усомниться в вашей доброте и мудрости! Это нам, простым смертным не понятно, какими высокими государственными интересами руководствовалось Ваше Высочество, беря на себя ответственность за дальнейшую судьбу и брак моей дочери!

— О, речь уже о браке… — Шу отпила кофе, пряча ухмылку. — Так за кого вы хотели выдать вашу дочь?

— Странный вопрос, Ваше Высочество. Вы же сами велели Мие не встречаться больше с ним…

— С кем, барон?

— С лейтенантом Дуклийном.

— Барон, а вы уверены в том, что Мия назвала вам именно это имя?

— Но ведь это и так понятно, Ваше Высочество! Лейтенант ухаживал за моей дочерью, собирался сделать ей предложение. И наша семья готова была породниться с родом Фломов. Мне казалось, и Ваше Высочество, и Его Величество одобряете этот шаг…

— Боюсь, вы пребываете в некотором заблуждении, барон. Ваша дочь имела в виду совершенно другого человека.

— Как? Но кого же? Она не называла другого имени.

— А вы припомните, что она вам говорила. Позавчера и вчера.

— Но, Ваше Высочество, она была очень расстроена и несколько не в себе… стоит ли придавать значение словам, сказанным в таком состоянии… она не отдавала себе отчета…

— Барон, я не предлагаю вам пересказывать все гадости, которые Мия говорила в мой адрес. Припомните, что она говорила о своем избраннике.

— Если вкратце, то моя дочь сказала, что позавчера на приеме во дворце ей признался в любви благородный человек, и она разделяет его чувства, и хочет выйти за него замуж. Но Ваше Высочество не позволяет.

— А ещё что она про него сказала?

— О, ну что юная девушка может сказать про молодого человека? Как всегда, красив, галантен, прекрасно танцует… да, и что он признался в своих чувствах не наедине, а прилюдно. И что поцеловал её. Пожалуй, и всё…

— И вы считаете, барон, что этого достаточно, чтобы выдать вашу дочь за него замуж?

— Ваше Высочество, постойте! Но ведь Мия говорила про Закерима Флома! Разве можно сомневаться, что лейтенант достойнейший молодой человек?

— Ваша дочь, барон, забыла упомянуть некоторые детали. Кое-что о своем избраннике она, видимо, не сочла достаточно важным для ваших ушей.

— Простите, Ваше Высочество, я, похоже, чего-то не понимаю. Что она должна была упомянуть?

— Ну, для начала то, что он вовсе не дворянин.

— Как не дворянин?

— И его имя вовсе не Закерим Флом.