Маргарита Епатко - Сын ведьмы и коловертыши

– В дорогу, – прогрохотал леший, делая первый шаг.

Вертолет, натужно стрекоча, летел над деревьями так низко, что поднимаемый им ветер волнами колыхал густые кроны деревьев. Солнышко выбралось из-за горизонта, освещая первыми лучами сонную землю. Просыпающиеся животные были легкой добычей для парящих в воздухе охотников.

– Ну, чего в такую даль затащил, Сан Саныч? – лениво зевнул столичный чиновник в охотничьем костюме. Ружье с дорогой оптикой стояло рядом с креслом, дожидаясь своего часа.

– Не беспокойтесь, Серей Павлович, – улыбнулся заместитель областного главы. – Эту охоту вы запомните надолго.

– Вон там, – помощник оторвался от окошка и бросился в кабину к пилотам. – Делай круг. У скалы за ущельем.

Вертолет повернулся к солнцу боком, выполняя маневр. Лязгнула, отодвигаемая дверь салона. Внутрь ворвался свежий утренний воздух.

– Ну, удивил. Такого трофея точно ни у кого не будет, – московский гость потянулся за ружьем, не веря собственным глазам.

На поляне внизу между многометровыми елями была натянута гигантская паутина. Серебрясь в лучах утреннего солнца, она окутывала сиянием висящее на ней громадное насекомое. Паучиха, размером с трех медведей, неторопливо перебирала суставчатыми лапами, ощупывая силки.

– Это я ее нашел. Здесь места туманные, редко когда пролететь можно, – затараторил помощник. – Но вчера развиднелось. Вечером слетал на разведку и подумал…

– Заткнись, – прошипел Сан Саныч, – ружье мне давай. Чего время тратишь. Ну, гостю, первый выстрел, – улыбнулся он Сергею Павловичу.

Москвич прицелился, ловя оптикой тушу между деревьями. Что-то блеснуло серебром в прицеле. Глаза заслезились от яркого света. Чиновник моргнул, с удивлением глядя на громадную птицу несущуюся прямо на него.

– Что за чертовщина, – пробормотал Сан Саныч.

Серебристая птица вихрем пронеслась рядом с вертолетом, выбивая из рук москвича ружье.

– Это что это? – отпрянул чиновник, видя, как, блестя перьями, существо заходит на новый разворот.

– Внутрь, – схватил его за плечи Сан Саныч. – Что стоишь? Закрывай, – крикнул он помощнику. Клацнула дверь. Мужчины ошарашено посмотрели друг на друга.

– У нас проблемы, – один из пилотов заглянул в салон.

– Да знаем мы, – отмахнулся заместитель губернатора. – Летим отсюда. Здесь еще недалеко маралы есть, – заискивающе улыбнулся он московскому гостю.

– У нас проблемы, – повторил второй пилот. – Нас тянет потоком воздуха.

– Что это значит? – Сан Саныч всмотрелся в бледное лицо летчика.

– Не знаю, – поежился тот. – Моторы работают на пределе. А мы висим на месте. Как приклеенные.

Высоко в небе над вертолетом парил в воздухе молодой темноволосый человек. Он посмотрел на машину, пойманную в силовые сети, как в авоську, и бросил обеспокоенный взгляд на солнце. Пора было возвращаться домой.

– Ироды, – прогремел голос лешего. Гигантское дерево шагало через лес, вытащенными из земли корнями.

Металлическая птица подлетела к Егору, перехватывая из рук клубок силовых сетей. Парень благодарно кивнул и бросился наперерез разбушевавшемуся гиганту.

– А Егорка, – Митрофаныч махнул суковатой лапой, приветствуя парня.

Ведьмак едва успел увернуться от веток, пролетевших рядом с лицом.

– Погоди, – парень завис в нескольких метрах от громадных зеленых глаз.

Пепельные волосы исполина, перевитые зелеными ветвями, шевелились на холодном ветру.

– Что годить-то, – прогрохотал леший. – Ироды, хотели старуху убить. Она итак от людей в лес подальше забралась. И здесь нашли. Бестолочи. Спасибо, что предупредил. Теперь узнают кузькину мать, – леший протянул узловатую руку к вертолету.

Егор бросил взгляд назад и увидел бледное от страха лицо пилота. Он судорожно дергал за рычаги и, судя по открытому рту, отдавал приказы напарнику

– Погоди, – Егор кричал, стараясь перекрыть шум работающего двигателя. – Сами же мне с бабкой объясняли, что люди, как дети неразумные. Ты ребенка непослушного, тоже сразу в ущелье сбросишь?

– К чему клонишь? – брови из болотного мха сошлись к переносице на покрытом корой лице.

– Ну, объясни им, что они поступают неправильно и отпусти с миром. Скажи, что родную землю любить надо. Поверь, для человека увидеть тебя, еще то приключение. Сомневаюсь, что они вообще после этого в лес когда-нибудь пойдут.

– Гм, – кора на лбу исполина пошла волнами. Леший задумался и застыл. Сейчас он был похож на обычное дерево, но только гигантских размеров, рядом с которым столетние сосны, выглядели остроконечными кустиками. – Ладно. Будь, по-твоему, – ожил он, шелестя листвой. – Денек у меня погостят, авось образумятся. Давай, – исполин протянул руку к силкам в клюве у металлической птицы.

– Отдай, – крикнул Егор.

Птица раскрыла клюв. Вертолет тряхнуло, и он рухнул на подставленную лешим широкую ладонь. Мотор машины чихнул и заглох. Лопасти, прокрутившись несколько раз, безжизненно застыли в воздухе.

– Ну, я полетел, – сказал Егор.

– Ага, – кивнул леший, узловатым ногтем отколупывая дверь вертолета.

Сан Саныч, его помощник и московский гость настороженно прислушивались к скрежету снаружи. Вертолет тряхнуло, мотор заглох, но машина не упала. Скрежет прекратился и мужчины одновременно вздохнули.

– Там… мы… – из кабины летчиков в салон снова заглянул второй пилот.

– Я с тобой на базе разберусь, – сурово пообещал Сан Саныч. – Чего теперь?

Снова раздался скрежет. Вертлявый корешок просочился в щелку между дверью и стеной салона. За ним, извиваясь, вполз еще один.

– Говоришь, вчера в бане был французский коньяк? Паленкой, сволочь, напоил. Теперь черти мерещатся, – повернулся к чиновнику Сергей Павлович.

– Обижаете, – заюлил Сан Саныч.

– А это что? – московский гость ткнул пальцем в третий корешок, настойчиво отдирающий дверь.

Но Сан Саныч не успел ответить. Дверь отъехала в сторону, и в проеме показался громадный зеленый глаз.

– Люди, – выдохнул гигант. Порыв ветра заставил мужчин поплотнее запахнуть куртки. – Люди, добром говорю, родную землю надо любить.

Помощник ойкнул и, закатив глаза, стал сползать с кресла на пол.

Егор приземлился у избушки, ища следы бабкиного присутствия.

– Кажется, успел, – подмигнул он серебряной птице, приземлившейся рядом.

– Пока успел, – проклекотала она и, едва взмахнув крыльями, вновь бросилась на землю.

Егор закашлялся. Глаза слезились от гари.

– Надо бы дообработать ваши переходы, – сказал он, поднимая с земли кольцо.

– Поучи еще, – пискнула птица, обвивая лапками мизинец, и застыла перстнем.