Ольга Подпалова - Ночь волков

Хоть свою односложную реплику я сказала едва слышно, скорее мотивируясь раздражением, чем желанием привлечь внимание к своей персоне, но мне удалось последнее.

- Она права, Гарэт, - усмехнулся Эримон, - пора заканчивать с играми и перейти к серьезному разговору. Ты должен понимать, что, не смотря мое отношение к тебе, я не смогу проигнорировать твою попытку напасть на одного из моих подданных, - он обвел рукой следы погрома. - Если ты не предоставишь доказательств, которые смог оправдать тебя…

Никому из нас не требовалось продолжение фразы, чтобы понять, что за этим последует.

- За доказательствами я и пришел, - совершенно спокойно ответил Гарэт, в то время как мое сердце как пойманная птица трепыхалось в груди. Я прекрасно отдавала себе отчет, что в случае неудачи разделю приговор со своим сообщником. Пират же продолжал тем временем говорить: - Когда мне пришлось бежать, Герд ведь сказал, что артефакт я забрал с собой, ведь так?

Ответом стал просто кивок.

- Тогда, друг мой, загляни в тайник. Определить, прикасался ли в этот вечер к нему, тебе ведь не составит труда?

- Интересно, - брюнет плавно поднялся, в несколько шагов пересек расстояние, оставшееся до приоткрытой панели и заглянул внутрь. - Интересно, - повторил, вынимая из стены черную, инкрустированную перламутром шкатулку, пачку писем и свернутых трубочкой бумаг. Сев опять в кресло, он бережно поставил на колени найденное. Длинные пальцы нежно пробежали по резной поверхности, погладили завитки, нажали на боковые панельки, потянули вверх один из перламутровых цветков - и шкатулка с легким щелчком открылась.

- Замечательно, - с удовлетворением улыбнулся он и за цепочку поднял совершенно круглый прозрачный камень, заключенный в ажурную золотую сеточку. Сделав на пальце надрез тут же поднятым кусочком стекла, он выдавил пару капель крови на артефакт. Камень тут же вспыхнул алым, довольно быстро сменившимся мягким золотым сиянием.

- Настоящий, - озвучил увиденное Гарэт. - Теперь просмотри бумаги, тебе не понравится их содержание, но оно подтверждает мою невиновность.

- В таком случае мне надо пару минут, - согласился Эримон, положил драгоценность в шкатулку, бережно отставил ее и погрузился в чтение. Возникшую тишину лишь иногда нарушало шуршание переворачиваемых страниц.

- Это и есть причина твоего изгнания? - я все никак не могла оторвать взгляда от золотистого света все еще виднеющийся из открытой коробочки.

- Да, - Гарэт тяжело вздохнул. - Этот артефакт уже более тысячи лет определяет истинных наследников трона. По крови. По духу. Благодаря ему в нашей стране нет проблем с наследованием трона. Традиция чуть не прервалась. Эримон не смог бы получить народного признания без проведения ритуала, и сложно было бы предугадать последствия.

- А бумаги? - я наконец-то могла потешить свое любопытство.

Но ответил мне Ай'Тэллэр:

- Они свидетельствуют о наличии заговора против короны, цветущего буйным цветом.

- Значит, Гарэт будет востановлен в своих правах? - мне хотелось услышать это именно от него.

- Окончательное решение примет правитель, но я буду свидетелем защиты. Еще будет проведено внутреннее раследование с учетом новой информации, - он слегка тряхнул пачкой писем, все еще зажатых в руке.

- Если ты сейчас отправишься к отцу, мы можем насладиться заслуженным отдыхом? - заулыбался блондин.

- С вами отправится охрана, ты же понимаешь, это необходимая предосторожность, - кивнул наследник. - Только сначала потрудитесь объяснить, кто вы, Исилин.

Я посмотрела прямо в его стальные глаза, мне почему-то казалось, что это необходимо:

- Фразы "я с ним" будет не достаточно? - уточнила на всякий случай. А вдруг повезет.

Его взгляд стал снисходительным, и это заставило меня несколько раздраженно подать губы.

- Считайте, я стала отвлекающим маневром для арка Оронского, - и ведь даже ни словом не соврала! - Такое объяснение устроит?

- Более чем, - согласился Эримон и поднялся. - Ну что же, до скорой встречи.

Глава 6

Со знаменательного вечера, прошло уже пятнадцать дней. Но мне казалось, что прошло раза в два, а то и три, больше. Время тянулось мучителько медленно. Но только для меня. Гарэт Дрэг…хотя нет, тепер он Гарэт Анору арк Оронский, вел очень активную социальную жизнь. Он встречался с правителем, чтобы доказать свою невиновность в преступлении, совершенным его же братом, в котором обвинялся в течение нескольких лет. Также была проведена пышная церемония присвоения архимагу его родового имени и восстановления его прав в качестве наследника. Бывший пират, о чем никто из его нового окружения так и не узнал, принимал активное и посильное участие в поимке и аресте заговорщиков, замышлявших свергнуть королевский род. Его приглашали на вечера и рауты, где он был обязан появляться и против чего особо не возражал. Он купался во всеобщем внимании, уважении, восхищении после стольких лет жизни, когда ему приходилось скрываться.

А я…я старалась, чтобы все забыли о моем участии в этих событиях, старалась избежать излишнего внимания, безвылазно сидя в доме Адрина анора Веранского, пока в особняке Герда проводили расследование и ремонт. Я прекрасно отдавала себе отчет, что мое положение весьма незавидно. С одной стороны меня не таскали на официальные встречи и делали вид, что о моем существовании забыли. С другой - обо мне теперь были осведомлены люди, чье внимание могло помешать реализации дальнейших планов. Правда, я пока не решила, что именно включают эти самые планы, для меня главное - попасть в Артион, чтобы оценить возможности.

Все эти дни я проводила либо в тренировочном зале, либо в крошечном садике возле дома. Размеренное позвякивание лезвий, исполняющих замысловатые связки тренировочного танца меня успокаивали, помогали упорядочить мысли и на время отодвинуть неясное ощущение тревоги, которое ничем не оправдывалось.

Несколько часов ежедневно я просиживала на скамейке, упорно стараясь превратиться в таргала, каждый раз доводя себя до жутких головных болей от перенапряжения. В первый раз это фантастически больно: кости словно расплавились, кровь вскипела, ломались и перекраивались суставы. Превращение было, я чувствовала, как на мгновение на меня навалилось несвойственное ощущение мира через призму звериного восприятия. Не знаю, сколько времени прошло, я очнулась в человеческом обличье, лежа на земле и судорожно хватая ртом пыльный воздух. Не знаю, кричала ли я, возможно, нет, поскольку мне даже вздох не удавалось толком сделать. Одежда превратилась в лохмотья, лишь чудом прикрывая стратегически важные места на моем теле.