Людмила Астахова - Невиновных нет

Как верно все-таки сказано насчет того, что всех саг не споешь в ожидании битвы! Пока все три луны величественно плыли по безоблачному ночному небу, пока ролфийские голоса взлетали ввысь, к богам, до тех пор Грэйн оставалась покойна и безмятежна. Сколько веков подряд ролфи поют перед боем, чтобы восславить богов и укрепить дух – и ведь всегда удается! И да сдохнет враг!

Справедливости ради стоит заметить – воинственным сагам подвывали не только ролфи. Эрна Кэдвен отлично видела, как почти беззвучно шевелят губами синтафские полукровки, а даже шурианские стрелки не морщатся, когда ролфийское пение касается каких-нибудь острых моментов совместной истории – а если разобраться, вся история взаимоотношений ролфи и шуриа и есть сплошные острые моменты. Однако ж как забавно рассудили боги, поставив в одном строю извечных врагов: все три народа тут, и полукровки тоже с ними, и над фортом Сигрейн на шурианском острове Шанта разливается боевая песня ролфийской Своры… А три луны смотрят на это с небес, объединенные одним отцом и одним небом, так же как и их детей объединили одна земля, один форт – и один враг. Так, может быть…

Додумать Грэйн не успела. Глэнна чиркнула краешком сияющего диска по дальним холмам, возвещая скорое наступление «змеиного часа», – и отряд привычно рассредоточился по местам. Шуриа отползли под прикрытие товарищей, кто-то вытянулся, а кто-то, наоборот, свернулся змеиным клубочком… Глаза они сомкнули разом, словно и впрямь их всех накрыло темным покрывалом – всех вместе. По всей крепости, по всему острову… по всему миру, сколько ни осталось бы в нем детей Глэнны.

Эрна Кэдвен сурово поджала губы. Нет уж, по крайней мере двое из них должны суметь переступить свой Порог: Джойана, ибо она нужна Князю и самой Грэйн, и Элир, ибо… он тоже нужен? Ни к чему задумываться о таких вещах перед боем, но… Пусть только боги попробуют отобрать… Грэйн гневно фыркнула и тряхнула головой. Не попробуют. Разве не достаточно ясно сказала она Локке, да и Морайг тоже – мое! Не тронь! А насколько оно «мое» и что с этим «моим» вообще дальше делать – это все потом, это подождет.

А пока…

Луны ушли, затем постепенно один за другим погасли костры, и все вокруг утонуло в непроглядной тьме. Джэйфф слышал лязгающие звуки, голоса, выкрикивающие приказы, и шаги множества людей. Скоро рассвет, совсем скоро.

И конечно же, чори начали атаку в пресловутый «змеиный час». Но, к своему искреннему удивлению, Джэйфф очнулся гораздо быстрее, чем обычно, без мучительного, опустошающего душу чувства безнадежности. Заученными движениями перезаряжая ружье, целясь и стреляя, он обдумывал произошедшее и в итоге сравнил свои ощущения с теми, которые испытывает тяжело хворающий человек, которого напоили сильнодействующим лекарством. Вдруг резко полегчало и болезнь отступила – вот на что похоже. Интересно другое – почему?

Джэйфф, конечно, стрелял хорошо. А ну-ка, столько лет практики! И попадал исправно в тех чори, которые осмелились приблизиться на необходимое расстояние. Но назвать штурмом вялые перемещения пехотинцев как-то язык не поворачивался.

Солнце взошло, но нападавшие все еще словно чего-то ждали. Нет, разумеется, скучать защитникам равелина чори не давали: приближались небольшими группами, кричали и стреляли, и пули звонко цокали о каменную кладку, высекая острую горячую крошку. Одна, уже на излете, зарылась в сухую землю совсем рядом с Грэйн, и фонтанчик песка запорошил ролфи глаза… но атакой это не было. Бандиты стреляли, и она стреляла тоже, и время оставалось даже на то, чтоб прицелиться и спокойно перезарядить винтовку, – и это было странно. Неправильно это было.

– У них же есть лестницы, – Грэйн подползла поближе к сержанту и спросила прямо в ухо: – Почему не наступают? И батарея наша молчит – почему?

– Да ведь каждая мортира уже пристреляна на ориентир, эрна, – спокойно ответил ир-Симейн, целясь и плавно «снимая» особо настырного чори. – Мы это знаем, они это знают… погодь немного. Это все пока так, для порядка. Покрутятся сейчас, подразнят – а потом ломанутся всем скопом, тогда и батарея заговорит… Патроны береги, не пали так часто. Еще пригодятся. Сотня-другая все равно проскочит, тогда и нам будет дело. Не высовывайся.

– Угу, – эрна Кэдвен вняла совету бывалого сородича и принялась беречь патроны. А прежде – сняла куртку. Становилось жарковато.

Страха не было, и возбуждение, от которого совсем недавно трепетали ноздри ролфи, тоже улеглось. Каменное спокойствие и уверенность ир-Симейна передались и Грэйн – и в самом деле, что толку торопиться? Они тут уже не первый год воюют, надо просто слушать советы опытных людей и делать все так же, как они… Заряжай. Товьсь. Цельсь. Пли! И тогда все просто, тогда…

Гизэйн – командир расчета, к которому был приписан Джэйфф, – внимательно проследил за тем, как его канонир отмеряет нужное количество пороха. Длину запала он уже давно вычислил опытным путем и теперь только дожидался, когда чори подойдут на потребное для эффективного выстрела расстояние.

Элир уважал пушкарей ничуть не меньше, чем моряков. Это тебе не просто устроить трах-ба-бах, это наука, приходящая с опытом, и Гизэйну не откажешь в мастерстве. Ему порой достаточно одного пристрелочного выстрела.

– Готовьсь!

Парни работали как единый часовой механизм, каждое действие заучено многократно, любо-дорого посмотреть.

– Пли! – Гизэйн махнул рукой.

Элир зажал уши, а шуриа по прозвищу Сверчок резко дернул за спусковой шнур.

Бум!

Практически одновременно с ним выстрелили остальные орудия.

Началось!

Слитный грохот десятка мортир за спиной буквально впечатал Грэйн в землю. Тыловая батарея наконец открыла огонь. От жуткого, какого-то запредельного воя и гудения снарядов, устремившихся сперва круто вверх, а потом – резко вниз, на головы осаждавших, заложило уши. Ролфи потрясла головой и закашлялась. Вонючий и густой дым сполз с куртины и накрыл равелин. Что там творилось под стеной, было не разглядеть.

– Ну вот! – проорал ир-Симейн. – Накрыли! Теперь пойдет дело!

– Что?! – она проморгалась и заорала в ответ, понимая, что не столько слышит, сколько угадывает слова, слетавшие с губ сержанта вместе с капельками слюны.

– Огонь! – закричал он, и Грэйн пальнула вниз, в дым, не целясь. – Хрен они пройдут, пока мы живы!

Время застыло, и ей показалось, что она перезаряжает свою винтовку под водой, так медленно двигаются ее руки… а потом – перекатиться, привстать на миг… огонь!

Залп!

Батарея снова рявкнула, но на этот раз Грэйн уже не вздрогнула. Снова клубы дыма, снова раззяванный в крике рот сержанта… Залп!