Анна Тьма - Тропы воздуха (Крылатый, вторая книга)

-- Уйди, Дарт... -- выдавил я, не оборачиваясь.

-- Но я не могу оставить тебя без охраны...

-- Пошёл вон!!!

Рыцаря сдуло. А я упал на колени пред ними, сгрёб в кулаки песок. Не верю... Поднявшись, дошёл до постамента, уткнулся в папину каменную ногу... Пап... Папа... Отец мой Император... Никогда уже ты не скажешь с весёлой смешинкой в глазах "Ирдес, сын мой!..", никогда уже мы с тобой не рванём на джипе от деда и мамы тайком в путешествие по вольным дорогам... Никогда. Какое страшное слово...

-- Прости меня, отец... -- голос отказывал, прерываясь.

...Небо, как же болит что-то внутри, горло свело и лицо опять мокрое... Рассвет только-только окрасил небо. Давно я не видел таких невероятно реальных снов...

Как же я домой хочу! Пусть всё окажется только глупым сном, прошу тебя, Небо!..

Встать я смог только часа через пол, заставив себя успокоиться. Тихо прошмыгнув на улицу, умылся ледяной водой из бочки. Поглядел наверх. Распахнув чердачное окно, светлый сидел на подоконнике. Мгновенно заставив себя улыбнуться, я помахал ему рукой.

-- А погодка сегодня -- кайфовая! -- весело крикнул я. -- А некоторые покалеченные нифига не оценят летний ветер!

Ничего брат не должен увидеть. Нельзя, не надо, не сейчас...

-- И где здесь покалеченные?! -- возмутился светлый. -- Вот спущусь, посмотрим!..

Нога у него всё ещё не сгибалась, и я имел возможность очень весело его подоставать, удирая из зоны досягаемости. Злобный брат ковылял уже достаточно ловко и метко кидался малыми разрядами, за что бывал обруган нехорошими словами!

Эх, как сильно я потерял в ловкости, маневренности и скорости из-за этого перьевого довеска на спине!

Следующие несколько дней жилось как в раю. Брат шёл на поправку, заживало всё на нем как на оборотне. И я со всех сил изводил его (заставляя всё время смеяться, а злиться только иногда и недолго), мешал Росе и Яру (помочь хотел! Правда-правда!), и вообще наслаждался жизнью.

А ещё -- меня тоже заставляли лечиться, и, как ни странно, боль в лёгких почти прошла! Да и тот выворачивающий наизнанку лёгкие кашель тоже стал казаться страшным сном, напоминая о себе крайне редко. Это не могло не радовать!

Но только каждая ночь превращалась в ад. Таких реалистичных снов больше не было, но жуткие, кровавые обрывки... они сводили с ума. Каждую ночь я видел смерть матери, каждую ночь брат умирал на моих руках... И как за стеклом умирали двойняшки, дед, отец и дядя, друзья, корчилась в огне моя Империя, а я ничего, ничего не мог изменить!..

Каждое утро просыпаясь засветло, приходилось сначала загонять поглубже всю тоску и страх, цеплять маску и играть целый день, до глубокого вечера. А потом долго-долго не засыпать, каждый раз тщетно надеясь, что может хоть этой ночью удастся обойтись без снов. Пожалуйста, Небо, дай мне покоя. Ну пожалуйста, ну хоть немного... избавь меня от этой страшной муки...

Уже на пятый день после нашей ссоры, светлый понемногу начал обходиться без костыля (из чистой своей эльфячей упёртости), хотя хромал всё ещё сильно. Раны на руке и плече к тому времени его уже не тревожили. Всё время я старался находиться либо неотлучно при нём, либо неподалёку, чтобы этот параноик не нервничал. За это время успел довести до истеричной от хохота икоты несчастную Росу, а Яра -- до нервного тика. А нечего строить из себя "старшего-мудрого" и пытаться меня отчитать за очередную практически совершенно невинную шалость. Крылатый подобное воспринимает болезненно, причём "болезненно" -- не для себя... Хе-хе.

В общем -- веселился. Только с каждым днём это становилось всё более сложным.

Вечер выдался на редкость тёплым и замечательным. Мы с братом оккупировали беседку в саду и последние часа три, а то и больше, увлечённо играли в шахматы. Вчера нашёл эту доску, решил, что подходит, расчертил и полночи, а потом ещё всё утро вырезал фигурки. Получились они корявые, кривые и очень приблизительно напоминающие нормальные шахматы. Резчик из меня -- как из слона балерина.

-- Ну сколько можно, сожри тебя демоны?! -- возмущённый возглас брата заставил меня отвлечься от витания в неведомых далях и вернуться к игре. -- Опять мат в три хода! Ну ты хоть победы разнообразь как-нибудь, малой!

Оказывается, по рассеянности я опять его выиграл. Мне совершенно не нужно сосредотачиваться на игре, чтобы одержать победу, наоборот! Чем дальше я мыслями, чем меньше внимания уделяю шахматам -- тем быстрее проигрывают мои противники.

-- А ты не подставляйся под удары как лох последний! -- хмыкнул я. -- У тебя выиграть проще, чем у младенца.

-- Вернись на землю, малой! -- попросил светлый. -- А то когда ты такой, с тобой играть -- никакого азарта.

Я подпёр рукой подбородок, взглянул на небо.

-- Не тянет меня на землю. Ван, я полетаю, а?

Брат откинулся на край беседки, поглядел, прищурившись. Вздохнул тяжко, махнул рукой.

-- Да лети уж, что с тобой делать... Только вернись без ран, ладно? Хотя бы относительно целым, -- Ван помолчал, и едва слышно буркнул: -- Хотя бы просто вернись.

-- Ладно, -- усмехнулся уголком рта я, вставая. -- Обещаю попробовать обойтись без травматизма.

Ветер встрепенул перья, когда крылья раскрылись перед прыжком в небо. А ведь не было раньше этого ветра. Словно ждал... Прыжок, взлёт, мгновенно пойманный восходящий поток. Обернувшись, я на миг уловил по тонкой нити связи бардак царивший в душе брата. Тревогу, которую он старался скрыть, злость на себя, и восхищение с привкусом горечи. Странный коктейль. А на себя-то за что злишься? Ладно, на меня -- это понятно... "За то, что не уберегу опять, младший..." -- шёпотом ветра долетела даже не сама мысль -- эхо мысли. Тут же закрывшись наглухо, я рванул прочь. Не надо меня опекать! От этого ты только попадаешь под удары, которых мог бы избежать. Уж лучше я как-нибудь сам...

Ветер в лицо и скорость на пределе возможностей, так что раздирает болью мышцы! Скорость, игра с ветром в падениях и мёртвых петлях! Так, чтобы на пределе, до растянутых связок и цветных кругов перед глазами!

Сведённое судорогой крыло, за миг до того выгнутое под немыслимым углом, отказалось повиноваться, заставив меня закружиться в падении и рухнуть на землю! Дыхание вышибло из груди, в глазах потемнело, вязкий привкус крови во рту подсказал, что и губа прокушена.

Кое-как выровняв дыхание, проверил, чего успел сломать. Так... рёбра целы, только ушибся. Крылья... раздери демоны! Вывих... Но, вроде бы, не сильный. Значит, сам через час пройдёт, только чуть-чуть помочь. Неуклюже поднявшись я огляделся и едва не выругался.

Это место меня как магнитом притягивает. Мой маленький рай, превратившийся в ад. Кошмары, улучив момент, ярко всплыли памятью о ночи. Пусть и спал-то я всего часа три...