Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрбпринц

Ко мне иногда подходили военачальники, но никаких распоряжений не получали и тихонько возвращались на места, только Альбрехт остался, его войско сейчас на границе Варт Генца под командованием Меганвэйла, как и армия вендоверцев, а он наслаждается ролью моего советника, который ни за что не отвечает.

— Все правильно? — поинтересовался он. — Сэр Ричард… вы этого хотели?

Я кивнул.

— Так и продолжайте. Вифли — прбклятый город. Сам Господь определил ему быть уничтоженным.

Его губы дрогнули в хмурой усмешке.

— Сам Господь?

— Господь, — пояснил я с достоинством, — с того дня, как вышвырнул Адама и Еву пинком из рая, больше не говорил с ними… напрямую. Сперва из горящего куста, потом вообще через святых и пророков.

— А вы, простите, ваше высочество…

— Паладин, — напомнил я. — Паладин!.. С паладинами Господь тоже говорит. Потому я знаю, что Он как бы сказал в нашем случае.

— Ох, простите, ваше высочество…

— Не ерничайте, — огрызнулся я. — Графу не пристало вести себя так простецки! Вот возведу в герцоги, вообще придется следить за каждым словом. И не улыбаться вот так ехидно.

Он охнул.

— Ваше высочество, а можно мне и дальше брать с вас пример?

— В чем? — спросил я с подозрением. — А то я весьма широкая натура. И многогранная.

— Вы же не спешите в короли, — напомнил он так льстиво, что хуже самого ехидного ехидства.

— А-а-а, — протянул я. — Почему люди всегда охотнее подражают дурному?.. Есть же и замечательные примеры для подражания!

Он спросил тихонько:

— Кто?

Я подумал, ответил с достоинством:

— Я, например. Только с другой стороны. В общем, граф, сейчас начинается рутина войны. Мы за весь поход впервые осаждаем город!.. и будем осаждать несколько дней…

Он смерил меня подозрительным взглядом с головы до стремян.

— Ваше высочество, вы так говорите, словно снова исчезнете. И весьма надолго.

— Заметно?

— Да, — ответил он, — мне уже знаком этот тон и такие вот интонации. Думаю, не один я заметил.

Я сказал с неловкостью:

— Вы правы, граф. Я — принц, но и у принцев, как ни странно, есть обязанности. Кто бы подумал! Думаю, вернусь скоро, здесь ничего не изменится.

Он сказал торопливо:

— Ваше высочество! А это в самом деле надо? Осада Вифли в разгаре!.. Вы должны присутствовать!

Я сказал с тоской:

— Дорогой граф, на самом деле я должен присутствовать в десятке мест, вот в такое щасте я влез, сам не рад… Потому и мечусь, как пес со скорпионом в заднице… Ждите!

Не слушая возражений, я повернулся и пошел прочь, а когда свернул за шатер, оглянулся воровато, никто не видит, быстро повернул браслет Гонца и представил себе Эльфийский Лес, его вообразить проще всего, там мои жены, там моя вторая родина, там…

Сцепив челюсти, я пережидал короткое головокружение, через пару мгновений мир перестал бешено вращаться и замер картиной сказочно прекрасного леса с величественными деревьями. В просвете между толстыми стволами с картинно изогнутыми ветвями проступила усыпанная золотом площадь.

В ее центре рвется ввысь вросший в золотые плиты исполинский радостный замок. В прошлый раз он был дворцом, пышным и надменным, но сейчас, словно подсмотрев все лучшее у людей, перестроился в этот замок с его изумительными башенками, зубчатой стеной и множеством ярких флагов, что весело трепещут на остроконических вершинках.

И песок на этот раз сплавился в монолит, красиво расчерченный на одинаковые квадраты, так что я ощутил себя почти в городских условиях, хотя, конечно, где еще прочувствовать, как твои подошвы идут по чистейшему золоту.

Я подошел к воротам, сияющим, как солнце, по обе стороны в неподвижности застыли два роскошно одетых эльфа с декоративными копьями в руках. На меня не повели и бровью, то ли знак доверия, то ли пренебрежения.

— Привет, служивые, — сказал я покровительственно. — Орлы!.. Бравы ребятушки!.. Чудо-юды… э-э… чудо-богатыри, так сказать. Служите, служите, я разрешаю.

Хоть и эльфы, но засопели, как тролли, что-то не понравилось, дурачье, я же похвалил, хоть и по-своему, по-человечьи, что значит почти искренне, от самой глубины бездонного сердца.

В холле радостный блеск, свет падает со свода чистый, солнечный, искрятся стены, но не слишком по-простонародному, а сдержанно благородно, с достоинством, пол на этот раз выложен ромбическими плитами, узор настолько затейливый, что я не стал заморачиваться, стараясь понять, у людев собственная гордость.

Глава 6

Эльф вышел навстречу настолько элегантный до предела, что я сразу понял, что это и есть его основная профессия — быть элегантным и образцово-показательным.

Если среди людей находятся чудаки, что подбирают носки под цвет галстука, хотя нормальным мужчинам наплевать, даже если носки на ногах разного цвета, то для эльфов не сгармонизировать все в одежде — это даже не знаю что, государственная измена и то ничто в сравнении.

Он смерил меня взглядом свысока, для этого пришлось откинуться назад в пояснице так, что хрустнул его рыбий скелетик.

— По какому делу? — поинтересовался он так, словно со мной заговорила ледяная сосулька.

— Че? — спросил я. — Мужик, ты хто?

— Я Леголасэль, — ответил он высокомерно, — управляющий королевскими службами.

— Привет, — сказал я. — Меня можно звать просто Астральмэлем, я эльф простой, бесхитростный. Хоть и конт, разумеется. Ну, это вы не могли не слышать, верно? Причем из древнего благородного рода, давшего эльфийской нации множество великих мыслителей, философов, чувствователей, музыкантов, поэтов, бардов, полководцев… ну, полководцев можно не считать, какие из эльфов полководцы, к тому же было давно и неправда, но я этим не кичусь по природной скромности и очень хорошего воспитания… Что-то я вас раньше не видывал!

Он произнес холодно:

— Вы многого не видывали.

— Правда? — изумился я. — Как здорово! Я-то уже чувствую себя Гильгамешем, все повидавшим и всех… в общем, познаша. А, оказывается, все еще… ну пусть не все, но многое впереди? Прэлэстно, прэлэстно!..

— Вам предстоит, — произнес он чопорно, — взойти на ступень выше.

— Это я люблю, — заверил я. — Все выше, выше и выше!.. А падать можно не бояться тому, кто умеет птеродактилить… если, правда, не повесят наковальню на шею.

Он поморщился.

— Пойдемте, я покажу вам…

— Да показывайте здесь, — предложил я жизнерадостно и без всякого стеснения, как истинный демократ. — Никого ж нет…

Он усмехнулся.