Рик Риордан - Перси Джексон и Лабиринт смерти

— Нет! — закричал Гроувер.

Прежде чем мой брат успел подняться на ноги, змея обвилась вокруг него и принялась душить.

Тайсон напрягся, пытаясь ослабить хватку, но кольца змеи сжимались все теснее. Гроувер ударил змею по голове свирелью, но с таким же успехом мог бы колотить ею по каменной стене.

Пещера затряслась, когда змея напружинила мускулы, чтобы преодолеть сопротивление Тайсона.

И в этот момент Гроувер догадался приложить свирель ко рту и заиграть. Потекли мелодичные звуки, с потолка дождем, один за другим стали падать сталактиты, вся пещера пришла в движение…

Я проснулся оттого, что Аннабет трясла меня за плечо.

— Перси, проснись! Проснись же, пожалуйста!

Я мгновенно сел.

— Тайсон в опасности! — выдохнул я. — Нужно его спасать!

— Сначала самое важное. У нас землетрясение! Действительно, пещера, в которой мы остановились на отдых, дрожала и тряслась.

— Рейчел! — закричал я.

Она в то же мгновение открыла глаза, вскочила, схватила рюкзак, и мы все втроем опрометью кинулись бежать. Мы почти добрались до входа в дальний туннель, когда ближайшая к нам колонна заскрипела, застонала и рухнула. Сотня тонн мрамора обрушилась на пол позади нас, но мы продолжали бежать, не оглядываясь.

И только очутившись в самом переходе, мы на мгновение приостановились и оглянулись — как раз вовремя, чтобы увидеть, как зашатались остальные колонны. Туча белой пыли застлала воздух, и мы помчались дальше.

— Знаете что? — задыхаясь, на бегу крикнула Аннабет. — Мне тоже больше нравится тот туннель, который она выбрала.

Скоро впереди замаячил свет, будто кто-то зажег обыкновенный электрический фонарик.

— Туда! — бросила Рейчел.

Последовав за ней, мы очутились в переходе, стены которого были облицованы нержавеющей сталью, словно мы попали на космический корабль. С потолка струился свет люминесцентных ламп. Пол представлял собой металлическую решетку.

Мои глаза до того привыкли к темноте, что сейчас мне приходилось щуриться. Аннабет и Рейчел при таком резком освещении казались очень бледными.

— Сюда! — Рейчел снова перешла на бег. — Мы уже близко!

— Не может быть! — услышал я голос Аннабет. — Мастерская должна находиться в самой старой части лабиринта. Значит, это не она!

Но когда мы оказались перед двойными металлическими дверями, она притихла. На уровне наших глаз была нарисована синей краской большая греческая буква Δ.

— Мы пришли! — воскликнула Рейчел. — Вот и мастерская Дедала!

Аннабет прижала ладонь к знаку, и двери, едва слышно скрипнув, стали автоматически отворяться.

— Не слишком ли для античной архитектуры? — усомнился я.

Аннабет насупилась, и мы вошли внутрь.

Первое, что поразило меня, — это обилие дневного света, солнечные лучи щедро лились сквозь огромные окна. Не совсем то, чего ожидаешь, входя в темницу. Мастерская больше напоминала студию художника с тридцатифутовой высоты потолками, яркими лампами, полированными каменными полами и рабочими верстаками вдоль окон. Витая лестница вела на второй этаж. Полдюжины мольбертов являли глазу наброски зданий и чертежи механизмов, эти листы немного напоминали рисунки Леонардо да Винчи. На столах стояло несколько компьютеров. Стеклянные сосуды с зеленым маслом — я узнал в нем греческий огонь — выстроились на одной из полок. В мастерской были и разные вновь изобретенные устройства, я видел странные металлические приборы, назначения которых не мог понять. Например, один из них представлял собой бронзовый стул с электрическими проводами, он был похож на средневековый пыточный механизм. В одном углу стояло гигантское металлическое яйцо размером с человека, в другом возвышались старинные часы, которые были словно целиком сделаны из стекла, поскольку я видел, как вращались все их шестеренки. На стенах висело несколько пар бронзовых и серебряных крыльев.

— Di immortals,[17] — пробормотала Аннабет, затем подбежала к ближайшему мольберту и стала разглядывать установленный на нем рисунок. — Он — гений! Вы только посмотрите на своды этого здания.

— И настоящий художник, — в изумлении тихо проговорила Рейчел. — Эти крылья великолепны.

Действительно, крылья на стенах были более совершенными, чем те, что я видел во сне. Перья их соединялись между собой намного плотнее, вместо восковых печатей вдоль краев тянулись липучки.

Рука моя невольно коснулась Анаклузмоса. Очевидно, Дедала не было дома, но мастерская выглядела так, будто ее только что кто-то покинул. Компьютеры оставались включенными, на одном из столов рядом с недоеденным черничным кексом стояла чашка с еще теплым кофе.

Я подошел к окну. Оттуда открывался поразительный по красоте вид. Вдалеке виднелись Скалистые горы,[18] я узнал их. Мы находились на холме футов пятьсот высотой, под нами простиралась равнина, по поверхности которой были разбросаны валуны, краснели плоскими гранями огромные каменные плиты, сверкали острые ребра булыжников. Вся равнина имела такой вид, будто какой-то гигант-ребенок строил на ней игрушечный город из кубиков размером с небоскреб, а потом решил все разбросать.

— Где мы? — поразился я.

— В Колорадо-Спрингс,[19] — раздался позади нас чей-то голос. — Вы в Садах богов.

На винтовой лестнице с обнаженным клинком в руке стоял сбежавший из лагеря инструктор мечевого боя Квинтус.

— Это вы, — выдохнула Аннабет. — Что вы сделали с Дедалом?

Квинтус небрежно улыбнулся.

— Поверьте мне, милая, вам с ним лучше не встречаться.

— Знаете, мистер Предатель, — разозлилась она, — я не для того сражалась с драконицей, свихнувшимся сфинксом и великаном с тремя телами, чтобы повидать вас! Где Дедал, я спрашиваю?

Квинтус сошел со ступеней, по-прежнему не убирая меч в ножны. На нем были джинсы, ботинки и фирменная футболка, какие носили наши лагерные учителя. Сейчас, когда выяснилось, что он действительно шпионил за нами, мне это показалось очень обидным. Я немного сомневался, что сумею одержать верх в поединке, ведь Квинтус все-таки крутой боец, но попробовать, думаю, стоит.

— Вижу, вы уверены, что я агент Кроноса, — послышался его спокойный голос. — И думаете, что я работал на Луку.

— Ну да, — подтвердила Аннабет.

— Вы девушка, конечно, неглупая, но тут вы не правы. Я работал только на самого себя.

— Но Лука говорил о вас, — вмешался я. — И Герион тоже вас знает. Вы бывали на его ранчо.

— Не однажды, — согласился Квинтус. — Я побывал почти везде. Даже здесь.