Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии: Звёздные раны

Он незаметно и придирчиво исследовал снимки — нет, на фотомонтаж не похоже, чётко просматриваются очертания зданий крупного плана на общем, реальные улицы с густыми лиственничными аллеями, нормальные пешеходы, радостные лица…

Напоминает Питер по архитектуре и Москву по планировке, а вообще-то осьминога, если смотреть сверху…

Опарин осмотрелся, и его ищущий взгляд был тотчас же замечен: из тропических зарослей в пластмассовых кадушках немедленно появилась фотомодель с чашкой кофе на крохотном подносе.

— Всё это напоминает сказку, — проговорил он, откладывая проспект. — И это всё — тоже. К сожалению.

— А хочется же поверить в сказку, правда? — подавая кофе, спросила она. — И это нормальное человеческое желание.

— Они что, филантропы? — Сергей кивнул на фотографию братьев.

— Весьма деловые люди. И очень серьёзные. Поэтому создают не сказку, а нормальные условия для жизни человека, — фотомодель села рядом, нога на ногу. — Условия, которые нам теперь кажутся сказочными.

— И что, если я изъявлю желание, без особых проблем могу поехать в Белый Город?

— Без всяких проблем, — улыбнулась она.

— Нужно заключить контракт?

— Только заполнить анкету с некоторыми контрактными условиями.

— Это меня обяжет на пожизненное проживание в этом раю? — весело спросил Сергей и с удовольствием отхлебнул кофе.

— Вовсе не обязательно. Сколько захотите!

— А работа? В чём будет заключаться моя работа? Такую жизнь, вероятно, придётся отрабатывать…

— В пределах сил и возможностей. У вас историческое образование?

Почти угадала! А с виду — длинноногая кукла…

— Филологическое, — захотелось потрогать её рукой. — Это допустимо, если я поеду только на месяц? Ну, чтобы осмотреться, оценить и принять окончательное решение?

— Вполне! — заверила фотомодель. — Но не менее чем на месяц. К нам сейчас стали ездить на время отпусков.

— Даже так? Едут отдыхать?

— Активно отдыхать. И заработать немного денег. Это сверх того, что каждый получает жильё, трёхразовое питание, медицинское обслуживание, при необходимости, психологическую помощь.

— То есть за это всё-таки я должен заплатить?

— Если на месяц — да, а более полугода за всё платит компания. — Она придвинулась и озорно, доверительно зашептала: — К нам повадились беззубые северяне. Это же сейчас очень дорого — вставить зубы. А у нас компания взяла обязательство: ни одного беззубого из Белого Города не выпускать! Конечно, из рекламных соображений, расходы, но представляете, из Анадыря едут лечить!

— Жаль, у меня совершенно целые зубы! — засмеялся Сергей.

— Бесплатно пройдёте медицинское обследование, — прошептала она, посматривая в зелень тропических зарослей, где прятался «Шварценеггер». — Это тоже сейчас денег стоит. Братья Беленькие — медики по образованию и немного на медицине повёрнутые. Общество двадцать первого века должно быть физически здоровым.

— Я наблюдал со стороны, — тоже доверительно признался он. — Почему так неохотно к вам идут люди?

— Стереотип мышления, — показала она ослепительно белые зубы. — Им внушили, что бесплатный сыр только в мышеловке. На самом деле и у нас не всё делается за счёт компании. Но за счёт современной технологии высокая производительность труда. Человек без напряжения зарабатывает на всё необходимое. Поезжайте и посмотрите сами!

— Но с моим образованием… Учить детишек в школе?

— Если останетесь на всю зиму. Но сейчас дети отдыхают. Поэтому вам подыщут работу на строительстве. Вы же наверняка ездили в стройотряды? По тому же типу созданы специальные бригады.

— Там что-то строят?

— Разумеется! Сейчас начали метро…

— Метро?!

— Это так называют. Пока лишь пешеходные галереи, соединяющие дома, магазины. Подземные улицы! Десять месяцев зима и четыре — полярная ночь. Согласитесь, на поверхности земли очень неуютно…

— Контракт нужно подписать сейчас?

— Не контракт — всего лишь заполнить анкету, — уточнила фотомодель. — И вылет в Белый Город через два с половиной часа.

Опарин допил кофе, хотел попросить пару часов, чтобы обдумать, проанализировать всё услышанное, однако глянул за барьер, где изнывали от бесцельности существования люди, и поймал себя на мысли, что туда, назад, уже не хочется…

10

Того, что произошло в буровой партии на горно-алтайском участке, Зимогор ждал, только не сейчас, когда до проектной глубины осталось четырнадцать метров, а ещё раньше — в мае — июне. Вторая командировка в Манорайскую котловину выпала ему ровно через месяц после первой, и поехал он, можно сказать, по собственной инициативе, если не считать просьбы недавно назначенного главным геологом старика Менухова. Олег сразу же понял, что старика принудил к тому Иван Крутой. Аквилонов тогда не решился лично посылать Зимогора в Горный Алтай, поручил сделать это Менухову, человеку пожилому и болезненному, зная, что, несмотря на обиду, Олег не откажет своему преемнику. Менухов уже трижды был главным, но всякий раз недолго, поскольку начальник экспедиции много лет попросту затыкал им дыру, если она образовывалась. Об этом все знали и откровенно жалели старика.

Они все думали, что Зимогор станет ломаться, качать права, а он рвался в Манораю, бредя по ночам именем Лаксаны.

Конырев ещё тогда начал проситься с Зимогором на Алтай и даже обиделся, когда получил отказ, мол, нет допуска на секретный объект, где есть своя, внутренняя охрана.

— На хрен мне твой секретный объект! — кричал он по телефону. — На природу хочу! Да я этот объект в гробу видал! Мне бы на земле голой задницей посидеть, в чистую воду по колено забрести и рожу умыть! Ну если так надо, сделаю я допуск! Хоть в спальню жены президента!

— Я еду буквально на пару дней, — выкручивался Олег, не желая брать балласт. — И сразу назад. Давай съездим на природу отдельно? Плати за билеты и хоть куда!

— Не хочу я хоть куда! Хочу с тобой на Алтай! В Манораю!

— Да там грязная зона!

— Хочу именно в то место, куда ступени падают! Потому что я знаю, что такое земное притяжение!

И не поехал только потому, что конкуренты спалили у него сразу две заправки в Московской области, и вместо Алтая он взял своих бандитов и поехал на разборки.

А причина той командировки была неожиданная и весьма острая: через несколько дней работы в Манорае вдруг из партии побежали специалисты. Мало того, из отделения охраны в первый же день дезертировал солдат срочной службы, которого поймали в Барнауле и посадили пока на гауптвахту, но скоро перевели в госпиталь с острой и странной формой аллергической реакции: в организме произошли необратимые гормональные изменения. Все пятеро уволившихся ссылались на произвол, самоуправство и самодурство начальника партии, которая была самостоятельным подразделением в экспедиции, и Ячменный имел право принимать на работу и увольнять. А солдат жаловался на притеснения со стороны старослужащих и никак не хотел возвращаться назад под командование лейтенанта Перцева. Так вот бывший капитан не моргнув глазом уволил единственного профессионального компьютерщика, отданного ему в партию самим Аквилоновым вместе с экспериментальным станком, горного мастера и своего заместителя по технике и транспорту. Старший буровой мастер Кулик и завхоз Балкин, видимо, оказавшись похитрее, попали на больничные койки — оба с тем же диагнозом, что и солдат из охраны. А трое просто дали дёру по непонятным причинам, и главное — не явились домой.