Галина Гончарова - Тайяна. Вырваться на свободу

На лице лойрио явно читалось сомнение, но…

Малая гостиная была выбрана за наличие двух входов. Чтобы человек вошел, ему задали пару вопросов, он ответил — и вышел, не встречаясь с теми, кто ждет опроса. И не рассказывая им о сути дела. Чтобы никто не успел подготовиться.

Начали с управляющего.

— Вы знакомы с Вериолой Вельт?

— Нет.

— Она могла представляться, как Вериола Гетанро?

— Не припоминаю.

— Молодая, симпатичная, лет двадцати пяти…

— Ничего не могу сказать.

— Вас кто‑нибудь просил что‑то зашить в платье хозяйки?

— Нет.

— принести ему или ей платье?

— Нет…

Было видно, что управляющий удивлен, но не сильно. У господ бывают разные причуды, тем более — у высокородных. Но главное, что безвредные и хорошо оплачиваемые. А ответить на пару вопросов за небольшое вознаграждение? Да разве жалко?

Ааша молчала. Человек не лгал. Честно пытался припомнить, но не лгал.

И конвейер пошел пахать.

— Вы знакомы с Вериолой Вельт?

— Нет. Наверное, нет…

— Вериолой Гетанро?

— Тоже нет…

Удача улыбнулась компании на одной из четырех комнатных служанок. Не самой заметной, не самой умной и симпатичной. Обычной.

— Мирея, вы знакомы с Вериолой Вельт?

— Н — нет…

— Р — ры, — мягко напомнила о себе Ааша.

— А с Вериолой Гетанро?

— Нет.

Рычание стало еще отчетливее, словно под столом бурили дыру в земле.

— А почему вы врете?

— Я не вру!

Гарт слушать не стал, просто хлопнув в ладоши.

— Взять ее!

Визжащую служанку ухватили за руки и потащили в подвал, а допрос продолжился. Но — увы. Больше никого обнаружить не удалось. Остальные про Вериолу попросту не знали. Ни Вельт, ни Гетанро, и даже о связи Аэлены с этой фамилией не догадывались.

— Что теперь с ней делать?

— Ничего, — Яна даже удивилась вопросу Аэлены. — Пусть посидит в подвале до утра, а мы займемся своими делами.

Рошер посмотрел на Тайяну.

— Ты готова?

— Мы готовы.

Ааша выскользнула из‑под стола, прогнулась и потянулась. Гарт покачал головой.

— Ей бы ошейник с шипами наружу.

Яна фыркнула.

— Нархи — ро давно придумали своим волкам боевые доспехи. Просто взять мы их не могли. Некуда и тяжело.

— А заказать здесь новые?

— А мы пока воевать ни с кем не собираемся.

— Вот для таких походов…

— Нет. Пока — нет.

Гарт пожал плечами и не стал развивать тему. Оно ему надо?

А Яна быстро переоделась в штаны и рубашку похуже, переплела косу, заправила ее под одежду, накинула плащ — и вернулась к собранию. Рошер уже ждал ее.

— Идем?

— Да.

Лавка скупщика оказалась в таком месте, куда Яна бы по доброй воле не заглянула. Или тут же вышла бы.

Узкий переулок благоухал всеми ароматами помойки, покосившиеся халупы то готовы были развалиться, то подпирали друг друга так, словно шли пьяными с гулянки, сама дорога больше напоминала грязную канаву, да и люди соответствовали. Яна подумала, что даже ее простенький плащ смотрится здесь, как одеяние с бала.

Ну да ладно, все же они не совсем беззащитны. Если кто из оборванцев и смотрел на них хищным взглядом, то быстро замечал оружие на поясах, Аашу, скользящую рядом — и передумывал.

Шакалы подворотни не умели охотиться на волков. Не тот опыт. А вот Ааше было все равно, кого рвать — и это чувствовалось.

Вот и лавка. Низенькая, приземистая, словно наполовину вросшая в землю, естественно, без вывески. Рошер постучал в окно, закрытое неожиданно тяжелой и прочной ставней.

Удар, потом еще два. Опять один — и четыре. Подождал пару минут — и повторил сигнал. Ответили ему не сразу.

— Кого там Раш несет?

— Рошер Вайст.

За ставней задумались. Но потом, видимо, решили, что выгнать всегда успеют, а вот узнать, что кому надо…

— Один?

— Со спутником.

И опять молчание. И уже потом…

— Ладно. Заходите.

Дверь, тоже тяжелая и толстая, приоткрылась без скрипа. Яна скользнула внутрь за Рошером и огляделась. Склад хлама?

Да, пожалуй. И запах соответственный. Сюда что — всю дрянь с окрестных свалок натащили?

Ааша чихнула. Хозяин лавки смотрел недобрыми глазами.

Невысокий, сухощавый, ростом с нархи — ро, с длинной седой бороденкой и такими же нечёсаными волосами, в замызганном халате не пойми какого цвета, голубые глаза слезятся, а вот руки, в которых зажат арбалет, вовсе даже и не дрожат.

Маскировка? Для нежелательных посетителей?

Очень даже может быть.

— Чего надо?

— Поговорить.

— Это тебе. А мне?

Рошер фыркнул и выложил на стол небольшой кошелек.

— Это за разговор, Шерх. Десятка золотом. Если решишь, что мало — доплачу.

Мужчина к нему даже не прикоснулся — и Яна это оценила. Доверчивость? В таком деле?

Не — ет… скорее уж — таких не обманывают, если не хотят лишиться жизни.

— Ты ради разговора сюда явился в такой компании?

— Компания у меня на всякий случай. А разговор короткий.

— Ну, говори.

— Браслет. Золотой, широкий, с эмалью, изображены цветущие яблоневые ветки. Было?

— Это все?

— Другого вопроса у нас нет.

Мужчина задумался. Опустил арбалет — и кивнул на дверь в одной из стен.

— Проходите. Это не на минуту.

Рошер кивнул Яне, мол, будь начеку — и направился в указанном направлении. Яна последовала за ним, чтобы через минуту весьма и весьма удивиться.

М — да.

Не судите по обложке о книжке. Иначе и не скажешь!

Омерзительное снаружи место — и такой контраст внутри!

Нельзя сказать, что здесь было идеально чисто, или уютно, или аккуратно. Нет. Но по сравнению с первой комнатой контраст был разительным. Там — свалка хлама, почти помойка. Тут — аккуратно разложенные и расставленные вещи. Стол и два кресла. В одно из них уселся сам хозяин, в другое Рошер. Яна заняла позицию за креслом, Ааша скользнула следом. Старик и ухом не повел.

Интересно, а сколько у него… помощников? Которые держат нас сейчас на прицеле?

Вслух Яна ничего не сказала. Люди — сложные, пусть лучше Рошер договаривается со своими. А то она еще скажет что‑то не то…

— Был у тебя этот браслет, а, Шерх?

Рошер первым начал разговор. Он пришел, он проситель, ему и кланяться. Это… обыкновенно.

— Был. Приносили мне этот браслет. Работа столичного мастера, кстати. Некто Варлинар.

— Равха?

— Вроде как полукровка. Обжился, мастерская у него своя, делает такие побрякушки для очень знатных.

— Ты его взял?

По губам старика скользнула усмешка.