Анастасия Сычёва - Под угрозой уничтожения мира

— Прогуляемся по саду? В помещении становится душно.

Столь резкий переход к формальной обстановке в первый момент меня удивил, но в ответ я лишь кивнула:

— С удовольствием, — никакого удовольствия я, разумеется, не испытывала, но играть нужно было по правилам.

Уже у самых дверей мачеха вдруг остановилась и внимательно изучила меня с ног до головы, а затем с холодным превосходством улыбнулась.

— всё равно настоящей королевой тебе никогда не стать, — уверенно констатировала она, словно убеждая саму себя. — Ни одна королева никому не позволит разговаривать с собой в таком тоне, как я только что разговаривала с тобой. Тебе следовало уйти в самом начале разговора, а не показывать характер. Поняла?

Я улыбнулась, нисколько не уязвленная ее словами, и она вопросительно нахмурилась, не ожидая от меня такой непробиваемости.

— Вы вкладываете неверный смысл в эту беседу, — самым доброжелательным тоном объяснила ей я. — Вы думаете, что, раз я осталась, я признала свою зависимость от вашего мнения. Я же считаю, что слова не значат ничего, и отвечать всегда надо действиями. А теперь скажите мне, мадам, стоило ли вам сейчас давать волю эмоциям и грубить мне с учетом того, как сильно изменился мой статус?

Она ничего не ответила, но заметно побледнела, когда поняла, что лично сделала все, чтобы настроить меня против Валенсии еще сильнее. Я же сняла Полог Тишины и первая покинула гостиную.

Глава 24

Мы вместе спустились по широкой лестнице на первый этаж в просторный холл. Цокот каблуков гулко отдавался от полов и многократно усилился, когда внизу к нам присоединилась мачехина свита. Десять пар глаз исподтишка, но с голодным вниманием рассматривали нас в надежде найти царапины от ногтей на лицах, или вырванные клочья волос, или что-нибудь в этом духе, но в результате дамы были глубоко разочарованы. Алина объявила, что мы все идем в сад, и эта пестрая толпа направилась к дверям. Я обреченно закатила глаза, так что могла теперь спокойно рассмотреть огромную люстру над нами, украшенную многочисленными хрустальными подвесками, и с тоской оглянулась назад, на лестницу, задавшись вопросом, а не попытаться ли мне сбежать. Тратить время на общение с этим… клубком змей — нет уж, спасибо. Я за двадцать лет с ними наобщалась так, что мне на всю жизнь хватит.

Тем временем наверху лестницы раздался странный шум, затем громкий хлопок, и двое лакеев у перил без чувств повалились на пол. Я недоуменно нахмурилась, в то время как дамы продолжали щебетать и не заметили ничего подозрительного. Дальнейшие события происходили очень быстро — прямо над нашими головами сверкнула огненно-белая вспышка, и люстра начала стремительно падать. Громкий треск, сопровождавший разрыв цепи, на котором держалась эта многокилограммовая конструкция из хрусталя, на этот раз привлек внимание женщин. Большая половина из них громко завизжала, но из-за охватившей всех паники никто не двинулся с места. Меня в который раз спасли полученные в Госфорде рефлексы — я метнулась в сторону и успела оказаться на безопасном расстоянии за секунду до того, как одну или двух фрейлин погребли под собой хрустальные горы. Еще по меньшей мере три леди немедленно упали в обморок, но я даже не взглянула в их сторону, поскольку уже поняла, что люстру сбили мощным магическим зарядом, причем магия была светлой. А в этом дворце, да и на много километров вокруг есть всего один светлый маг…

И точно — Мариус возник наверху лестницы так внезапно, что я не заметила, как он появился. На лице моего бывшего учителя была написана угрюмая решимость пополам со страхом. Окинув мгновенным взглядом творящийся внизу переполох — те леди, которые оставались в сознании, пытались вытащить из-под обломков своих подруг, не переставая при этом громко причитать и взвизгивать. Мачеха была в их числе: она не потеряла сознание и сейчас быстро отдавала какие-то распоряжения. Мариус ринулся вниз по лестнице, но внезапно заметил меня и остановился, когда до ее подножия оставалось ступенек пять.

— Ты, — процедил он. — Все из-за тебя! Мало того, что Арлион вернулся, так еще ты спуталась с архивампиром! Ну и кто просил тебя снова лезть не в свое дело?

Слова прозвучали не совсем понятно, но Мариус не стал их объяснять, а вместо этого поднял руку, одновременно формируя сложное плетение светлой магии, и запустил его в меня. Я отреагировала именно так, как учили меня на занятиях Вортон и Лэшел — вскинула левую ладонь, создавая пластичный щит. Проклятие Мариуса столкнулось с ним в полете и срикошетило, устремившись куда-то в потолок. Раздался очередной громкий хлопок, потонувший в усилившемся визге фрейлин, и на нас сверху посыпалась штукатурка. Мариус немедленно начал создавать новое плетение, но не успел закончить работу — наверху лестницы раздались быстро приближавшиеся шаги, а затем в придворного архимага полетели сразу два боевых заклинания, на этот раз темных. Мариус, не успевший отреагировать на угрозу со спины, замешкался, и его оглушило, так что архимаг без чувств осел на пол. Подняв голову, я обнаружила наверху устремившихся к нам Адриана, Виктора и Александра; сразу за ними показались отец, Стефан и валенсийские советники.

— Алина! — ужаснулся отец и поспешил к жене.

— Цела? — резко спросил Адриан, подходя ко мне. За его спиной я увидела, как Виктор подходит к телу Мариуса и, нагнувшись, что-то магичит.

— Все в порядке, — отозвалась я, мрачно осматривая театр военных действий. Появившиеся с остальными стражники начали стаскивать остатки люстры с пострадавших, и я поморщилась, увидев то, что осталось от двух женщин. Их уже было не спасти, они обе погибли. Еще несколько фрейлин при виде этой картины без сознания упали на пол. — Судя по всему, Мариуса призвали к ответу?

— Да, и он попытался сбежать, полностью себя разоблачив, — ответил мне Виктор, поднимаясь на ноги и удовлетворенно улыбаясь. Его хорошее настроение показалось мне странным, и я взглянула на бесчувственного Мариуса магическим зрением, чтобы увидеть, что с ним сделал Виктор, а затем удивленно моргнула — у светлого архимага напрочь пропала магическая аура.

— Антимагические кандалы, — пояснил Адриан и, понизив голос, чтобы услышала только я, добавил. — Мы предвидели, что они могут понадобиться… Но я не думал, что Мариус решится на столь крайние меры, — а затем уже громко обратился ко второму королю. — Полагаю, это было достаточным доказательством моих слов?

В холл тем временем спускались стражники, слуги и лакеи, и последние начали хлопотать над фрейлинами. Отец угрюмо кивнул, обозревая погром.