Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Amazerak
— Конечно. Басилевс ведь не может начать истреблять один из кланов, даже если тот решил заняться самоуправством. Как остальные на это посмотрят? Осторожность нужна. В таком важном деле всегда нужна осторожность.
— Политики слишком сильно трясутся за собственные кресла. Вот и вся проблема. Пригрелись на своих тёплых местах, а теперь дрожат, как бы чего не вышло. А враг в это время действует.
— Станешь предводителем рода, тоже поймёшь, что не всё так просто, — улыбнулся Андрей.
— Как знать. Посмотрим...
* * *Шестой день ознаменовался столкновением между агемой басилевса и дружной Птолемеев. Не дождавшись прекращения огня, верховное командование послало войско на деблокаду кантона и акрополя Мономахов, но тут же получило удар с воздуха. Им навстречу выдвинулась птолемеевская фаланга, завязались уличные бои.
В то же время Северовы и ещё несколько родов из нашего акрополя всё-таки собрали достаточно сил и ударили в тыл птолемеевской армии. О результатах пока ничего не сообщалось, зато все говорили, будто Мономахи оставили свой главный кантон, который сравняла с землёй артиллерия противника, а тот уже зашёл в мономаховский акрополь и теперь захватывает его квартал за кварталом. По слухам даже Священная фаланга — спецподразделение Птолемеев — принимала активное участие в наступательных действиях.
Впрочем, всё это были лишь слухи, которыми делились представители аристокартических родов после недельной службы жертвоприношения, на которую мы с мачехой, Инессой и братом тоже, разумеется, поехали. Разговоры только и велись что о боевых действиях. В целом князья были разочарованы. Все ожидали, что басилевс как ударит всей мощью по восставшему клану, так тот сразу хвост и подожмёт. А оно вон как получилось. Поговаривали, что агема даже не перешла Алексеевский канал — один из крупнейших каналов города, который отделял государственные кварталы от владений Мономахов.
Но с другой стороны, осторожность басилевса тоже была понятна: город-то общий, и ровнять его с землёй бомбами и артиллерией — занятие нецелесообразное. К тому же пока оставалась надежда, что удастся призвать враждующие филы к миру малыми силами и авторитетом верховного правителя. Вот только с последним я был не согласен. Когда я увидел, сколько оружия Птолемеи собрали на одном из своих складов, понял, что готовились они к данному мероприятию не один и не два года, а значит, они всё продумали и предусмотрели.
А поскольку война не собиралась заканчиваться, я завтра же намеревался вступить либо в ряды отряда эфебов, либо в собственную дружину. После моего разговора с Фёдором Васильевичем, Ирина дала, наконец, добро, написала нужную бумагу, поставила подпись и печать. Мачеха по-прежнему не понимала, зачем мне понадобилось идти воевать, но больше не возражала против этого.
Сегодняшним же вечером меня пригласили на собрание герусии. Андрей передал Фёдору Васильевичу плёнку, и тот посчитал, что со мной действительно стоит поговорить.
На улице стемнело, когда я выехал из дома. Шёл дождь, барабаня по стёклам и матерчатому верху кабриолета мелкими каплями. До особняка Фёдора Васильевича было недалеко — да тут всё находилось относительно рядом.
Кованные ворота открылись передо мной, и я заехал на территорию, припарковал машину на огороженной площадке возле крыльца рядом с пятью седанами представительского класса, среди которых было и авто дяди Андрея.
Дом оказался большой и очень старый. У главных дверей меня встретил дворецкий. Он взял мои плащ и шляпу, повесил на вешалку, а меня проводил в комнату, где заседали старцы.
Я вошёл в просторное помещение, выполненное в светлых тонах и украшенное гипсовыми потолочными плинтусами и позолотой. На стенах висели огромные картины — два портрета каких-то господ в старинных костюмах века восемнадцатого и пейзаж.
За овальным столом на стульях с резными спинками расположились шесть человек: пять пожилых мужчин, среди которых я узнал Фёдора Васильевича, и дядя Андрей. Среди этой компании особенно выделялся толстый лысый старик с большим орлиным носом. Одет этот геронт был в клетчатый старомодный пиджак поверх вязаной жилетки. Остальные были, как и полагается, в костюмах ярких цветов.
Со мной поздоровались, не вставая с мест, предложили сесть. Я устроился за длинной частью стола на единственном стуле и оказался напротив пяти старцев, словно ученик перед экзаменаторами.
— Итак, Константин, — начал Фёдор Васильевич, разгладив седые бакенбарды. — Мне Андрей вчера сообщил, что ты имеешь к герусии рода очень серьёзный разговор. Дело касается твоего дядя Евсевия, верно я понимаю?
— Да. Андрей передал вам аудиозапись? — спросил я.
— Я уже ознакомился с ней, однако остальные ещё не слышали, к сожалению. Но думаю, это упущение мы сейчас же исправим. Так ведь?
— Разумеется, мы послушаем, — согласился толстый старик с орлиным носом. — Если там что-то важное, мы должны об этом знать.
Остальные тоже согласились. Андрей подошёл к магнитофону и нажал кнопку для проигрывания записи.
Глава 4
Геронты с невозмутимым видом прослушали запись нашего с Евсевием разговора. Андрей пояснил, что моей задачей было выведать намерения Евсевия, поскольку у отдела безопасности возникли сомнения в его благонадёжности.
–А зачем, Андрей, вы привлекаете отпрысков нашего рода? — с порицанием обратился к нему толстый старик в клетчатом костюме. — У вас сотрудников не хватает?
–Я сам вызвался, — вступился я за Андрея. — Инициатива была моя. Меня уже давно настораживает поведение Евсевия, а когда я услышал от него о неком «порядке», который нам несут Птолемеи, сразу понял, что тут дело нечисто. И как видите, не ошибся: мой дядя действительно симпатизирует вражеской филе, а может быть, даже работает на неё.
–Серьёзное заявление. Нельзя голословно обвинять своего родственника в таких вещах, — толстый старик сердито взглянул на меня.
–Но вы слышали разговор. Этого недостаточно?
–Это слова, Константин. Всего лишь слова, к тому же весьма общие. Этого недостаточно, чтобы обвинить почтенного члена нашего рода в столь серьёзном преступлении.
–Человек, который придерживается подобных взглядов в такое время, сколь бы почтенным членом рода ни был, не должен возглавлять дружину, — возразил я резко.
На лицах присутствующих отразилось недовольство. Мне ведь даже не тридцать лет было — всего лишь семнадцать. Для этих дедов — всё равно, что детсадовец. А тут ещё и общество такое — патриархальные устои, почтение, чуть ли ни преклонение перед старейшинами. Но я всё равно говорил довольно резко. Подумалось даже, что и среди этих достопочтенных геронтов могут оказаться предатели. Что если толстый намеренно выгораживает Евсевия?
–Константин, хватит спорить, — осадил меня щуплый старик в бордовом бархатном пиджаке. — Мы выслушали тебя. Мы примем к сведению данную запись. Оно ведь действительно получается как-то... нехорошо. Евсевий столько лет служил роду, помогал твоему отцу, и тут такой конфуз. Мы будем разбираться.
–Да, — согласился Фёдор Васильевич. — Слов нет. Конфуз так конфуз. Полагаю, тут и разбираться нечего. Евсевию действительно стоит продолжить заниматься своими прямыми обязанностями, а дружину возглавит другой человек. Я сообщу Ирине.
–Этого мало, — покачал я головой. — Поэтому я и хотел говорить с вами. Евсевий может находиться в сговоре с Птолемеями. Во время службы в Лао он дружил с Никанором Птолемеем, который сейчас возглавляет Священную фалангу. Что если Евсевий действует по указке этого человека?
–То дела старые, — задумчиво произнёс толстяк. — Твой дядя за последние двадцать лет доказал свою верность роду.
–И что же ты предлагаешь? — спросил Фёдор Васильевич. — Не можем же мы его арестовать, в самом деле?
–От него надо добиться правды. Любым способом.
Старики недоуменно переглянулись.
— А что если сговор действительно имеет место? — не унимался я. — Нашему роду грозит опасность.
