Голос пугающей пустоты - Андрей Дичковский
— Все нормально. Глупо отворачиваться от прошлого, каким бы оно ни было.
Клэйв помолчал, собираясь с мыслями. Они с Файни приближались к главному зданию столичной Гильдии Стеклосборщиков. Их окружали сгущающиеся сумерки — совет Пятерки пришел к выводу, что никто не будет ожидать от них столь решительных действий не ночью, а вечером. Улица, по которой они шли, была полна народу. В лицах горожан, многие из которых в спешке возвращались с работы, виднелась попеременно надежда и тревога; одни опасались того, что ждет их, другие, наоборот, надеялись, что их жизнь, наконец-то, изменится к лучшему. Клэйв знал, что после их недавней атаки на северные кварталы вновь последовали чистки и казни; поговаривали, что казненных так много, что погребальные ямы приходится вырывать за пределами города. И все же большая часть народа поддерживала нововестников — Клэйв видел это во взглядах горожан, с ненавистью бросаемых на городских стражников и редких инквизиторов, слышал это по их перешептываниям, а порой и просто откровенным разговорам.
— Я доверял этим двоим, — произнес, наконец, Клэйв, обращаясь скорее к самому себе, чем к Файни. — Мы с ними затеяли все это и стали командой еще в Дар-на-Гелиоте. Я спас их задницы от инквизиторов, провел через Щетину Кельма и помог обосноваться здесь, используя старые связи. А потом... — Он сжал пальцы левой руки в кулак, несмотря на последовавшую вслед за этим вспышку боли в многострадальной руке. — Они предали меня. Поочередно. Сначала Теолрин, сговорившийся с Факелом за моей спиной, а потом и эта сука Джейл, что оставила меня там на растерзание ковенским псам. Я ничего не хочу так сильно, как отомстить этим двоим. Я хочу, чтобы они пережили все то, что пришлось пережить мне. Чтобы страдали и в муках молили о пощаде!..
Файни выскочила вперед него, заставив Клэйва остановиться.
— Послушай, Клэйви. Я знаю: предательства наносят раны, которые не зарубцовываются... И все же: ты ведь знаешь, что можешь доверять мне и другим нашим ребятам?
Клэйв кивнул — почти без промедления.
— Конечно. Конечно знаю.
Файни улыбнулась.
— Я рада, что это так.
Они продолжили продвигаться к зданию Гильдии. Клэйв шагал, держа в правой руке посох, ставший за последние несколько дней почти родным. После «огненной» ночи Айлинт (который, как выяснилось, был едва ли не главным гением механики по всех нижних кварталах) с подачи Файни еще немного потрудился над своим детищем, так что теперь в правой руке Клэйва было настоящее произведение искусства, таящее в себе далеко не один секрет. Главным усовершенствованием стал встроенный в шар-навершие «искровый механизм», запускающийся неприметным рычажком на древке. Еще один рычажок соединялся с нижней частью сферы и позволял впрыскивать наружу струйки горючей смеси, благодаря чему отпадала необходимость держать под рукой фляжку с этой самой смесью — по крайней мере, до тех пор, пока та не кончится. Чуть ниже первых двух рычажков возник еще один, на этот раз связанный с нижней частью посоха. Его нажатие выпускало из-под низа желтостекольное лезвие длиной в три с половиной дюйма, что превращало посох в подобие копья. Возможно, именно поэтому, направляясь к Гильдии, Клэйв почти не переживал...
Ну, либо же потому, что ему разрешили взять с собой Файни.
— Говорить буду я, — напомнил Клэйв девушке, когда они вышли на середину площади, в дальнем конце которой, словно гигантский развалившийся кот, виднелся вытянутый корпус Гильдии.
— Ладно, ладно, командир. — Файни подмигнула ему. — Кто я такая, чтобы перечить человеку, который запросто может отдубасить меня своей громадной палкой?
Клэйв хмыкнул, чуть улыбнувшись, и повел Файни за собой. Судя по тому, что он видел, в Гильдии все было как обычно. Через боковые ворота во двор заезжала повозка с добытыми стеклами, недалеко от главного входа о чем-то спорили, активно жестикулируя, трое стеклосборщиков. Ничего подозрительного. Если о их планах узнали и приготовили засаду, то проделали это мастерски.
И все же Клэйв решил не расслабляться.
Небольшая лестница из десяти ступеней поднималась к главным дверям. Что внизу лестницы, что у самих дверей стояло по двое стражников, в начищенных до блеска нагрудниках, крытых шлемах и темно-красных плащах. Каждый из четверых держал в руке алебарду с лезвием из синего стекла. Погасив вспышку неуверенности, Клэйв подошел к лестнице; Файни держалась чуть позади него. Прежде чем стражники успели открыть рот, Клэйв вытащил левой рукой свернутый свиток.
— Меня перевели сюда из западного корпуса, — развернув свиток, произнес Клэйв с непринужденной уверенностью, словно указывать стражникам для него было привычнейшим делом. — Вот распоряжение о переводе.
Стражник, стоявший слева он нижней ступеньки, поправил тесемки шлема и подался вперед, чтобы взглянуть на свиток. Кто-то из людей Талли изрядно потрудился, чтобы приказ было не отличить от настоящего — по крайней мере, невооруженным взглядом.
Пробежавшись глазами по свитку, стражник кивнул. Клэйв уже собрался было убирать свиток обратно в карман, когда напарник стражника шагнул к ним и ткнул в документ пальцем.
— Старый образец.
— Что? — удивленно спросил Клэйв.
Сердце его заколотилось в учащенном ритме.
«Ну начинается».
— Говорю, свиток о переводе у тебя старого образца. Со вчерашнего вечера используются другие, с личной печатью наместника Магистра.
Клэйв мысленно выругался. Черт бы побрал эти бюрократические новшества. Само собой, они ничего не знали о смене образцов.
— Но... Что мне теперь делать?
— Я почем знаю. Возвращайся, когда получишь новый свиток.
— Вы шутите?
— Ничуть. У нас приказ, приятель. Мало ли кто может сунуться сюда, прикрывшись этой бумажкой.
Клэйв сжал губы в тонкую линию. Его правая рука еще крепче сомкнулась вокруг древка посоха. У них нет времени на проволочки. Ударные отряды Высокого, Барабанщика и Поэта (последние двое, как выяснилось, были членами Пятерки) уже, должно быть, расположились где-то неподалеку и наблюдали за тем, как они с Файни собираются проникнуть внутрь.
«Что ж, — Клэйв мысленно вздохнул так глубоко, как только мог. — Вы, парни, не оставляете мне выбора...»
Что-то удержало его от поспешных действий — а именно осторожное, даже нежное прикосновение Файни к своей левой руке. Улыбаясь, девушка выступила вперед.
— Послушайте, — вкрадчиво произнесла она, обращаясь к стражникам, в том числе и тем, что стояли наверху лестницы, — этот человек уже без малого шестнадцать лет колесит по пустошам, собирая стекла. Взгляните на его ладони. — Она
