Красная сестра - Марк Лоуренс
— Ты не имеешь права объявить такое...
— Я объявляю голосование. — Архонт Краттон, нахмурившись, потер свои шрамы. — Не могу сказать, что я впечатлен, первосвященник. Три дня верхом, чтобы добраться до Истины. Прочитав сообщение, обернутое вокруг ноги птицы, я решил, что стены рухнули, император оказался бастардом или ересь Скифроула бродит по улицам... Вместо этого ребенок унизил хулигана. И если мы хотим верить, что она — Щит Аргаты, то ты проделал в ней дыру только потому, что не поверил словам настоятельницы.
— Я голосую за освобождение от должности. — Архонт Фило, возвышающийся над своими собратьями-клириками, худой и усталый, резкий контраст с компактной силой и неугомонной энергией Краттона. — Анаста?
Самая старшая из них покатала шарик своей сережки между длинными пальцами, затем опустила руку, чтобы вложить ее в другую.
— Вы даже не представляете себе, как неудобно провести пять ночей на «Синем Вине» в половодье. Речной корабль и в лучшие времена не годился для путешествия. Меня укачивает, когда я смотрю на чашку с водой. Но, — она подняла руку, — меня бы это не волновало, если бы вызов был по важному делу. Это можно было бы даже простить как отдельную ошибку суждения... если бы наше решение было уважено. Но заставить нас мчаться в Истину, как комнатных собачек, и только для того, чтобы подписать твой собственный приговор бедной Стекло... Я голосую за освобождение от должности. — Она повернулась налево. — Архонт Невис?
Толстый архонт провел обеими руками по седым завиткам своих волос, все еще густых по бокам; его макушка была такой же лысой и блестящей, как голова Анасты.
— Освобождение.
— Остался только я, — сказал Краттон, резко шагая к первосвященнику, пока они не оказались лицом к лицу, глаза на одном уровне. — И, поскольку голосование должно быть единогласным, чтобы убрать тебя, я считаю, что мое мнение имеет значение...
— Краттон, мы должны обсудить это наедине... Есть вопросы, которые ...
— Я никогда не был особенно высокого мнения о твоем пребывании на этом посту, Джейкоб. Посох делает с человеком разные вещи — в основном плохие. Не стоит иметь вокруг себя слишком много людей, чье положение зависит от того, насколько они тебе приятны. Тем не менее, я бы проголосовал за то, чтобы оставить тебя... если бы не одно обстоятельство. Первосвященник может быть глупым, он может быть жадным, он может быть неправым, но он не может быть продажным. Я проголосовал за то, чтобы назначить тебя на эту должность, и я буду стоять за это. Однако я не голосовал за то, чтобы дать Таксису мантию и тиару. Тебе придется уйти. Извини. Освобождение от должности.
Кто-то схватил Нону, склонился над ней, готовый поднять, но никто никуда не собирался уходить, пока все не будет сделано. Тишина за спиной дала Ноне понять, что монахини уже не делают вид, что собираются уходить.
— Это... это возмутительно! — Первосвященник попятился от архонтов и настоятельницы, хромая на ногу, которую повредила черепица крыши, и выставив перед собой посох, словно защищаясь. — Ни один первосвященник никогда...
— Первосвященник Албур был смещен архонтами сорок три года назад во время последнего сужения, — сказала Настоятельница Стекло.
— И Первосвященница Сартра за сто лет до этого. За... неделикатные отношения, — добавила архонт Анаста, кивая.
— Не уйду, это... заговор. — Первосвященник Джейкоб побагровел. Он посмотрел в сторону Ноны. — Это трюк! Стража! Арестуйте этих архонтов. В колодки их!
Пара церковь-стражей встала по бокам от первосвященника; остальные были в передней части зала, чтобы выпроводить теперь уже нежелательную аудиторию. Первый из стражей успел сделал шаг, прежде чем нога Сестры Сало ударила его колено сзади, и он с грохотом рухнул на пол. Еще одна страж потянулась к ней, но Сало схватила женщину за запястье и отправила кувыркаться по песку. Страж позади них потянулся за мечом.
— Мой титул — Госпожа Меч, молодой человек. Я была Красной Сестрой еще до твоего рождения. Не испытывай меня.
Страж — который для Ноны не выглядел особенно молодым — остановился, когда над ножнами заблестел дюйм стали и посмотрел в дальний конец зала. Двое церковь-стражей рядом с Первосвященником Джейкобом держали руки на рукоятях мечей, но не проявляли никакого энтузиазма по поводу ареста архонтов.
Архонт Краттон повысил голос прежде, чем первосвященник смог высказать все свое возмущение:
— Капитан Роган. Ваша преданность первосвященнику не подлежит сомнению, но этот человек больше не первосвященник. Вам придется положиться на мнение четырех архонтов и монастыря, полного монахинь, когда речь заходит о законности этого дела, но я могу заверить вас, что наши действия здесь были столь же законными, как и в суде, в котором мы участвовали непосредственно перед этими событиями. Пожалуйста, скажите своим людям, чтобы они стояли спокойно.
Последовавшее мгновение молчание показалось Ноне таким же долгим, как и все, за что она цеплялась во время испытания.
— Стражи, вольно.
— Это предательство! Богохульство! Император узнает об этом и насадит ваши головы на колья! — Джейкоб казался полубезумным, сжимая посох так, словно это был его прежний ранг, а не кусок позолоченного дерева. — Император услышит... — Теперь уже шепот.
— И ты можешь сказать ему об этом, Джейкоб, — сказал архонт Невис, и его лицо было почти таким же мрачным, как у архонта Фило. — Ты свободен идти куда хочешь. Надеюсь, со временем ты согласишься служить в одной из моих епархий. Священник Мартью из Геллима перешел к Предку в прошлом месяце, и его паства могла бы воспользоваться мудростью церковного старейшины...
— Геллим? Ты сошел с ума? Это же дикое ледяное болото на окраине! — Бывший первосвященник направился к главному входу, наполовину притопывая, наполовину хромая. — Я иду во дворец. Любой, кто попытается остановить меня, будет повешен!
Архонты смотрели ему вслед.
